его крепко-крепко.
— Я очень люблю тебя.
Его пальцы настороженно скользят по моей спине.
— "Но"…
Отрицательно качаю головой. Люблю без всяких "но", вместе с этим "психопатом". Но его не приму никогда. Держи его в клетке, Хан. Если он коснется меня хоть раз ещё…
— Я постараюсь прекратить.
Беру его за руку, иду за ним.
И меня почти отпускает.
В машине целую его первая. Он так нужен мне!
— Что с тобой? — отстраняется, неровно дыша.
— Теперь всё хорошо.
Наверное.
— Где будем обедать?
— Плевать. Хоть в Маке. Но мне надо прямо сейчас что-то съесть.
— Меня съешь… — касается языком моего. — Прямо здесь…
Шутливо вгрызаюсь в его шею, кусая на грани. Мышцы подергивает сладкими токами, идущими по телу после его поцелуя.
Хан дёргается и шипит, но не отстраняется от моих хищных нападений. Нюхаю его кожу, закрывая глаза от трепета внутри.
Мой желудок требовательно урчит.
— Я знакома с людоедами. И я конечно осуждаю их… но не от всего сердца.
Вгрызаюсь снова.
— Мия… Ау… Хорошо-хорошо… Едем обедать! Поехали к отцу в ресторан. Это близко и быстро.
Заказывает нам по дороге обед, перебирая вслух для меня с планшета позиции меню.
Не отрывая взгляда от экрана, вдумчиво целует мою ладонь, запястье, основание большого пальца.
— Что ты хочешь?
— Я хочу… острое, жирное, сладкое, кислое… — сглатываю слюну. — И все одновременно. В одном блюде.
— Заказал.
Хану звонит его ассистент Костя.
Выслушав его, Хан отрывается от телефона.
— В ресторане — Зара. И едут Назар с Адой. Мы присоединимся или ты хочешь, чтобы мы пообедали уединённо?
Зару я уже практически переварила. По Аде — соскучилась. Назар… Назар — раб лампы. Сразу двух ламп, которые я люблю. Сложно его не принимать.
— Давай присоединимся.
В ресторане мы идём через зал к вип-нише у окна. Навстречу к нам выходит Назар, пожимают руки с Ханом.
— Добрый день, Мия.
— А где Ада? — оглядываюсь я.
Я хочу порыдать Аде в жилетку. У нее всегда в кармане множество каких-то асоциальных мудростей. Мне нужны сейчас именно такие. Обычные в нашем случае не подходят.
— Скоро подъедет. Хан, можно тебя на десять минут?
Хан показывает мне на нишу.
— Я скоро…
В кабинете отца присаживаюсь в его кожаное кресло.
— Как у вас дела с Мией.
— Мне кажется, дела у нас стали налаживаться. Почему ты спросил?
— Ты должен кое-что знать, Хан.
— Слушаю.
— Скажу прямо, сразу по делу. Мия — беременна.
Я даже не сразу понимаю, что он имеет в виду. А когда понимаю, не могу осознать.
Дотягиваюсь до сигарет. Долго ищу зажигалку.
Назар щелкает своей, прикуривая мне.
Делаю несколько затяжек, переваривая эту мысль.
— Плохо… Она не хотела.
— И тем не менее.
— Откуда ты узнал это?
— Купил информацию у ее врача.
— Какого хера, м?!
— Я обязан обеспечивать вашу безопасность и благополучие, Хан.
— Я запретил это делать — мониторить ее личку.
— Хан, мы оба знаем, что ты не всегда держишь себя в руках. И лучше бы тебе знать такие детали. Чтобы в очередной раз не вытащить ее за волосы из душа по битому стеклу! В ее то положении… Женщины умеют прощать за себя, но за своих детей нихера они не умеют прощать.
— Не за волосы! — цежу я гневно.
— Это гипербола. Ты понял суть.
— Я запретил! Черным по белому. Ты нарушаешь прямые распоряжения.
— Да. Я счёл, что в моменте это необходимо. А ты в неадекватном состоянии и принимаешь неверные решения.
— Уволен.
Сигарета ломается в моих пальцах. Я привык к Назару. Он практически часть меня, моя правая рука. Это непросто…
Отворачиваюсь в кресле к стене.
— Окей. Я уволен. Хорошо. Но я не все сказал.
— Хочешь слить мне ещё что-то конфиденциальное про Мию?
— Конфиденциальное? Ха. Эта информация уже наверняка есть у журналистов. Да и служба безопасности Зары выкупила её ещё вперёд меня! Она с неё глаз не сводит. Ладно, Мия, наивная девочка, но ты то, Хан…
— Как же это всё усложняет, блять!
— Не говори ей — что знаешь. И всего то!
— Я обещал больше никогда не вводить ее в заблуждение.
— Я тебя умоляю… — скептически и гневно! — Она женщина! Иначе — никак. Это способ ее защитить!
Мие это попробуй вотри!
— Скажу — подстава. Не скажу — подстава! Спасибо, Назар!! Ты охуенно позаботился о моем благополучии.
— Она должна принимать это, Хан!
— А давай мы ей не все сразу вывалим, что ей придется принимать, а? — со злой иронией предлагаю я.
— Если она согласна быть Армановой, придется все и сразу.
— Да не согласна она, блять!… - сжимаю переносицу.
Мы не говорим о браке и детях.
Просто заебись ситуация!
Так…
— Зара знает?!
— Я уверен на девяносто девять процентов, что — да.
Слетаю пулей с кресла, ускоряясь в сторону ниши, где Мия осталась наедине с Зарой.
Слышу их голоса. Мия негодует.
Поздно…
— Вы не имеете никакого права! — резкие интонации Мии.
— Он — Арманов. Я имею право заботиться о нем и защищать его. Даже от матери.
— "Моё тело — моё дело!" пока он не родился, Вы никто. Решать буду только я. Возможно, он и вовсе не родится при такой постановке вопроса!
— От тебя не требуется ничего, кроме как родить. И можешь больше никак не участвовать.
— До свидания! Все было вкусно, благодарю, — вылетает, врезаясь в меня.
— Спокойно.
Ловлю ее за талию.
Откидывает мою руку.
— Ты же обещал мне, Хан. Ты час назад мне обещал! Как с тобой можно вообще хоть о чем-нибудь договариваться?!
— Мир, Мия, несколько сложнее, чем мне бы хотелось.
— Ты — патологический лжец. Ты врал, глядя мне в глаза! Господи… А я опять повелась как ребенок! — прижимает руку ко лбу.
— Это не так.
— Хан, объясни ей, — поднимается из-за стола Зара, — то, что у нее в животе, это наша собственность, а не её. Мне кажется, она не понимает.
Мне хочется как Мие в отчаянии схватится за лоб.
— Спасибо, мама, — цежу я.
— Всё, Хан… Я улетаю к отцу.
— Нет, Мия, — опять встречает Зара. — Хочешь исчезнуть, сначала аборт, таковы правила. Армановы или остаются в семье или мы не позволим этому ребенку родиться. Точки давления не будет.
— Хватит! — рявкаю я, хлопая по столу так, что посуда на нем подпрыгивает.
Делаю вдох поглубже.
— Мия. Можешь забыть все, что сказала Зара. Решать как будет, буду только я.
— Забыть, пока он не родится? Спасибо, Хан. Пожалуй, подумаю об этом в Кении или Габоне. А может, во
