Джиллиан растерянно заморгала. Так всегда случалось, когда говорил Даниэль. Красноречивый змей, искушающий ее так много лет. Она была в его власти. И ненавидела его за это.
- Извини меня. - пробормотала Джил, тяжело вздохнув. Ей никогда не выиграть в этой битве. Она обречена на неудачу. Он купил ей целый мир, который простирался под ее ногами, но этого было недостаточно. Он закрыл от нее солнечный свет и звездное небо своими черными крыльями павшего ангела, усыпанные бриллиантами, инкрустированными золотом, ограненные алмазами. Мечта о жизни с глянцевой обложки померкла в тот момент, когда она разлюбила единственного, кто был способен обеспечить ей эту жизнь. Осталась только клетка. Клетка, в которой не хотелось петь.
- Я просто устала. Последний клиент действительно был тем еще ублюдком. Не знаю, зачем я взялась за это дело. Я с самого начала знала, что он виновен. Нужно было отказаться сразу, но я же никогда не проигрываю. Теперь еще один поддонок оказался оправданным, и это сжигает меня изнутри.
- Я понимаю. - мягко сказал Даниэль, целуя ее пальцы, и нежно убирая выбившийся завиток ей за ухо. - Всегда нелегко решать судьбы людей. Я не сержусь на тебя. Нервы, стресс, тяжелый перелет. Ты устала, и ненавидишь всех вокруг. Может, стоит подумать о смене работы?
- Да, я тоже об этом думала. Стану юридическим консультантом в какой-нибудь крупной фирме, появится свободное время. Я не спросила тебя… Что там с поиском Саманты Вилар? Твоим сыщикам так и не удалось напасть на ее след? - Джил внимательно посмотрела в потемневшее лицо мужа, вспомнив, что и у Богов есть нерешенные проблемы. Например, с потерянными сыновьями.
- Нет. Ничего. Сэм несколько раз пересекала границы штатов. Ее видели то здесь, то там. Она постоянно передвигается, сыщики просто не успевают за ней. Мне страшно подумать, что чувствует ребенок в этой бесконечной беготне.
- Сын, а не ребенок, Дин. Это твой сын и у него есть имя. Ноэль. Ты найдешь его. Саманта не может прятаться вечно.
- Сэм еще хуже, чем ее сестра. У той хотя бы ума было меньше, и ее можно было купить. - раздраженно сказал Даниэль. - Понятия не имею, что Дейзи наговорила Саманте. Она бегает от меня, как черт от ладана.
- Ну, я бы не сказала, что ее страх беспричинен. Ты вряд ли скажешь ей спасибо за заботу о своем сыне, когда найдешь. - Джиллиан пожала плечами и отстранилась от мужа. - Давай вернемся к гостям, они уже напридумывали кучу новых сплетен.
- Джил… - Даниэль удержал ее за руку, когда она уже повернулась к гостям. Джиллиан бросила на мужа удивленный взгляд, уловив странную интонацию в голосе. Мольба и боль. Так не похоже на Даниэля.
- Что такое? - спросила она. Мужчина мягко привлек ее к себе и посмотрел в глаза с тревогой и неизбывной тоской.
- Поцелуй меня, Джил. Словно все еще любишь меня. Словно я нужен тебе. Поцелуй меня.
- Даниэль. - хрипло прошептала Джил, в ее глазах блеснули слезы, когда она обхватила руками это несчастное и красивое лицо. И она поцеловала его, коснувшись его губ с бесконечным состраданием в сердце, желая утешить и вселить надежду.
- Ты не виноват. - сказала она, на миг прервав поцелуй. - Мой маленький несчастный мальчик.
Они вернулись к гостям, держась за руки, улыбаясь и притворяясь счастливыми. Джиллиан было несложно играть привычную роль, и только горькое чувство одиночества в сердце, напоминало о том, что призрачная идиллия благополучия всего лишь миф, в который так хотелось верить, и она верила … какое-то время. Едва получив диплом об окончании Колумбийского университета, девушка загрузила себя работой в суде, погрузилась в совершенно новый для нее мир. И в этом мире она могла позволить себе быть независимой и сильной… до определенного времени. Власть денег могущественна и абсолютна, и Джил всегда это знала, но оказалось, что нет такого предела, который не был бы контролируем большими капиталами. Она жила в стране, на планете, где за деньги можно купить не только бриллианты, гамбургер или помаду, но и целый город, чиновников, свободу, правосудие, власть. Джиллиан чувствовала, как порочный кокон опутывает ее по рукам и ногам, не давая дышать, не позволяя думать. Вот он потолок ее мечты. Вот то, к чему стремились ее девичьи невеселые думы долгие годы, прожитые в трущобах. Могла ли знать та девчонка, что стремясь к свободе от бедности, от голода, от зависти к тем, кто успешнее, она попадет в еще большую зависимость. ‘Разбитой можно считать лишь ту жизнь, которая остановилась в своем развитии’, так говаривал великий классик Оскар Уайльд, и, наверно, был прав, и знал о устройстве мира больше, чем многие из ныне живущих. Джил не знала, куда двигаться дальше и зачем. Она больше ни о чем не мечтала, и ни к чему не стремилась. Свобода, любовь, счастье - что это? Она забыла истинные значения слов, и рядом не было никого, кто помог бы вспомнить. Джиллиан, сама того не осознавая, год за годом становилась одним из манекенов театра кукол, возглавляемым Богом по имени алчность, жадность и пресыщенность. И только краем подсознания помнила, что когда-то ее душа родилась свободной.
- Миссис Фонтейн? - легко коснувшись ее плеча, осторожно обратился к ней высокий мужчина с седеющими висками. Джиллиан растерянно глянула на него, пытаясь вспомнить имя. Ее брови от усердия сдвинулись, но пьяное сознание отказывалось повиноваться.
- Я Стивен Джонс, ведущий. - помог ей мужчина, заметив замешательство молодой женщины.
- Ах. Да. Мистер Джонс. - теперь она вспомнила. - Все просто чудесно. Вы были на высоте. - девушка благодарно пожала руку ведущего. Он выглядел слега смущенным и неуверенным.
- Не знаю, уместно ли сейчас обратиться к вам. - робко начал Джонс, и Джил снова нахмурилась.
- Говорите, я слушаю.
Ведущий тяжело вздохнул и вытащил из кармана пиджака белый конверт и протянул ей. На лице Джиллиан Фонтейн отразилось глубокое недоумение. Она надеялась, что это не взятка, и никто из родственников мистера Ведущего не попал в переделку с законом.
- Что это? - строго спросила она, не решаясь взять конверт. Мужчина поняв, что к чему, смущенно улыбнулся.
- О, нет. Это не то. Я… Вчера я принимал участие в проведении конкурса ‘Американской академии киноискусств’. Сразу после конкурса меня пригласили в ресторан отметить сие событие вместе с победителями. И я, между прочим, обронил, что сегодня буду вести вечеринку для жены известного миллиардера.
Джиллиан нахмурилась еще сильнее. На лице ее читалось неодобрение. Они с Дином сделали все, чтобы пресса не знала, где они собираются отмечать ее юбилей, пустив утку о намечающемся празднике в одном из новых отелей Даниэля - в Париже. А теперь оказывается, что баснословного дорогой ведущий спьяну вытрепал все толпе публичных людей, тесно связанных с папарацци.
