На входе предупреждаю Клинта, что придет Диана, хотя понимаю, что вряд ли это случится. Как вспомню ее глаза, так выть хочется. Как орала мне в лицо, что она дура. Что устала от баб вокруг, что не может. А я, блять, без нее подохну. Единственная, кто на плову меня способен удержать. Все сделаю, чтобы рядом была. Все. Как ни в ком никогда в ней сейчас нуждаюсь. Но даю ей это, мать его, пресловутое время. Доверяю, блять. А внутри сам себя закапываю.
Наваливаю громкости на акустике, после чего тяжелые аккорды рока сотрясают стены пентхауса, и просто бухаю. Глотаю бурбон, словно воду, пытаясь отключиться. Но не работает.
Скидываю одежду и врубаю холодную воду в душе, встаю под струи, и нихрена не помогает. Гниль предательства расползается по нутру, оставляя плесневелые глубокие раны. В ушах гул, но не от разрывающей пространство музыки, а от собственного ничтожного положения. Это только моя вина. Моя. Я не уследил. Слепо доверял.
Двери кабины открываются позади, и маленькие теплые ладошки обнимают мой торс, мигом усмиряя внутреннего зверя. Он тут же припадает к ногам своей хозяйки, упиваясь жаждой ласки. Ее запах дурманит все мои рецепторы, заполняя все существо собой.
Регулирую воду и разворачиваюсь к своей женщине, которая, не смотря на все то дерьмо, что льется из меня и вокруг тоннами, рядом. Она нужна мне — она отдает себя. Целую ее, наслаждаюсь нежной кожей, а потом встречаюсь с карамельными глазами.
— Что случилось, Джейми?
Чувствует меня, маленькая. С первого взгляда, вздоха чувствует. Утыкаюсь ей в шею лицом и первый раз за вечер озвучиваю то, что съедает меня изнутри:
— Диана… Как я мог все это проебать? Как?!
— Ох… Родной… — крепко обнимает и целует мой висок. Дышит часто, при этом стараясь дарить мне успокоение. — Ты не можешь все контролировать…
— А должен. Должен, твою мать! — отстраняюсь, хватая ее за хрупкие плечи. Сжимаю, не в силах контролировать себя. — Он просто нагрел меня на миллионы, понимаешь?! Друг! Брат! Да, сука, мы столько вместе пережили! Я был уверен в нем больше, чем в себе! Да я, блять, за ним никогда в жизни ничего не проверял, потому что ДО-ВЕ-РЯЛ! ДОВЕРЯЛ!
Кричу, не в силах унять свою боль и унижение. Беспомощность вырывается наружу в громких интонациях и матах. Диана только лишь смотрит, поджав губы. А меня трясет так, будто на электрическом стуле через меня разряды пускают.
— Это моя вина. Моя. Я должен контролировать все. Я! А что получилось по итогу? Какой из меня босс, если я просто безалаберная скотина?!
— Джейми… Ну-ну… Тише… — нежные руки касаются моих щек, — тише…
— Ты мне нужна, Диана… Так нужна… — девушка притягивает мое лицо к своему и утыкается лбом в переносицу. — Нужна…
— Я с тобой, родной, всегда с тобой.
Ночью мы любили друг друга так, как никогда прежде. Думал, что все, что можно было показать, уже вытащил на поверхность. Нет. Сегодня я буквально задыхался от нежности, которую дарила мне Диана, и от любви, которую сам к ней испытывал. Да, любил. Не трахал, как обычно. А любил. Люблю. Сдохну за нее. Тащило сердце так, будто на грани. Каждая ласка подкидывала, словно на американских горках сейчас нахожусь, а не в постели с женщиной. Самой лучшей женщиной. Моей.
Скотт освободил кабинет — утром первым делом я его проверил. Обговорил с кадрами такое скоропалительное увольнение, не вдаваясь в подробности. Остался отец. Созвонились, папа попросил встретиться завтра. По телефону говорить ничего не стал, но Тернер старший понял, что дело серьезное, только лишь по моему убитому голосу.
Попросил, чтобы Диана весь день работала со мной. Не могу ее отпустить. Какое-то ощущение тяжелое, что наше счастье хрупкое и недолговечное. Сегодня вечером решил ей все рассказать. И будь, что будет — пусть даже возненавидит. Зато этот дамоклов меч не будет висеть надо мной угрозой. Но чтобы она не решила, не отпущу ее.
— Как мы сегодня проведем вечер? — в конце рабочего дня утыкаюсь носом в шею своей женщины, втягивая потрясающий аромат ее кожи. Никогда бы не подумал, что стану диким фетишистом.
— Мы поужинаем. И что-нибудь посмотрим. Кстати, готовишь сегодня ты. Удиви меня, — Диана танцующе развернулась в моих руках, чмокая в пульсирующую вену возле кадыка. Ее любимое место. Ловко ловлю в плен ее губы, забирая один из чувственных поцелуев.
— Без проблем. Обсудим один момент, — не зацикливаю внимание на разговоре, чтобы не нагнетать обстановку раньше времени. — А что потом? — снова целую, но уже в нос. — Меня интересует более приятная часть.
Девушка тихо смеётся, обнимая меня за плечи и притягивая к себе, а я готов слушать этот звук вечно. Она проводит своей рукой по моим волосам, поправляя челку, следует по щеке и останавливается указательным пальцем на губах.
— А об этом вы узнаете после ужина, мистер Тернер, проявите терпение.
— Когда дело касается моей любимой женщины, то терпение и я — вещи не совместимые, милая, — подхватываю ее на руки и усаживаю на стол, целуя настолько сильно, насколько могу себе позволить. Диана отвечает мне со всей только ей присущей нежностью. Даже не смотря на все происходящее дерьмо, сейчас я счастлив. Невероятно.
— Оооо, гляжу, я помешал, — знакомый голос заставил мою стажерку отстраниться и слезть со стола, поправляя платье. Лицо любимой выражает презрение, которое я каждый раз замечаю в присутствии Скота. Меня же резко затопила волна тревоги.
— Какого хрена ты забыл в моем кабинете? Я сказал никого не пускать к себе, — раздражённо бросаю, обнимая Диану за талию и крепко прижимая к себе. На лице бывшего друга ярко проступает синеющий под глазом синяк. Скотт вальяжно оглядывает кабинет и тормозит взглядом на наших склеенных телах. Ухмыляется: мерзко и пошло.
— Да, Ким яростно протестовала, не давая мне разрешения пройти. Говорила, что ты занят. Теперь я вижу, чем, — с неприязнью осмотрел мою женщину с ног до головы, вызывая желание закрыть ее от пронзительных глаз напротив. — Точнее, кем.
— Что тебе надо? Мы вчера все решили. Вали из офиса, — указываю рукой на дверь. — Мне некогда.
— Ну, конечно. Очень важное занятие — трахать на рабочем месте свою помощницу.
Голос Митчелла так и сочится ядом. Диана вся напряглась в моих руках, я же еле сдерживаю гнев, чтобы не разнести морду Скотта к хуям. Не хочу пугать маленькую.
— За словами следи. Если есть вопросы, то выйди и зайдешь тогда, когда я позову. Ещё и нажрался, — презрительно морщусь, улавливая в воздухе стойкий запах алкоголя, перебивающий все остальные. — Сейчас меня нет ни для кого, — перевел взгляд на девушку, зажатую возле моего бока, но та уже пыталась освободиться.
— Джеймс, я пойду. Позовешь меня, когда будешь один.
— Мисс Уильямс, что вы, останетесь. Я пришел как раз по вашу душу.
— Можно узнать, с какой целью?
Рот Скота растянула еще более мерзкая ухмылка, сделав его лицо по настоящему устрашающим. Диана непонимающе перевела взгляд на меня, а мое нутро затопило такой волной неприкрытой паники, что в пот бросило. Лихорадочно передвигаю ногами, закрывая свою женщину собой, и рычу:
— Скот, выйди! Поговорим позже.
— Я же не к тебе, Джеймс. Пусть твоя очаровательная маленькая стажерка наконец снимет свои розовые очки и спустится с небес на землю.
— Митчелл! — ору на самой громкой ноте. — Вали уже! Диана, пойдем, я тебя провожу, — нежно обнимаю ее за плечи, подталкивая на выход, но ноги девушки будто приросли к земле.
— Джеймс, о чем он говорит? — глаза теплые, нежные, смотрят с таким неведением, пытаясь отыскать во мне все ответы.
— Ни о чем, мы с тобой позже все обговорим, пойдем, — беру ее маленькую ладошку в свою, чтобы уйти, но Митчелл продолжает:
— Ты и в правду думала, что заарканила этого хищника? Ты? — Скотт смеётся, глядя на нас. — Да ты посмотри на себя. Где Тернер и где маленькая мисс Уильямс? Все блеф. А ты всего лишь пари.
— Закрой свой рот, твою мать! — я взревел не своим голосом. — Вали из моего кабинета! Диана…
