– Мне сказали, что он уехал за границу, в Америку. Если это так, то он будет отсутствовать довольно длительное время.
– Видимо, так.
Ее серые глаза казались холодными и выцветшими. Голос был резкий. Мартин понял, что она еще не отошла от шока. Он был возмущен поведением ее мужа. Из-за него она так страдала.
– Вы не обидитесь, если я спрошу вас, что вы собираетесь делать?
– Я еще не знаю. Еще не решила. Джинни хочет, чтобы мы переехали к ней. Она и Джордж очень добры к нам. Но мне не хотелось бы этого делать. Сейчас я пытаюсь все обдумать. Я подумала, не поступить ли мне в гувернантки, но в моем возрасте, да еще с двумя детьми… Думаю, меня никто не возьмет.
– Хорошо, перейду к цели моего визита, – сказал Мартин. – Я хотел вам предложить переехать в Рейлз в качестве моей экономки.
Кэтрин выпрямилась и крепко сжала руки. Несмотря на ее строгую позу, Мартин понял, что его слова взволновали ее. И он очень осторожно продолжил.
– Мое предложение может вам показаться странным и неожиданным. Я понимаю, как вам больно, и я меньше всего на свете хотел бы обидеть вас. Может, для вас невозможно даже думать о возвращении в Рейлз при таких условиях. Вы можете решить, что мое предложение – это еще один удар по вашей гордости, но…
– Мартин, вы меня ничем не обидели. Я не могу позволить себе быть гордой. Но вы сами сказали, что это весьма странное предложение, и я должна признать, что вы меня поразили. Конечно, возвращение в Рейлз может только растравить нашу боль, но… мы сейчас в таком положении…
– Вы хотите сказать, что подумаете о моем предложении?
– Да, я подумаю, а потом посоветуюсь с детьми.
– Надеюсь, вы понимаете, что в моем предложении есть и хорошие стороны? Вы с детьми будете жить в комфорте и безопасности до тех пор, пока не вернется ваш муж. Вы будете практически независимы. Если вас это устроит, то вы будете жить рядом с учебной комнатой. Мне кажется, что работа не будет у вас занимать много времени, и вы сможете по-прежнему учить свою дочь и помогать сыну в его занятиях. Ваш заработок будет пятьдесят два фунта в год. Вы сможете питаться в доме и, возможно, у вас будут еще кое-какие дополнительные преимущества.
– Понимаю, вы – очень щедры. Но почему вы мне предлагаете эту должность? Разве у вас в Рейлз нет экономки?
– Нет. Миссис Николлс, которая вела хозяйство в Филдингс, предпочла остаться там и прислуживать новому владельцу. А мне не хочется нанимать новых людей. Но вы знаете, что кухарка уже стара, и она постоянно твердит мне, что нужно найти кого-то, кто приглядывал бы за домом и слугами.
– Понимаю, – снова повторила Кэтрин, на этот раз она слегка улыбнулась. – Милая кухарка, она такая добрая душа. Я знаю ее с детства, и мне бы хотелось повидаться с ней.
– Могу я спросить, сколько времени вам понадобится, чтобы обдумать мое предложение? – спросил, вставая, Мартин. – Ничего, если я загляну к вам через три дня?
– Да, к тому времени я уже решу. Кэтрин встала и проводила его до двери. Джинни вернулась в шесть часов.
– Кэт, ты уже решила?
– Что? – пораженно спросила Кэтрин.
– Поедете ли вы в Чейслендс и когда. Джордж был недоволен, когда я ему сказала, что тебе нужно подумать. Естественно, он это ставил в вину мне. Он сказал, что вы должны жить с нами.
– Джордж очень добр, я хочу, чтобы ты его поблагодарила, но…
– Если ты поедешь с нами завтра, ты сможешь все сказать ему сама и сразу обо всем договориться. Вам не следует оставаться здесь одним. Особенно в такие времена. Ты очень расстроена?
– Нет, все в порядке. Ко мне сейчас приезжал Мартин Кокс.
– Бог ты мой! Что ему нужно?
– Он слышал, что Чарльз уехал, и предлагает мне должность экономки в Ньютон-Рейлз.
– Как он посмел это сделать?! – воскликнула Джинни. Она была настолько возмущена, что ее бледное личико стало красным. – Какой же он нахал! Я надеюсь, что ты как следует отчитала его?
– Нет, я сказала, что подумаю над его предложением.
– Ты шутишь?
– Нет, я абсолютно серьезна. Я думала об этом целых три часа после того, как Мартин уехал, и мне кажется, что в его предложении есть рациональное зерно.
– Дети, вы слышите? Ваша мать просто помешалась! Кэт, это все просто чушь! Не делай этого! Ваше место у нас, и совершенно нормально, что Джордж и я…
– Нет, Джинни, так не пойдет. Мы не можем навязываться вам. Я уже говорила, что постараюсь сохранить независимость настолько, насколько мне это удастся.
– В Рейлз ты будешь независима?
– Да, потому что там я буду зарабатывать деньги.
– Ты станешь платной домработницей!
– Можно считать и так.
– Но мне это не нравится.
– Ты забыла, что все эти годы я присматривала за домом, когда мы там жили с папой, – заметила Кэтрин. – И мне не было стыдно.
– Ты же понимаешь, что это совершенно другое дело.
Джинни нетерпеливо посмотрела на своих племянников. Они молчали, но внимательно слушали. Джинни снова обратилась к сестре и ехидно спросила:
– Мартин считает, что ты будешь должна ему готовить?
– Не думаю, кухарка все еще работает. Но если и так, что тут такого? Я готовила для моей семьи все время, пока мы жили здесь, и конец света от этого не наступил. Сказать тебе правду, мне нравится готовить, и даже раньше в Рейлз…
– Так, – сказала Джинни и взмахнула руками, – не стоит даже с тобой спорить, потому что совершенно ясно, что ты уже все решила. Ты принимаешь это странное предложение и закрываешь глаза на унижение.
– Я еще ничего не решила. У меня для этого есть три дня. Сначала мне нужно все обсудить с детьми.
– Да, я умираю от любопытства узнать, что они думают по этому поводу.
– Нам будет легче все обсудить, когда мы останемся одни.
– Ты меня выгоняешь?
– Видишь ли, твоя карета загородила проезд. Тебе не следует этого делать.
– Тогда мне лучше уехать. Я не желаю мешать вашим секретным семейным переговорам. Кэт, если ты выполнишь просьбу Мартина Кокса вместо того, чтобы ехать в Чейслендс, мне будет очень больно, и я обижусь. И Джордж тоже.
Дети согласились с доводами матери, что им лучше не жить в Чейслендс. Она им ясно дала понять, что выбор у них невелик – ей следует искать работу. Но какую и как – на все эти вопросы не было никакого ответа. И тут ей предложили работу.
Кэтрин уселась с детьми за стол и очень подробно все им объяснила. А потом она захотела выслушать их мнение.
– Решать буду я, но мне будет легче, если вы скажете мне ваше мнение.
Дику было уже тринадцать лет, а Сюзанне – одиннадцать. Кэтрин ясно читала борьбу чувств на их чистых юных лицах. Дети обрадовались при мысли, что смогут вернуться в Ньютон-Рейлз. Но потом они нахмурились, вспомнив о том, как изменилось их положение. Рейлз был всегда их домом. Они любили его так же, как любила его Кэтрин. И они вместе с ней страдали, когда пришлось уезжать. Теперь он стал домом другого человека, и мать должна будет прислуживать ему. Смогут ли они смириться с этим, или им будет слишком тяжело?
