Двое юношей уже минут двадцать наблюдали за элегантным темноволосым мужчиной, с видом самодовольного собственника придерживающего за талию хорошенькую рыженькую девушку в синем платье.
— Так это и есть твой отец? — На всякий случай уточнил тот, что был повыше, коротко остриженный блондин.
Его приятель недовольно поморщился:
— Мой биологический отец. — Подчеркнул он. — Настоящим я его не считаю.
— Ну, понятно, — с легкой издевкой заметил белобрысый. — Главное, чтобы все остальные тоже так считали. А то вполне могут принять тебя за его слегка отощавшую копию, да, Тим?
Тим слегка оскалился и провел рукой по волосам, таким же темным и слегка вьющимся, как у Александра Гловера. Как назло, даже стрижки у них были похожие — чуть длиннее, чем принято, но значительно короче, чем у гламурных красавчиков.
— Завтра же остригусь, — тихо и мстительно пробормотал Тим.
— Да ладно тебе. Лучше скажи папаше спасибо за гены. Если не подведут, у тебя есть реальный шанс лет до пятидесяти клеить таких вот цыпочек.
Да уж, Александр, мать его, Гловер в свои сорок с хвостиком больше был похож на поджарого и мускулистого охотника на все, что шевелится, чем любой из парней их возраста. В заблуждение могли ввести, разве что, шелковый смокинг и лакированные штиблеты, да и то ненадолго.
— Да, цыпа хороша.
И папаша вцепился в нее как клещ. А, нет, все же решился отойти.
Почувствовав взгляд молодого человека, рыжая посмотрела прямо ему в глаза и простодушно улыбнулась. А затем опрокинула свой бокал, давая понять, что у нее не осталось ни капли шампанского. Ну, чтож, qui va a la chasse, perd sa place (67). Ловко перехватив у проходившего мимо официанта весь поднос с шампанским, Тим плавно двинулся к хорошенькой незнакомке.
— Попытаешься меня склеить? — А девочка оказалась вовсе не так проста, как казалось.
Взяв с подноса один бокал, она улыбающимися губами коснулась его края.
— А почему бы не попробовать? Тем более, пока тебя оставили без присмотра. — Ну, точно, подумала Кэти, весь в отца. Парень протянул руку. — Тим Уивер.
— Тим… — взгляд рыжей стал задумчивым, — … ну, конечно, Тим. Кэти Эванс. — Она пожала протянутую ладонь. — Надеешься на успех?
— Ну, не с первого раза, — он окинул Кэти быстрым ласковым взглядом, — но ведь здесь что главное? Не отступать и не сдаваться. Правильно?
Ну, точно, весь в отца.
— Не могу не согласиться. У твоего отца тоже не сразу получилось. — Мальчишка вмиг поджал губы и ощетинился, поэтому девушка поторопилась добавить. — Предлагаю для удобства отойти чуть в сторону.
— Для удобства чего? — Заинтересовался парень, блеснув глазами.
— Моего соблазнения. Ты же хочешь утереть нос отцу?
Из-под упавшей на бровь темной пряди блеснул лукавый взгляд. Кэти невольно залюбовалась: какой очаровательный самоуверенный паршивец. Вот таким ты был в молодости, Александр Гловер? Не дожидаясь ответа, она двинулась через толпу в конец зала, частично перегороженный высокими дубовыми панелями.
На какую-то долю мгновения у Тима мелькнула мысль повернуться и уйти, но девичья спина, сужающаяся, словно горлышко восточного кувшина к тонкой талии, а затем округло расширяющаяся в бедрах, приковала взгляд намертво. Перехватив поднос поудобнее, он с невозмутимым видом тронулся за ней.
Перемещаясь от одной группы гостей к другой, Гловер обходил зал и внимательно оглядывался по сторонам. Случилось то, чего он, собственно, и ожидал. Стоило всего на минуту отвернуться, как Кэти исчезла без следа.
Клейтон перехватил его встревоженный взгляд и вопросительно поднял брови. Гловер слегка развел руки, выражая недоумение и беспокойство. Клейтон кивнул в сторону высоких перегородок, отделяющих зал от выхода во внутренний двор. Гловер решительно направился к дверям. Наблюдавшая их безмолвный диалог Виктория с облегчением вздохнула.
Не успев еще справиться со внезапно подскочившим к горлу сердцем, Александр был вынужден признать: а они тут неплохо устроились. Жаль, что он сам раньше не додумался, и вот теперь на его месте с его девушкой пьет и смеется… его сын. Тим.
Хотя окованные железными полосами двери и были плотно закрыты, но от кирпичных стен ощутимо тянуло холодом. Хорошо, что Тим сообразил отдать Кэти свой пиджак. Сам парень в одной сорочке, похоже, чувствовал себя совершенно комфортно.
Гловер опустил глаза к полу, где у ног жизнерадостно хихикающей парочки стоял поднос с бокалами. Половина из них уже была пуста. Кстати, ему срочно нужно выпить.
— Не возражаете? — Он быстро наклонился и поднял один бокал. Кэти с Тимом проследили за ним слегка мутными взглядами. — Здравствуй, Тим. Рад тебя видеть.
— Добрый вечер… — парень явно не собирался называть его отцом.
Кэти не позволила секундной неловкости перерасти в конфронтацию между отцом и сыном.
— Зови его… ик… — она прикрыла рот ладонью и нетрезво ухмыльнулась, — … зови его Индейцем. — Гловер поднял брови. — Тогда ты, Тим, будешь Индейцев Сын. Хорошо я придумала, а?
Оба мужчины возмущенно уставились на пьяницу. Кэти снова быстро сориентировалась.
— Нет. Я ничего не подстраивала. Оно само так получилось. И вообще, мне надо… туда… нос попудрить.
Сбросив на руки Тиму пиджак, она попыталась обогнуть перегородку и даже скрылась за ней, но затем, пятясь, вернулась назад. Больше всего в представшей его взору картине Гловеру не понравилось, что за руку чуть выше локтя ее держит никто иной, как Борис Мелвилл.
— А, и ты здесь, — вот уж кто хорошо набрался, так это Мелвилл, — и твой ублюдок тоже. Привет благородной компании. Вот и хорошо, — он рыгнул, даже не пытаясь справиться со своим позывом. — Вот и поговорим.
— Конечно поговорим, — согласился Александр. — Отпусти Кэти и сразу все выясним.
— Не-е-ет, ты меня больше не проведешь, — хитро улыбаясь, Борис помотал в воздухе жирным пальцем. — Мы поговорим сейчас. А потом я решу, отпускать твою шлюшку или нет. Ты же пользовался моей женой. Теперь моя очередь.
Гловер рванулся вперед, но Кэти неожиданно прижала палец к губам, умоляя подождать. Судя по всему, в ней снова проснулся журналист. Как не во время.
Чтобы не утратить контроль над собой окончательно, Александр сцепил руки за спиной и опустил голову:
— И что же тебя интересует?
— Что?! — Еще сантиметр вверх, и брови Мелвилла рисковали навсегда покинуть лоб. — Я хочу знать, что ты против меня имеешь? С девчонкой и ее отцом все понятно, но почему ТЫ вмешался, а? Зачем пустил свиньям под хвост мою карьеру?
— Что? — Эхом отозвалась Кэти. Ее голос внезапно ослаб. — Что с моим отцом?
И попыталась отшатнуться назад, когда сверху на нее начало надвигаться багровое, раскаленное от ярости лицо:
— А то, что твой отец был тупым мудаком. — Кэти вздрогнула, когда ей на щеку брызнула капелька слюны. — Ему намекали, чтобы не лез не в свое дело. Не-е-ет, ему обязательно надо было найти конину в сосисках. Ему скандал нужен был. Ну, ладно, с ним рассчитались. И мне пришлось взять эту грязную работу на себя. — Лицо мужчины перед глазами начало расплываться, голос звучал невнятно, заглушаемый похожим на шум прибоя гулом. Девушка неотрывно смотрела на мокрые красные губы, которые складывались в гадкие слова: — А вот ты, сучка, еще со мной не расплатилась. Твоя подружка мне не отсосала, так что давай…
Кэти занесла ногу, чтобы пнуть Мелвилла в лодыжку. Спасибо Индейцу, научил, куда и как надо бить. Вот только нога почему-то не послушалась, и это испугало еще больше. Кэти выдернула из цепких пальцев локоть и повернула к Гловерам побледневшее лицо с расширенными от страха глазами.
Казалось, оба Индейца только и ждали ее знака. Александр прыгнул бесшумно, как пантера. Тим, наверное, еще не успел приобрести должной сноровки, потому что его-то девушка успела перехватить:
— А ты лучше проследи, чтобы сюда никто не зашел.
Несколько запоздалая предосторожность, потому что притиснутого в угол Бориса Мелвилла заслоняли уже две спины в шелковых пиджаках. Плечи мужчин равномерно двигались, локти отлетали назад и снова уходили вперед, как поршни парового двигателя. Гловер и его добровольный помощник трудились сосредоточенно и тихо, Мелвилл тоже помалкивал.
