— Что за странные вопросы? Этот аукцион не коим образом не связан ни с издательством, ни с моим бизнесом в целом.
— Тогда ладно, — она вновь вскинула руку, участвуя в торгах.
Она вернулась в игру именно в тот момент, когда судьба платья была практически решена. И не прошло и пары минут, как восторженный ведущий вскричал:
— Отлично, просто отлично! Алое платье от Dior продано даме в зеленом платье за девятым столиком. Могу честно заявить, что это, возможно, самый дорогой лот на сегодняшний вечер. Девять с половиной тысяч! Мне действительно сложно в это поверить! Ах, даже дыхание перехватило!
Лорал радостно улыбалась, доставая из своей сумочки чековую книжку.
— Мистер Скорокер, обрадуйте меня! Скажите, что оно вышло вам дороже, — молила она, выводя цифры на белой бумаге.
— Нет, оно обошлось мне в полтора раза дешевле, — посмеиваясь, ответил Рик.
Лорал подняла голову, на ее лице застыла маска шока, смешанного с отчаяньем. Сощурившись, она произнесла:
— Туше, мистер, туше, — она отдала чек официанту, а после написала номер телефона на салфетке и протянула его Рику. — Мистер Скорокер, спасибо за неплохой вечер. Говорю сразу, я все еще не согласна на подписание договора, однако ваше общество мне не было противно, — она поднялась из-за стола. — Я пробуду в Лондоне еще неделю или около того, можете попытаться меня переубедить. До свидания.
Она подмигнула ему и начала пробираться вдоль близко стоящих столиков к выходу. Рик провожал ее заинтересованным взглядом, он просто не мог понять, что на уме у этой женщины. Ее манера поведения пленяла и обезоруживала его. И он не мог понять своей реакции на нее. Она была интересна. Но больше всего его радовало то, что, возможно, теперь у него появился шанс заполучить ее в число своих авторов. А это невероятная удача!
— А сейчас мы рады представить вам наш последний лот. Вы не найдете его в брошюрах, так как он был предоставлен нам в последний момент. Миссис Джаклин Трот любезно предоставила для нашего аукциона полное собрание сочинений Джека Лондона. Начальная цена две тысячи фунтов.
Не веря своим ушам, Рик медленно повернулся к сцене. Джаки все еще была где-то здесь. Да, она не села за его столик, но она была здесь. Как он мог забыть о ней?
***
Джаки закончила собирать свою сумку для тенниса и, закинув ее на плечо, спустилась вниз, на кухню. По запаху жаренных бананов и корицы, она догадалась, что Марта готовила банановые панкейки.
— Вкусно пахнет, — рассеянно протянула она, скинув сумку и взобравшись на высокий табурет.
— Дождешься, когда они будут готовы, или ты уже убегаешь? Я только первую порцию поставила, — спросила женщина, не отрываясь от плиты.
Джаки согласилась подождать, через окно наблюдая за соседским мальчишкой, играющим с собакой.
— Слушай, Марта, ты уверенна, что хочешь посидеть с Тимом? Пойми, он только производит впечатление спокойного и послушного мальчика. Он совершенно не такой!
— Джаки, что за вздор! Сходи, развейся. Тебе нужно больше времени тратить на себя!
Женщина сняла со сковородки несколько уже готовых блинчиков и положила их на заготовленную тарелку рядом с собой, а затем налила еще тесто в сковороду. Несмотря на возраст, она делала все это очень даже проворно, когда как Джаки могла минут двадцать простоять в попытках приготовить идеальный панкейк и все равно они получились бы кривыми.
Пока она наблюдала за этими идеальными кругляшками, лежащими на не менее идеально чистой тарелке, ее охватила зависть. Не такая злобная зависть, схожая с ненавистью, а скорее печальная зависть. Это было недовольство от самой себя. Ведь сколько бы она ни старалась, она не могла и половины того, что с такой легкостью делала Марта.
— Вчера уже развеялась, — фыркнула Джаки.
— Тебе не понравилось на аукционе? — удивилась Марта. Она лишь на секунду отвернулась от плиты и посмотрела на Джаки. Но даже этой секунды было достаточно, чтобы понять по ее недоверчивому взгляду, что не понимала позицию Джаки относительно всех этих мероприятий.
— Это все не мое, — попыталась объяснить она. — Это, конечно, не званные ужины Армстронгов, но все же… Но все же я знаю их от «а» до «я». На них не происходит ничего, что бы я не видела раньше. Поэтому они для меня хуже какой-нибудь самой извращенной пытки. Не стоило мне ходить…
— Но тогда зачем ты вчера пошла?
Джаки расстроено потерла лицо руками.
— Не знаю… может быть надеялась, что хоть что-то изменилось.
— Тогда тебе определенно стоит пойти, и даже не думай о том, что я не справлюсь с Тимом. Ты меня поняла?
Джаки потянулась и кивнула.
— Ладно.
— Вот и отлично.
В дверь позвонили. Джаки переглянулась с Мартой.
— Нет, милая, я никого не жду.
— Странно, я тоже, — протянула Джаки.
Марта отложила и собиралась уже пойти открывать, но Джаки остановила ее.
— Марта, дожаривай, я сама открою, — сказала она, спрыгнув с табурета.
— Хорошо. Если это рекламщики, гони их в шею!
Джаки усмехнулась и пошла по коридору, ненадолго заглянув в гостиную, чтобы проверить сына, который сидел на полу, перебирая большие кубики лего и что-то строя. Эта картина не могла не вызвать умиления. Убедившись в том, что все хорошо, девушка пошла дальше по коридору.
Сквозь матовые вставки на входной двери проглядывался мужской силуэт. И это мог быть лишь какой-нибудь рекламный представитель, ведь по словам Марты ее отец в последнее время был совершенно асоциален, и ни она, ни Джаки никого не ждали.
Джаки планировала по-быстрому отделаться от этого агента, а потом сразу же отправиться на теннисный корт.
Джаки распахнула дверь.
Сердце пропустило удар или даже два.
Рик.
На пороге стоял Рик.
Грудь сжалась от страха и девушка больше не могла дышать. В голове билась лишь одна мысль, Тим сейчас в доме. Джаки часто моргала, надеясь, что этот образ сейчас рассеется и перед ней окажется обычный рекламщик, но нет, это был Рик. Это определенно был он.
Ее всю трясло. Она не могла произнести ни слова, лишь молчала и смотрела на него, а он, казалось бы, делал то же самое. Просто стоял и внимательно смотрел на нее. У него было какое-то несчастно-недоверчивое выражение лица.
Рик откашлялся:
— Я удивлен, что ты здесь…
— Зачем… — девушка запнулась. — Зачем ты пришел?
Рик выглядел растерянно и даже испугано, словно искал предлог, однако Джаки была слишком поглощена собой и свои переживаниями, чтобы заметить это. В ее глазах все его жесты были развязными. А то, как показал он ей свой портфель, показалось и вовсе небрежным.
— Твой отец не отвечал на звонки. Мне нужно, чтобы он подписал некоторые дороворы, — говоря это, он не отрывал от нее взгляда.
Джаки нервно хватала ртом воздух, пытаясь успокоиться. Во рту все пересохло, язык прилипал к небу, отказываясь выдавать хоть что-то членораздельное.
— Он… знаешь… он спит… Ты можешь оставить договора мне… Мы пришлем их завтра с курьером.
— Джаки… нам нужно поговорить.
— Извини, но я… я не настроена на разговор.
— Но ты вернулась?
— Это на пару недель.
— Где ты сейчас живешь?
Нервный смешок сорвался с ее губ.
— Тебя это не касается.
— Касается… Я твой муж!
— Бывший. Муж, — Джаки делала ударение на каждом слове.
Лицо мужчины исказилось, будто ему со всего размаха дали под дых.
— Ты права, — выдохнул он. — Права.
— Давай документы, — Джаки немного успокоилась. — Я не настроена на дальнейшие разговоры. Документы, — настаивала она, протягивая руку.
— Ты сильно похудела, — как бы невзначай произнес он, расстегивая портфель.
Джаки ошарашенно выпучила глаза, не зная, что ответить. Весь этот разговор казался ей неправильным и по-детски наигранным. Она знала, что нужно как можно быстрее отделаться от него.
Рик протянул ей несколько файлов, а она сжала их вспотевшей ладонью. Ее била мелкая нервная дрожь. Она молилась о том, чтобы он ушел как можно быстрее.
