ты точно знала, кто тебя трахает. И чертовски уверен, что никогда не забуду, что это ты со мной.
Финн нежно обхватывает щеку и наклоняет мою голову назад, так что его взгляд встречается с моим.
— Я с тобой, Чесс. Ты ведь это знаешь, правда?
Сейчас он кажется другим, как будто интимность секса обнажила в нем новую сторону. Или, может быть, просто освободила ту часть, которую он скрывал. Этот Финн смотрит на меня так, словно я принадлежу ему, а он мне. Этот Финн неотразим, потому что я могу прикасаться к нему, как захочу и когда захочу. Что я и делаю.
Целую его губы, щеки, упрямый подбородок.
— Я с тобой, Финн. Полностью.
Финн
Я привез Чесс в ресторан на берегу. Мы сидим на огромной, залитой светом террасе, за столиком у стеклянных перил, и наблюдаем, как солнце садится за горизонт. Чесс пьет фруктовый коктейль, а я потягиваю пиво.
— Что посоветуешь заказать? — спрашивает она.
Мгновение я просто любуюсь ей. Кожа Чесс светится от легкого загара, делая зеленые глаза ярче. Океанский бриз треплет шелковистые пряди темных волос, заставляя их плясать вокруг стройных плеч. Девушка выглядит счастливой, расслабленной и вполне удовлетворенной.
Это сделал я. Я причина нежного довольного взгляда и припухших от поцелуев губ.
И поскольку теперь могу, и просто потому, что она рядом, я наклоняюсь и снова целую. Нежное, ленивое исследование рта. Чесс на вкус как текила и маракуйя. Я бы с радостью целовал ее всю ночь. Отстранившись достаточно, чтобы видеть улыбку и светящиеся счастьем зеленые глаза, я улыбаюсь в ответ.
Мне нужно кое-что ей сказать. Что-то важное и волнительное, нечто, что я не говорил прежде ни одной другой. Но здесь очень людно, а изменения в наших отношениях слишком свежи. Кроме того, она хочет сделать заказ.
— Возьми тако с лобстером, — говорю я, снова нежно целуя.
Чесс мурлычет мне в рот и, когда я откидываюсь обратно на спинку стула, бросает оценивающий взгляд.
— Почему мне кажется, что местные тако причастны к тому, как сильно ты любишь навещаться родителей.
Я смеюсь.
— Потому что так и есть. Они лучшие в южной Калифорнии.
— Думаю, все любители тако, будут защищать именно те, что готовят в их родном городе.
— Они могут попытаться. — Я подмигиваю. Глядя на нее, ощущаю правильность происходящего. У меня и раньше бывали моменты, которые я счел бы идеальными. Но все они были прелюдией. К тому, чтобы по-настоящему быть с Чесс.
— Это могло быть нашим первым свиданием, — говорю я.
Чесс приподнимает бровь, но все еще улыбается.
— Я думала это оно и есть.
— На первом свидании мы ели жареную рыбу и говорили о плохом сексе. Просто тогда еще не понимали этого.
— Не понимали?
— Неа. — Медленно качаю головой. — Я изначально вел себя совершенно неправильно. Мне не стоило превращать это в дружеские отношения. Следовало подойти к тебе и сказать: «Ты мне очень нравишься, Честер Куппер. Как насчет, сходить куда-нибудь вдвоем?»
Она тихонько смеется, но это подозрительно похоже на счастливое хихиканье.
— С чего ты взял, что это сработало бы?
Боже, как я люблю эту улыбку. Хочу постоянно дразнить Чесс, просто чтобы видеть, как она расцветает снова и снова.
— Сработало. Я бы поцеловал тебя так, как хотел с момента нашей встречи, и ты стала бы моей.
— Ох, правда, — она невозмутима, но я вижу понимание во взгляде.
— Правда. Я создан, чтобы целовать тебя, Чесс.
Она смягчается от этих слов, томно глядя на меня. Её голос становится хриплым, заставляя напрячься в предвкушении:
— Может быть, это именно я создана, чтобы целовать тебя, Финн.
Эмоции переполняют грудь, лишая воздуха, заставляя глубоко вдохнуть.
— Ты права.
Появляется официантка и, приняв заказ, уходит. Чесс смотрит на воду, повернувшись в профиль. Она волнуется, постукивая пальцами по стакану в руке. Ни у одного из нас раньше не было отношений. У меня, потому что я никогда этого не хотел. А у Чесс, потому что никак не удавалось найти того, кто бы действительно ей понравился. В каком-то смысле я рад, что мы оба новички в этом. Мы можем учиться вместе. Но часть меня все же хотела бы, чтобы мы оба знали больше, или, по крайней мере, один из нас имел представление, как играть в эту игру.
Но, имеем то, что есть, и я с удовольствием пью пиво, наблюдая, как солнечный свет танцует в волосах моей девочки. Приносят заказ, мы наслаждаемся едой и болтаем о пустяках. Солнце опускается за горизонт, над головами мерцают гирлянды.
В одном из углов патио устроен танцпол. Посетители медленно танцуют под песню Синатры, в основном пожилые пары. Чесс наблюдает, слегка улыбаясь.
— Жаль, что не захватила с собой фотоаппарат. Вон та парочка…
Оглянувшись, я вижу мужчину и женщину, им, наверное, около восьмидесяти. Он одет в светло-серый костюм-тройку с красной гвоздикой на лацкане пиджака. Женщина в платье в стиле сороковых годов. Её рука в его руке, они двигаются в идеальной гармонии, улыбаясь друг другу.
Чесс смотрит на меня, а затем ее взгляд возвращается к паре.
— Интересно, каково это? Провести всю жизнь с кем-то, когда нити ваших судеб так переплелись, что уже невозможно расстаться, не разорвав их.
Не знаю. Но хочу выяснить.
Песня заканчивается, и начинается другая. Протяжный женский голос, наполненный нежностью, любовью и горьковато-сладкой ностальгией, подпевает пианино. Я вслушиваюсь в текст песни и начинаю улыбаться.
— Эта песня играла, когда я провожал тебя домой в тот первый вечер.
Чесс сводит брови.
— Правда?
— Тогда ее пел Элвис.
Она прислушивается, и ее лицо проясняется.
— «Не могу не влюбиться», я помню.
Я кладу салфетку на стол и встаю.
— Потанцуй со мной.
Чесс бледнеет.
— Что, прямо здесь?
— Ага, в этом весь смысл.
Она колеблется, взгляд мечется от танцпола ко мне.
Я терпелив. Но не позволю ей ускользнуть. Не сейчас, когда играет эта песня.
— Бывают моменты, которые не стоит пытаться запечатлеть, Чесс. Их надо прожить, — протягиваю ладонь. — Возьми мою руку.
Секунду она просто смотрит, словно впервые меня видит. Я замер, не сводя с неё глаз. Чесс облизывает губы и медленно кладет ладонь в мою.
Все вокруг внезапно меняется, я словно впервые дышу. Беру ее
