бедрам…
Она мечется и дрожит, влаги много. Губы скользят по ее смазке, отпечатавшейся даже на внутренней стороне бедра.
— Да сделай ты уже наконец… — требует шепотом и тянет меня за волосы на себя.
Уткнувишсь носом в лобок, жадно хватаю влажный запах. На губах — слюна от ее вкуса. Трогаю нижней губой чувствительную плоть, едва задевая.
— Ммм… — толкает бедра вверх. — Тихон, я тебя сейчас убью.
— Скорее, трахнешь мой рот своей девочкой. Дикая, голодная… Амазонка просто! — шепчу.
Ох да… Такая Глаша, Глаша-воительница мне нравится. Похитительница моих мыслей и королева моему члену… Без нее я никто, как человек. Никем бы и остался.
Но есть шанс стать лучше и достойнее. Щедрый шанс, подаренный ею в момент, когда я даже сам в себя не верил.
Она подарила мне дочь, подарила смысл, стимул, силы держаться…
Щедрая моя, ох… Какая… И как щедро пускает соки от нашего контакта.
— Да… Да, я тебя сейчас насиловать буду. Буду… — грозится и растекается в глубоком стоне. — Ааааах. Тихооооон…
Звучит громко и протяжно, когда я беру в рот большой тугой комочек разгоряченного клитора.
Сосу и глажу пальцами ниже.
Я разминаю влажные лепестки возле входа. Тянет вставить ей хорошенько, но сначала хочу, чтобы кончила. Кончила мне на язык, в рот, а потом, содрогаясь от оргазма, приняла меня всего. До яиц!
Аааа…
Пальцы терзают плоть, отзывчивую на касания. Глаша ерзает и двигает бедрами, подмахивая от нетерпения.
Боже, да… Да, она меня хочет! Хочет, моя Малыха!
Я готов от умиления взлететь в небеса и сгореть от желания.
Вонзаю пальцы в ее горячий сок, ловлю ответный стон и приказ:
— Продолжай. Не останавливайся.
Ох, не о том ты меня просишь, Малыха! Во мне столько скопилось! Скоро станешь убегать с воплями: слезь с меня, животное!
Охотно продолжаю. Делаю это с удовольствием, слизывая сок со своих пальцев, которые движутся ритмично внутри нее, скольжу языком по клитору, накрываю его ртом, вбирая.
Глаша стонет, извивается на простыне, постоянно на меня смотрит и, когда я отрываю свой взгляд, чтобы посмотреть на нее, между нами искрит воздух.
— Давай, давай же… — чувствую, как близка.
— Тихоооон… Аааа…
Она покусывает простынь, чтобы не стонать в полный голос. Но это не помогает.
— Завтра же… Нике придется побыть в гостях, пока мы… Пока ты и я…
Глаша царапает коготками мою шею, притянув к себе, подталкивает с намеком: делом займись!
— Боже, да ты дикая… Тебе проораться надо! Протрахаться хорошенько… — шепчу, ускоренно нализывая ее, как десерт.
Самого плющит нереально! От того, как сильно ей хорошо. Хорошо, что на мне белье и легкая пижама, я сдергиваю их за секунду, освободив член, вставший колом.
Несколько мгновений отделяют меня от яркого финала Глаши, кончает и вжимается в меня еще крепче. Я весь перемазан, по самые уши. Улыбаюсь: вот это дала жару моя Малыха… Охренеть, кайфовая. Не была ни с кем, что ли? Ах ты, моя хорошая. Золотая… Приподнимаюсь, когда она позволяет меня отпустить и вгоняю каменный член в ее тугое лоно, ее сжимающееся отголосками сильного оргазма. Приходится накрыть ее рот ладонью, чтобы не разбудила криками ребенка.
Но то, что она кричит, я чувствую ладонью: кричит, принимает, тискает мой член упругими стеночками. Я работаю бедрами, вгоняя себя по самые яйца. Темп жесткий, быстрый… Сейчас не до сантиментов, и меня прорывает через несколько секунд, буквально смывает, кончаю мощно, задрожав в ней, выливаясь.
О да, кайф… Кайф в ней… Ее девочка льнет к моему члену, идеальное прилегание. Я дома, дааа… Здравствуй, родная.
— Ох, Малыха… Я все… Все… — бормочу.
Меня еще дико швыряет, дрожу, экстаз проносится вдоль спины мурашками.
Отнимаю ладонь от ее рта. Глаша смотрит на меня, тяжело дыша.
— Ты…
— Выходи за меня! — предлагаю. — Будь моей женой, Глаша. Я все… Все… Я готов. К семье готов, к отношениям длительным, без утаек и фальши. Я хочу от тебя детишек. И если ты пока не готова, мы можем принять меры завтра утром. Ты только… будь… Будь со мной! Я люблю тебя… Выйдешь за меня?
Аглая
— Я подумаю!
— Глаша!
— Подумаю, это не отказ!
— Подумаю… — бурчит, оскорбленный. — Это то еще мучение! Похоже, ты реально решила мне отомстить… за все!
— Вовсе нет!
Я вытягиваюсь на кровати, каждая мышца сладко напряжена. Тихон пожирает меня глазами.
— Я решила жить с удовольствием для себя и не зацикливаться на том, на чем зацикливаться не стоит.
— И что это значит?
— Нам просто хорошо вместе, у нас дочь. Все.
— Все?!
Тихон едва не взвыл.
— Пока на этом все, да, — блаженно жмурюсь от экстаза. — Кстати, я хочу еще…
Тянусь пальчиками ног к мошонке Тихона, разминая его член, который твердеет после моих манипуляций. Тихон смотрит на меня исподлобья, напряженный, ох! Сердится? Напугал, уже боюсь…
— Хочешь еще, значит.
— Да, — улыбаюсь. — Еще хочу.
Повисает пауза. Всего на миг во мне возникает сомнение, что Тихон может отказаться. Он сделал мне предложение и ждет немедленного согласия.
Но я хочу переспать с этой мыслью и ответить на свежую голову. Не хочу, чтобы эйфория после секса принимала за меня такие серьезные решения.
— Хорошо, — улыбается Тихон. — Потому что я… Тебя хочу в тысячу раз сильнее. Пиздец тебе, Малыха. И завтра чтобы Нику в гости отвела.
— Раскомандовался!
— Кто-то же должен, — отвечает он с улыбкой и обнимает меня.
Целуемся…
Неторопливо, но горячо, страстно. Ласкаем друг друга, изучая заново.
Всю ночь не спим, не до сна… Хочется еще и еще…
В самые острые моменты прислушиваемся, спит ли Ника. Как два воришки, честное слово.
Забываемся коротким сном ненадолго…
* * *
Утром я от души хозяйничаю на кухне Тихона, приготовив любимые блинчики для дочери.
Настроение — превосходное, хоть я почти не спала, но чувствую себя бодрой сил и… наполненной. О да, наполненной. Тихон меня своей спермой так накачал, что из ушей вот-вот польется!
Думаю об этом неожиданно раскованно и чуть-чуть пошло. По-новому…
Без прошлой стеснительности той Глаши, которая лишилась невинности с Тихоном и всего-всего стыдилась — своих желаний, реакций, звуков секса и жажды. Прошедшие годы многое изменили.
— Мама, у тебя горррит! — врывается голосок Ники.
Спохватившись, снимаю последний блинчик. Он зарумянился, мягко говоря, не на шутку! Замечталась…
— Тебе какао сделать?
— Да. С зефирками. Папа вчера так делал.
А попа не слипнется? Надо прочитать Тихону лекцию о количестве сахара, который следует ограничивать в питании дочери!
Нахожу зефирки на полке и с удивлением понимаю, что зефирки
