* * *
Наимощнейшее напряжение. Казалось, что столовая, в которой сидели все собравшиеся, сейчас взорвётся от наэлектризованности. Одно неверное слово…и шандарахнет всех с такой силой, что потом собрать будет невозможно. И, видимо, поэтому никто не решался заговорить первым.
Отец семейства сидел за столом, нахмурившись. Казалось, что обдумывал, взвешивал и уравновешивал. Мать, стряхивая с лица румянец, продолжала сверлить взглядом белоснежную скатерть на столе.
Рита бегала глазами от одного родителя к другому. Иногда бросала короткие взгляды на Гарика. Он выглядел настолько растерянно, что ей приходилось скрывать улыбку ото всех. До чёртиков смешно. И до ужаса неловко… Неимоверно стыдно. Девушка под столом ковыряла собственные ногти, в ожидании вердикта.
А Игорю казалось, что его сейчас будут вскрывать. Брюхо. Может, черепную коробку. Судя по тому, как Семён Сергеевич каждые пятнадцать секунд раздувает ноздри… легко точно не будет!
Облажались по полной программе.
Сверкнуть голым задом перед отцом Харыча он точно не планировал. Но то, что дядя Сёма не разбил ему голову прямо там, в её комнате, не облегчало для него ситуацию. Не так он планировал рассказать родителям Марго об их отношениях. Совсем не так.
Единственное, что пришло тогда Гарику в голову, так это постараться прикрыть своим телом Риту. Хоть и отец, но она не в том возрасте, чтобы демонстрировать своему папе вид неглиже. И срать, что сам тогда мог выхватить по хребту. Семён Сергеич влетел в комнату, словно ураган. Готовый снести перед собой всё, что ему попадётся на пути.
Вломился так быстро и внезапно, что Гарик даже не сразу заметил его! Продолжал вбиваться в девчонку на глазах её же отца. Блять! Это ж каким надо быть неудачником, что ТАК вляпаться?!
Гарик незаметно бросает взгляд на тётю Олю. Такая же растерянная, как и остальные. Ещё раз Блять!
А женщина в этот момент прокручивает в голове все события последних двадцати минут. Раз за разом. То, как она подошла к двери дочки и остановилась, прислушиваясь.
И не нужно быть слишком умным, чтобы не понять элементарного. Протяжные стоны, которые однозначно издавала её дочь, она вполне способна узнать. Только вот… Догадки о том, кто находится с ней за этой дверью, она давно для себя подтвердила. Игорь Горький. Здесь всё ясно, как белый день. Она начала догадываться о чём-то тогда, когда он заявился к ним домой. Спрашивал Риту, но та ускакала на день рождения. А у парня тогда, разве что глаза кровью не налились. Но что происходило между этими двумя на протяжении последних шести-семи месяцев для неё остаётся загадкой. Рита стала беспокойной, большие глаза были непривычно тусклыми. А любой разговор по душам, на который пыталась её спровоцировать мама, Марго пресекала на корню. Однажды Ольга слышала часть диалога Риты и Захара. Дети шептались между собой в коридоре, видимо, думая, что мать спит. Но женщина чётко уловила несколько фраз, брошенных Захаром.
«Ты ему всю душу вымотала, Рита!»
«Вам нужно поговорить!»
«Я не намерен выбирать между другом и сестрой! Ясно тебе?!»
А в ту самую минуту, стоя возле закрытой двери комнаты дочери, и слушая те звуки, которые слышать совсем не хотелось, Ольга понятия не имела, что ей сейчас делать. Уйти? Или постучать? Что за чушь?!
Рука женщины повисла в воздухе, так и не коснувшись дверной рукояти. Взвешивая все за и против, она даже не услышала позади себя шаги.
- В чём дело? – Тихий голос мужа так напугал её, что она вздрогнула от неожиданности. И тут же развернулась к мужу, закрывая спиной дверь в комнату. Нет. Так не должно быть. Будет скандал.
- Ничего, Сём. Всё нормально. – Заговорила нарочито громко, обхватывая локоть супруга. – Пойдём вниз.
- Рита дома? – Подозрительно всматриваясь в карие глаза жены.
- Да, она…
Но Семён не стал слушать. Отодвинул супругу и ухватился за дверную ручку. Толкнул вперёд…
Господи!!! РИТА!
Это точно не предназначалось для родительских глаз! Это могло довести всех до седых волос. Ольга схватилась за плечи мужа, пытаясь не пропускать того в комнату дочери, и одновременно с этим не смотреть на то, что и так уже увидела…
Все последующие события произошли так быстро, словно не прошло и пяти секунд!
Ольга Александровна хваталась то за сердце, то за мужа, а Игорь запрыгивал в штаны. Рита, со слезами на глазах, пыталась успокоить родителей, и закутаться в халат. А Семён Сергеевич, усевшись в кресло, обещал их всех убить…
Спустя двадцать минут, и собравшись в столовой, все четверо переваривали случившееся. Гарик уже несколько раз пытался заговорить, но каждый раз Семён Сергеевич затыкал ему рот одним многообещающим взглядом. Это фиаско.
Уже через полчаса Ольга Александровна провожала гостя, дойдя с ним до самых ворот.
- Тёть Оль… - Игорь понуро опустил плечи. – Правда. Простите нас. Меня. Я не хотел, чтобы вышло так…
- Я знаю, Игорь. Знаю. – Женщина обнимает себя руками и пытается улыбнуться блондину. С натяжкой. – Балбесы. Неужели вы не слышали? - Совершенно не понимая того, как они могли её не услышать?!
- Простите. – Он протягивает руку и касается предплечья женщины.
- Нам всем нужно остыть, Игорёк. Сам понимаешь... – Кладёт сверху свою тёплую ладонь и тихонько сжимает. – Он же отец, как-никак. Да и я не в восторге от того, что мне пришлось лицезреть.
- Я понимаю. – Пинает ногой беззащитную траву.
- Ему нужно время. Потерпи. Он перебесится. Хорошо?
А что он ещё мог ответить?! Нет! Не хорошо!
- Да, Тёть Оль.
- Езжай домой. Такси уже здесь. – Открывая калитку и указывая кивком головы на подъехавший автомобиль.
- До свидания. – Гарик ещё раз бросает взгляд на окна его девочки и тяжело выдыхает.
- До свидания, Игорь.
Он слышит за собой звук закрывающейся двери, а кажется, что эту дверь для него теперь закрыли навсегда. Чёрт! Это блядски херовый день!
Глава 47
- В поведении, деструктивная агрессия проявляется склонностью к разрушению контактов и отношений, - Горький буквально смотрел в рот своему доктору. Тот говорил очень медленно, явно надеясь, что брюнет вникнет в его слова и всё тщательно проанализирует. - … в деструктивных поступках, вплоть до неожиданных прорывов насилия, тенденцией к вербальному выражению гнева и ярости, - Антону не нравилось всё то, что он слышал. Неприятно и гадко. Словно он и в самом деле псих. Парень временами хмурился и гримасничал на отдельных фразах. Сжимал челюсти и ожидал, что зубы от этого скоро начнут крошиться. - …разрушительными действиями или фантазиями, стремлением к силовому решению проблем.
- Можно мне покурить? – Перебивает Горький и почти встаёт. Но крепкие пальцы сжимают его запястье, вновь опуская рядом.
- Успеешь ещё. – Август протягивает Антону леденец, и тот нехотя выхватывает конфету у доктора. – Так вот. На чём я остановился?
- Силовое решение проблем. – Горький закидывает леденец в рот и тут же разгрызает пополам, издавая зубами неприятный звук.
- Точно. – Август слегка морщится. – Так же, деструктивная агрессия проявляется приверженностью к деструктивным идеологиям, склонностью к обесцениванию, как к эмоциональному, так и мыслительному - других людей и межличностных отношений, мстительностью, цинизмом.
- Не соглашусь. – Брюнет догрызает конфету и тянется ещё за одной. От желания покурить, уши практически дымятся.
- Здесь не требуется твоё согласие. – Пресекает его Нойманн. - В тех случаях, когда агрессия не находит внешний объект для своего выражения, она может направляться на собственную личность, проявляясь суицидальными тенденциями, социальной запущенностью, тенденциями к самоповреждению или предрасположенностью к несчастным случаям.
- Суицид? – Горький подкатывает тёмные глаза. – Гер Нойманн, это не мой случай. Вы же знаете…
- Да, Антон. Не твой. Но категоричных исключений мы не можем делать. Психика, вещь очень хрупкая. Ты же в курсе…
