Смеялся?..
Страх Иззи мгновенно улетучился. Его место заняла вспышка ярости.
Опрометью сбежав по лестнице, она столкнулась с вернувшимися мужчинами у входа в большой зал.
Чтобы не дрожать, Иззи обхватила себя руками.
– Рэнсом, я чуть с ума не сошла от беспокойства! Где же вы были?
Дункан понял намек и попытался улизнуть.
– Мне надо… – он сделал туманный жест, глядя в потолок. Потом кивнул через плечо: – Заняться стиркой. Давно пора…
– Идите, – разрешила Иззи.
С благодарным кивком он исчез.
– Итак?.. – Иззи крепче сжала руки. – Где ты был?
– Я… – Рэнсом широко развел руками. – Заводил друзей!
Заводил друзей? Иззи не удивилась бы так сильно, даже если бы он ответил, что охотился на единорогов.
– Где? – спросила она. – С кем?
– Ну, я начал с дома викария. Уэнделл Баттерфилд ужинал там с семейством Пелэм. Через несколько часов я направился на деревенский постоялый двор. А когда его закрыли на ночь, перебрался в какую-то убогую таверну. Кажется, «Мускусный кабан». Очаровательное, хоть и опасное местечко, и любопытных посетителей там пруд пруди. Один или двое даже умеют читать.
– Читать?
– Вот именно, – кивнул Рэнсом. – Видишь, чем я занимался? Весь вечер околачивался то тут, то там. Мне надо было, чтобы кто-нибудь почитал мне вслух, а тебя я попросить не мог. А это важно.
– Да? И что же тебе читали?
– «Сказки на сон грядущий».
От этого ответа, как от удара, у Иззи подкосились колени.
– О нет…
– О да! Сегодня я понял: если я хочу хоть когда-нибудь понять, заслужить, а тем более вернуть тебя, мне надо знать, что там написано, в этих сказках. И вот теперь благодаря Абигейл, мистеру Баттерфилду и доброте посетителей здешних злачных мест я узнал всю историю. От начала до конца. Разумеется, конца у нее нет. Зато у меня появились вопросы к тебе…
Нет. Нет! Только не от него. Не от Рэнсома. Единственного человека, который не воспринимал ее как маленькую глупышку из волшебных сказок, а как взрослую женщину. Прекрасную обольстительницу с чувством юмора и мыслями, достойными внимания.
Однако он, узнав, о чем говорится в сказках, повел себя точно так же, как лорд Арчер, Абигейл и все остальные.
Иззи отшатнулась, пока он не совершил непоправимое. Например, погладил ее по голове. Или протянул леденец.
Он произнес нараспев:
– «Погаси свет, голубушка Иззи, и я расскажу тебе такую сказку…»
Она вспыхнула.
– Как ты мог?..
– Как я мог? – переспросил он. – А как могла ты? Вот что я хотел бы узнать. Признаться, я сочувствую читателям, написавшим тебе столько писем. Неудивительно, что они едва не спятили. Ульрик болтается на парапете уже больше года, а Крессида так и торчит в своей башне… Ты просто обязана объяснить мне, кто такой Рыцарь-Тень! Мне необходимо это узнать. У меня, само собой, есть догадки на этот счет, но…
Она закрыла лицо ладонями.
– Какой ужас… Теперь и ты…
– Да, и я. Я стал отъявленным моранглианцем. Обратился в эту веру под действием чар «Сказок на сон грядущий». – Он вытянулся на диване, заложив руки за голову и глядя в потолок. – Ты предупреждала, что выпуски первых нескольких лет не заслуживают внимания. Надо отдать тебе должное: ты права. Им недостает глубины, они слишком предсказуемы.
– Предсказуемы? – Вопреки всякой логике, Иззи обиделась.
Между тем Рэнсом продолжал:
– Но потом, ближе ко второму похищению Крессиды, сюжет начинает меняться. Словно хороший виски, выдержанный в бочке. Появляется глубинный смысл, более тонкие оттенки чувств. Слова рисуют такие яркие и живые картины. Я будто видел мысленно все происходящее. Так отчетливо, словно сам стал свидетелем этих событий, но тем не менее сюжет не переставал удивлять меня. К тому времени, как мы добрались до финала, точнее, до того места, где он отсутствует, я словно прирос к стулу. Таверна перестала существовать. Я поймал себя на мысли, что почти хочу быть Ульриком. И даже, признаться, увлекся Крессидой.
Иззи в отчаянии всхлипнула.
– Но самое большое потрясение не имело никакого отношения к героям этих сказок. – Он сел и повернулся к ней. Казалось, он прозрел и смотрит на нее в упор. – Оно было связано с тобой.
Ее сердце затрепетало.
Боже… Он все понял.
– Да, – подтвердил он ее опасения. – Теперь я знаю правду.
Вот, значит, как… Загадка продолжительностью тринадцать лет разгадана. Он все понял.
У Иззи остался лишь один возможный выход.
Бежать.
С мучительным вздохом Иззи пробила ледяной панцирь паники, вылетела из большого зала и понеслась к винтовой лестнице.
– Иззи!
Она не остановилась.
Он гнался за ней.
– Иззи, стой! Не убегай от меня, черт возьми! Не смей убегать!
В коридоре она споткнулась и, чтобы не упасть, прижала ладонь к стене.
А ведь он прав. Леди Эмили Ривердейл сбежала от него. Виной тому стали истории Иззи, в итоге была погублена жизнь Рэнсома.
И теперь она, Иззи, обязана дать Рэнсому хотя бы одно – шанс поговорить с ней лицом к лицу.
Она остановилась и повернулась к преследователю.
– Рэнсом, я… представить себе не могу, что ты сейчас чувствуешь.
– А по-моему, еще как можешь.
Он схватил ее за талию и увлек в ближайшую комнату – ею оказалась недавно обновленная, но так и стоящая без дела большая спальня.
Рэнсом пинком закрыл дверь за собой.
– Ведь выдумала же ты все эти диковинные истории. Значит, способна многое вообразить. – Продолжая говорить, он оттеснял ее к кровати. – Так что, наверное, ты сможешь представить себя на моем месте – когда я сидел сначала у викария, потом на постоялом дворе, потом в той сомнительной таверне, и до меня постепенно доходило, что автором этих сказок был вовсе не сэр Генри Гуднайт. Этим автором всегда была ты и только ты.
Край матраса уперся сзади в ноги Иззи, и она повалилась навзничь на постель. Рэнсом упал следом, придавив ее всем весом к матрасу.
– Так ответь мне… – Его голос звучал мрачно и казался гулким, как эхо в пещере. – Ты можешь представить себе, что я чувствовал? Можешь назвать чувство, переполнившее мою грудь так, что стало больно ребрам?
– Гнев, – полуобморочным голосом предположила она.
Он покачал головой.
– Неверно.
– Ярость? Боль, вызванная предательством?
– Нет и еще раз нет. – Он коснулся ее губ, обвел их пальцем. – Это была гордость. О, моя Иззи, как я гордился тобой! Я боялся, что мое сердце лопнет.
А ее сердце почти перестало биться.
– Гордился… – У нее вырвался всхлип. – Что это значит? С какой стати ты гордился мной?
– Брось эти глупости. Рядом со мной можешь больше не притворяться. – Он стер с ее лица слезы. – Я гордился потому, что эти сказки написала ты. Все до единой.
