class="p1">К нам подходит Давид и, наклоняясь к ней, угрожающе рычит прямо в лицо:
– Что ты сказала?!
Девчонка ощутимо начинает дрожать.
– Извини, я не имела права так себя вести, – лепечет.
– Диана, ты принимаешь её извинения?
Киваю на автомате, нежели действительно прощаю. Просто хочу скорее уйти отсюда и никого из этой компашки больше не видеть.
– А теперь пошла вон, – рычит на неё Давид, – и своих шалав прихвати. И да, Юля, ни в коем случае не забывай о моих словах.
Она с ужасом на лице смотрит то на меня, то на него. Потом кивает и убегает, свита следует за ней.
В недоумении провожаю их взглядом. Что сейчас произошло?
Но спрашивать Давида не хочу. Поэтому ухожу в противоположную от девчонок сторону.
Но далеко уйти мне не дают. Сначала отбирают рюкзак, а потом берут за руку и меняют направление моего движения.
– Да что же такое! То одним, то другим приспичило меня сегодня куда-то таскать! – пытаюсь вырваться из захвата Давида, но все мои манипуляции тщетны, он крепко держит меня в своих тисках.
Ногами упираюсь в пол, немного торможу движение, но всё равно мы продолжаем двигаться в заданном Давидом направлении.
– Может, отпустишь?
Тишина служит мне ответом. К счастью, в коридорах учебного заведения почти никого нет, так как вторая пара уже началась и все разошлись по аудиториям, и моего позора никто не видит.
Минут через десять подходим к его машине, он брелоком снимает блокировку и подводит меня к пассажирскому сидению. Открывает дверь и говорит:
– Садись.
– Даже не подумаю. Катай других, с меня достаточно.
Хочу уйти, но Давид в очередной раз не даёт мне это сделать.
– Диана, – его лицо красное от гнева, мышцы напряжены, стиснув зубы, сдерживаясь и все же пересилив себя, произносит: – пожалуйста, сядь в машину.
Смотрю на него, пытаясь понять, что же делать дальше. И осознаю, что глаза его грустны и в них действительно отражается просьба.
– Ладно. С условием, что привезёшь обратно.
Он кивает и, убедившись, что я села, закрывает дверь с моей стороны.
Садится за руль, включает зажигание и выезжает с парковки.
Чувствую, что моя злость и обида никуда не испарились, поэтому отворачиваюсь к окну и смотрю на мелькающие пейзажи города.
Через некоторое время слышу глухие удары, повернувшись к Давиду, вижу, как он молотит кулаком по рулю. Он как будто не здесь и всё это делает неосознанно.
Прикрываю рот рукой от страха и отсаживаюсь ближе к двери. Давид же, словно не замечая моей реакции, лихо давит на газ. Автомобиль стремительно разгоняется, я не выдерживаю и дёргаю парня за рукав, чтобы он пришёл, наконец, в себя.
– Давид, перестань! Успокойся!
Он непонимающе смотрит на руку, а потом переводит свой взгляд на моё лицо. И когда осознание происходящего всё же настигает его, резко нажимает на тормоз и съезжает на обочину.
– Бля**, что я творю?!
Выскакивает из машины и начинает вышагивать взад-вперёд, пытаясь успокоиться.
Некоторое время я наблюдаю за его метаниями в зеркало заднего вида, но потом не выдерживаю и тоже спешу на улицу.
Подхожу к нему и, скрестив руки на груди, говорю:
– Что с тобой? Может, объяснишь нормальным языком? А не избивая всё вокруг!
Давид протирает ладонями лицо, а после отводит взгляд.
– Я когда до тебя не смог дозвониться, почему-то сразу подумал о плохом. Поэтому, кинув пацанов, пошёл в твою аудиторию. А напоровшись на твой рюкзак в коридоре, убедился в правильности своих подозрений, что мои опасения не напрасны. Но я… – он делает вздох и нервно проводит по волосам, окончательно приводя их в беспорядок, – бля-я, я и представить себе не мог, что такое произойдёт. Они как стая гиен тебя окружили, обездвижили и хотели… – и он с размаху бьёт кулаком о машину, моментально разрывая кожу на костяшках и окрашивая всё в красный цвет крови.
В ужасе вскрикнула и закрыла глаза руками, мне страшно видеть его терзания и желание причинить себе физическую боль в попытке уменьшить душевную.
Вдруг меня обняли. И всё. Я поняла, что в безопасности. Он! Меня защитит. Опускаю руки и хочу его обнять в ответ, но не решаюсь. До конца не понимая статус наших отношений. Носом уткнулась в грудь, руки висят вдоль тела, но я в его объятиях, и мне хорошо.
Давид гладит меня по голове и говорит:
– Всё, всё. Успокойся. Прости, я не хотел тебя пугать ещё сильнее. Просто, когда увидел, как они тебя схватили, у меня случился флэшбэк. Я ощутил себя на твоём месте, вспомнил, как это хреново. А самое поганое – понимать, что в этом виноват я.
Его руки застывают, а после он их убирает и отходит от меня на шаг.
Сразу ощущаю дискомфорт и пустоту, так хочется сделать шаг вслед за ним, вперёд, и снова прижаться друг к другу.
А Давид, не видя моих терзаний, продолжает:
– Впредь она тебя не побеспокоит. И вообще, никто.
Я молчу и смотрю на него, пытаясь понять, что он имеет в виду и стоит ли доверять словам. Он же не будет постоянно рядом, чтобы обеспечить эту самую безопасность. А каждый день подобные нападки я не готова сносить. Да и кто сможет?
– Ты веришь мне?
– Мне бы понять, что вообще произошло и ждать ли повторения выходки, – произношу тихо и без наезда в его сторону, не хочу усугублять его состояние. – А что ты ей сказал, раз так уверен, что теперь она не выкинет никакой финт?
– Не думаю, что тебе это необходимо знать…
– Давид, – скрестив руки на груди и насупившись, сказала как можно суровее, – может, не надо, а? Говори. Что за грязный секрет тебе известен?
Он усмехается и, делая шаг навстречу, вновь заключает меня в объятия, я не вырываюсь, но и не отступаю от задуманного.
– Почему сразу «грязный»? – с ироничной улыбочкой спрашивает этот негодник, вновь возвращаясь к своему обычному образу.
– Потому что она явно испугалась. Обычно у «звёздных» деток так и бывает…Переспала с кем-то на видео или наркотики употребляла…
– О, как ты много знаешь о богатых детках!
Начинаю вырываться из его тисков.
– Пошёл ты.
– Ладно, ладно. Стой, – ещё сильнее прижимает меня к себе, пытаясь утихомирить, – скажу, только успокойся.
Застываю, немного запыхалась от борьбы, восстанавливаю дыхание, а потом бью его по груди.
– Сразу надо было так! Говори!
Смеется в ответ на мою выходку. А потом с серьёзным видом добавляет:
– У меня есть видеозапись,
