Генриетте удалось преодолеть застенчивость и страх перед Жан-Полем. Дети повели ее в деревенский садик помогать сажать растения. Мистер Андервуд был уже там, с закатанными до локтей рукавами и в сдвинутой на лоб кепке. Глаза его возбужденно сверкали, ему нравилось, что вокруг снуют дети. Ребятишки напоминали ему собственных сыновей, которые обычно сидели с ним в кабине трактора, когда он вспахивал поля старого Фицгерберта. Теперь мальчики выросли и катали на тракторах новое подрастающее поколение Андервудов. Если старый садовник и знал что-то о детях, так это то, что им нравится участвовать в занятиях взрослых. Сторм и Гас выкапывали в земле ямки и вместе с Жан-Полем втыкали в них цветочные луковицы, осторожно, словно имели дело с животными, впавшими в зимнюю спячку. Погода стояла на удивление теплая, совсем не зимняя, земля, еще не тронутая заморозками, была податливой и мягкой. Общее воодушевление охватило и Генриетту. Она слушала, как Жан-Поль учит детей сажать растения, терпеливо отвечая на вопросы. Их оживленная скороговорка то и дело прерывалась взрывами смеха. Смеялся Жан-Поль, когда ребята говорили что-то забавное, или самозабвенно хохотали все трое. Генриетте показалось, что француз гораздо свободнее чувствует себя с детьми, чем со взрослыми. Почему же он не обзавелся собственными детьми?
Миранда приехала в Лондон рано, успев к открытию универмага «Питер Джонс» в девять тридцать. Вдыхая полной грудью запах выхлопных газов, она готова была заплакать от счастья. Наконец-то она вновь попала в родную стихию. Ее приводили в восторг шум проезжающих автомобилей, сигнальные гудки, вой сирен, людской гомон, толчея на тротуарах — мир большого города. Ее мир. Здесь никто не смотрит друг другу в глаза, никому нет ни до кого дела. Безликая людская масса, спешащая по своим делам. Миранда вгляделась в скопище человеческих тел, в мелькающие лица прохожих и не заметила ни одной улыбки.
Все утро Миранда выбирала подарки. Заглянула в «Дейзи и Том» посмотреть что-нибудь для детей. Там смеющиеся малыши катались на карусели, а на втором этаже показывали кукольное представление «Питер и волк»; детишки сидели как зачарованные, глядя во все глаза. Миранда купила Дэвиду два свитера от Ива Сен-Лорана на Слоун-стрит и пару туфель от Тодз. Посещение своего святилища, «Харви Николз», она оставила напоследок, и теперь медленно бродила по этажам, наслаждаясь знакомыми ароматами духов и разглядывая витрины, где красовались подарки в изящных упаковках и сверкающие баночки с кремами, обещающими вечную юность. Это был ее храм, ее страна чудес. Чтобы отпраздновать свое возвращение, Миранда купила немного косметики «Триш Макэвой».
К двум часам дня она успела отметить галочками почти все пункты в своем списке, если не считать мелких подарков и конфет для детей, которые кладут в чулки в рождественскую ночь, — большую часть их Миранда собиралась купить в Хартингтоне. Теперь можно было отправиться на шестой этаж, на встречу с Блайт и Анушкой (подруги договорились вместе пообедать). Стоя на эскалаторе, Миранда поймала свое отражение в зеркале и осталась довольна: хоть она и жила теперь за городом, ей удалось сохранить столичный шик. В узких джинсах, заправленных в кожаные сапожки, в золотистой, отороченной мехом короткой курточке от Прада и с сумочкой от Ани Хиндмарч, она не сомневалась, что произведет на подруг должное впечатление.
Блайт с Анушкой уже сидели за столиком и, сблизив головы, увлеченно болтали.
— Привет, девочки! — воскликнула Миранда, остановившись перед ними. Две подруги резко отстранились друг от друга и живо поздоровались с третьей, успев, однако, бегло оценить взглядом ее куртку и сумочку.
— Дорогая, выглядишь потрясающе, — заявила Блайт. Ее зеленые кошачьи глаза сощурились, медленно обшаривая фигуру Миранды сверху донизу. — Никто не скажет, что жизнь за городом не идет тебе на пользу!
— Спасибо, — отозвалась Миранда, усаживаясь за столик. Она наклонилась и поцеловала обеих подруг.
— Как приятно снова тебя видеть, — пропела Анушка, на американский манер растягивая гласные. — Что за сапожки? — Она тряхнула пышными светлыми волосами, заметив, что мужчина за соседним столиком с интересом на нее поглядывает.
— От Тодз.
— Нынешнего сезона? — Голос Анушки дрогнул.
— Да.
— Отлично смотрятся. Интересно, у них еще осталась эта модель? Вы не против, если я им быстренько позвоню? — Анушка достала мобильный и принялась звонить.
— Итак, — начала Блайт, — как у вас там дела?
— Потребовалось время, но я начинаю понемногу обживаться. Ты должна обязательно приехать и погостить у нас после Рождества.
— С радостью, когда вернусь. Мы уезжаем на Маврикий на десять дней. Я сняла отдельную виллу в Сен-Жеране. Этот подонок — ты понимаешь, о ком я, — причинил мне столько горя, что я без малейших угрызений совести трачу его деньги. Знаешь, он все тянет и тянет с разводом. Готова поспорить, эта волокита продлится не меньше двух лет. Пусть в конечном счете развод обойдется ему дороже, он все равно будет разводить эту тягомотину, лишь бы меня помучить.
— Мне очень жаль. Лучше бы муж поскорее дал тебе развод и убрался подальше, тогда каждый из вас смог бы спокойно жить своей жизнью. Дэвид говорит, что помогает тебе советами.
— Дэвид, — с улыбкой повторила Блайт. — Твой муж по-настоящему меня поддерживает. Не знаю, что бы я без него делала. После того как ты уехала за город, мне не к кому было обратиться. И вот явился он, словно рыцарь в сверкающих доспехах. Он такой терпеливый, чуткий, внимательный.
— Вот и хорошо, — отозвалась Миранда, подумав, что лучше бы Дэвид был так же терпелив и внимателен к собственной жене.
— Дэвид дает мне бесценные советы. С его помощью я собираюсь обобрать подонка до нитки. Он еще пожалеет, что так со мной обращался. Дэвид — мое тайное оружие.
— А разве муж не умоляет тебя вернуться домой?
— Только потому, что не хочет делить пятнадцать миллионов.
— Не могу его за это осуждать. Речь ведь идет не о карманных деньгах на мелкие расходы.
— Я заслужила свою долю хотя бы тем, что все последние десять лет терпела его измены. Теперь я тоже могу себе позволить завести интрижку.
— У тебя кто-то появился?
— Возможно, — уклончиво ответила Блайт.
— Значит, появился! — воскликнула Миранда. — Я его знаю?
— Нет, — поспешно обронила Блайт. — Его никто не знает. Это не великая любовь, а отменный секс. В койке он бесподобен.
— Он женат? — Блайт скорчила рожицу. — Ох, Блайт! — взволнованно заговорила Миранда. — Будь осторожна. Вспомни, что тебе самой пришлось пережить, и не заставляй какую-то несчастную женщину пройти через этот ад.
