«Доверяй мне», — беззвучно.
Я вздохнула.
Он целовал меня нежно и тягуче, ласкал медленно и сладко. Я подставляла шею, кусала губы и тихо постанывала. Он был таким необыкновенно внимательным, таким заботливым. Билл гладил, просто гладил, скользил ладонями по спине и животу. Казалось, что он пытается смыть с меня все сомнения, зацеловать печаль, словно аккуратно снимает чужую шкурку, в которой я случайно очутилась. А я жалась к нему всем телом, закрывала глаза и пыталась вспомнить свои прежние ощущения. Все будет хорошо — билась маленькая жилка-мысль. Все будет хорошо, — стучало сердце. Все будет хорошо, — улыбался разум.
«Все будет хорошо», — написал он на стекле.
«Я тебе верю», — приписала я рядом.
Первым делом выставил Мари из квартиры. Я знаю ее. Пока она ошарашена с ней еще можно совладать, как только эмоции перекроют мозги — всё, тушите свет. А они перекроют. Они просто ее закоротят, и она тут всех вынесет. Главным образом эту идиотку. Вот придурок! Откуда ж такие придурки берутся? Подарок, блин, на день рождения!
— Я вызову вам такси. — Голос звучит слишком холодно и очень агрессивно.
— Не надо, мой котеночек. Меня в такси ждет Мартин. Я всего лишь довела Билли до квартиры. Сам он не смог. И никто не смог, кроме меня.
— Какой Мартин? — Как же бесит…
— Мой парень.
Вывожу ее из квартиры под локоток. Провожаю к такси, хотя очень хочется спустить с лестницы, желательно головой вниз. Завтра будут адские проблемы. Такие, что даже заранее думать о них не хочется. Она что-то пытается говорить заплетающимся языком, но я так зол, что готов ее придушить. Мари ведь черте что подумала. Еще этот со своим длинным языком. Такое ей сказать! Идиот конченный.
Заглядываю в машину, чтобы понять, с кем был Билл. У дальней двери спит Энди, у него на коленях расположилась какая-то телка. Упитый в хлам парень навалился на них. Подозреваю тот самый Мартин. Все невменяемо пьяные. Девушка села на переднее сидение.
— А вы где были-то? — спрашиваю у нее. Если Билл зажигал с Энди, то все в порядке. Осталось убедить Мари, что это не его телка, и уж тем более не его одноразовая шлюха.
— У Мартина день рождения. Праздновали в клубе. Билли, любовь моя, только кислый сидел. Но мы его споили и развеселили.
— Я заметил. — Отошел от машины. Та плавно тронулась с места. — Завтра он особенно похохочет. Чувствую, это будет неповторимое веселье, запоминающееся, самое лучшее в его жизни.
Поднимаюсь к Мари. Стою несколько минут под дверью. В квартире тишина. Наверное, легла спать. Это хорошо. Завтра на свежую голову проблемы будут выглядеть иначе. Она поймет. Она его всегда понимала.
Я проснулся около двенадцати. Билл так и валялся на полу в гостиной, сжавшись в комок, наверное, замерз, уполз куда-то под стул. Проснется — долбанется. Гы-гы. Рядом с телом валялись ее документы, органайзер, диктофон. Мари никогда не расстается с диктофоном. Иногда мне кажется, что она с ним спит. Надо ей позвонить. Только бы телефон не отключила. Интересно, она уже встала?
Волновался ли я, открывая квартиру? Нет, не волновался. Я умирал от страха, обвинял себя во всех смертных грехах, и готов был биться головой о стену, если это поможет.
Вбежал в гостиную. Чуть не навернулся, наступив на какую-то хрень. Шарик? Бусина? Бусы, которые были на ней вчера, рассыпаны по всей гостиной. Туфли лежат так, словно их снимали на ходу. В спальне все убрано, кровать застелена, как будто сюда никто не заходил и уж тем более не спал. Перед дверью ванной помедлил. Она же не дура, правда? Резко открыл дверь. Гора упала с плеч — никого. Зашел в гардеробную. Вещи на месте. Два чемодана и большая дорожная сумка тоже. Отлично! Может быть, ушла куда-нибудь? В магазин… Или еще куда-то? Может, захотела погулять. Она не завтракала — на кухне чисто, в квартире не пахнет едой. Еще раз набрал ее номер. Телефон затренькал в гостиной. Он лежал на каминной полке. Я смотрел на него и не понимал, в чем дело. У нее на каждого из нас стояла своя картинка. На Билла — звезда. На меня — уголок губ с шариками подковки, похоже на смешную розовую гусеницу с металлическими глазками. На Густава — улыбка и средний палец. На Георга — прищуренный хитрый глаз. Дэвид был в образе «злого Про и тру Босса». Сейчас от меня шел звонок, но кроме номера ничего не высвечивалось. Я взял телефон. Список контактов пуст. Браслет с сердечками и кольцо, которое она никогда не снимала, красноречиво указывали на то, что разговора не будет. Черт, кажется, он ударил сильнее, чем я думал. Ну и куда ты ломанулась, глупая девочка?
— Да, Том, она ушла часов в шесть. Около того.
— Ушла или уехала?
— Я не знаю. Если и была машина, то она не въезжала во двор. Знаете, она плакала. Мне кажется, что и сама не понимала, что плачет. Лицо спокойное, говорит нормально, а по щекам слезы текут и руки дрожали очень сильно. Я еще хотел вам сразу же позвонить, но побоялся.
— Надо было позвонить.
— Вы забрали ключи?
— Да. Спасибо, герр Отто. Надо было позвонить…
— Том, если она вызывала такси, то на телефоне может сохраниться последний набранный номер. Попробуйте. Мне жаль, правда…
Я несколько секунд смотрел на трубку домашнего телефона, а потом нажал «Повтор», с замиранием сердца прислушиваясь к звукам. Набор пошел…
Расписание центрального вокзала было кратким и лаконичным. В промежутке между шестью и семью часами с него отправлялось всего три поезда — экспрессы на Берлин и Кельн и скорый на Мюнхен.
— Полина, привет. Это Том Каулитц. Узнала? Мне очень нужна твоя помощь. У нас серьезные проблемы…
Водитель сказал, что девушка была в полной прострации, курила одну за другой и, кажется, совершенно не осознавала, что плачет. Твою ж мать… И вот куда она уехала без денег и документов?
— Михаэль, привет. Это Том. Мне нужен хороший детектив. Телефоном не поделишься?
Перед выходом из дома еще раз посмотрел на сжавшегося на полу Билла. Счастлив в неведенье человек. Спит… Вот гадом буду, но плед не принесу. Пусть скажет спасибо, что Мари остановила, иначе бы точно убил. Телефон… Я поднял его трубку и быстро пролистал входящие. Меня интересовали звонки с семи до девяти вечера. Энди, Мари, мама, Энди, я, Энди, Энди.
— Энди, привет. Нет, это Том. Что вчера было?
Посмотрел исходящие — Мари, Георг, Мари, Алекс, Энди, Энди…
Алекс… Алекс… Наш новый охранник.
— Саки, привет, это я. Передай Алексу, что он у нас больше не работает. И еще, лично от меня — пусть больше никогда не попадается мне на глаза, я ему яйца оторву. Не забудь только про яйца. Это важно.
