она не несла… выслушай. Женщинам это важно.
Отодвигаю от себя тарелку. Забирая бокал вина, с сигаретой ухожу на балкон.
Звоню Мие по видеосвязи.
— Да! — взбудоражено отвечает она. — Слушаю!
Затягиваюсь поглубже, не спеша начинать.
Слов я пока так и не подобрал.
— Или — нет. Я сама хотела позвонить, выслушай в этот раз меня ты.
Переводит камеру на свой стол.
— Вот эта папка, в ней ещё один мой проект. Тебе понравится. Это коллекция украшений, надетых на манекены, у которых вместо лиц — зеркала. И каждая женщина будет видеть образ сразу на себе. И здесь же презентация этой коллекции, где у живых моделей в образе тоже зеркала вместо лиц. Подиум сделан ниже уровня глаз. И зрители видят только украшения и себя в зеркалах.
Перекладывает рисунки, показывая мне. Красиво, талантливо… Это зайдет, да.
— Ты сможешь сделать это гениальным! Оставляю тебе… Как и первый проект с масками.
Не перебивая, слушаю ее…
— Оставляю все оборудование и коллекцию камней.
Открывает подсобное помещение, показывая мне всё.
— Если камни оценивать по весу, то это небольшие деньги. Но каждый из них я отбирала лично по качеству и уникальности рисунка. Хороший мастер оценит. Отдаю дизайн студии и оплату долгосрочной аренды. Отдаю концепцию салона. Фея обязательно будет приносить доход. Уверена, ты найдешь сюда новую Фею. И я очень надеюсь, что это окупит неустойку по контракту. Не люблю быть должна. В свою очередь, как и написано в контракте, я не сделаю на продажу ни одного изделия весь обозначенный в нем срок. Забираю только шахматы. Они проданы с твоего разрешения…
— Всё?
— Всё.
— Во-первых, если где-то у тебя спрятана вуду-кукла с моим лицом, прошу, вынь иглы. Это болезненно…
— Хан, я же серьёзно.
— Я тоже не шучу. Во-вторых, контракт существует не для того, чтобы отжать у тебя бизнес, а для того, чтобы его никто не смог отжать. Пока формально он мой, самоубийц не найдется. Это защита, а не рэкет. И в-третьих…
Самое важное. Наверное, я нашел нужные слова.
— В-третьих, если вдруг тебя кто-то напугал, мне бы очень хотелось, чтобы ты бежала ко мне с этим, а не от меня. Даже если это моя семья. Даже, если это я сам, черт возьми! И я разберусь с этим. Оправдываться за ситуацию с твоим врачом не буду. Так сработала служба охраны. Она инертна, у нее свои протоколы и она не успевает за тобой. Но с этим можно работать. И я не буду удерживать тебя силой, потому что обещал тебе. Хотя это пытка обездвиживанием для меня. Вот… Я выслушал. Я сказал.
Молчит, телефон лежит где-то рядом, показывая мне только потолок.
— Спасибо, Хан, — хрипло. — Я хочу подумать об этом всём…
— Думай.
Скидываю вызов.
Возвращаясь за стол, кручу пальцем на столе телефон Назара.
"Точка" движется по центру.
— Откуда у нас локация?
— Ада с ней…
"Точка" останавливается у моего офиса. Стоит какое-то время.
Нервно стучу пальцами по столу.
Назар заглядывает в экран.
— Отдает шахматы хозяину, — комментирует он.
— Ах, да. Дарович…
И дальше "точка" двигается за МКАД по шоссе, в сторону Шереметьево.
Я всё ещё могу ее тормознуть на таможне! И дать ей время подумать лучше. Не слишком большое преступление, да? — поднимаю тяжёлый взгляд на Назара.
— Нет, Хан, нет…
— Ты больше не мой траблшутер.
— Я всё ещё твой друг.
— Твои советы нихера не действуют! Я сказал ей нужные слова. И что?!
— Мия умная девочка. Слов ей недостаточно. Дело за поступками. Сказал — отпустишь, отпусти.
Машина приближается к Шереметьево.
Сжимаю переносицу пальцами.
Африка, да?
— Какие прививки ставят, когда летят в Африку? Там же ужасно жарко, паразиты, насекомые, каннибалы, антисанитария… — морщусь я.
— "В Африке акулы… В Африке гориллы… В Африке большие,
злые крокодилы…" — цитирует детский стих. — И зубастая Мия.
— У тебя есть адрес ее отца?
— Успокойся, она не улетит, — с азартом смотрит на экран. — Ставлю сотку баксов.
— Она же беременна. Безрассудно лететь в Африку…
"Точка" притормаживает на повороте и… проезжает мимо аэропорта! Продолжая удаляться от Москвы.
Глава 59 — Асоциальная философия
На первом этаже дома, где у Арманова офис и пентхаус — роскошная турецкая кофейня. И пропустили меня сюда только после звонка Даровича.
Мы договорились встретиться здесь.
— Мия… — присаживается он.
— Здравствуйте, Владимир Иванович. Вот… — двигаю к нему бархатный мешочек с фигурами. — Ваш заказ.
Вынимает несколько. Разглядывает их.
— Белый ферзь и черный король вышли особенно хорошо.
— С ними помогал Арманов, признаюсь я.
— Талантлив, подлец! — беззлобно. — Ну что ж. Благодарю. Деньги придут на твой счёт.
— И Вам огромное спасибо за возможность поработать над таким интересным заказом.
Смотрит с внимательным прищуром мне в глаза.
— Я бы хотел сделать ещё один. У меня много бизнес партнёров. Хороший подарок — целая проблема.
— Увы, я больше не могу, — покаянно развожу руками. — Мой бизнес и все мои работы отныне — собственность АрманД. А сама я возвращаюсь на Мадагаскар.
— Отжал всё-таки… — морщится Владимир Иванович. — А я же почти поверил в вашу публичную "помолвку". Он так пылко и безрассудно выкупал твоего скарабея. Уступил в обмен мне свой свой пентхаус…
Стреляет взглядом наверх.
— Оу… — дёргаю обескураженно бровями.
Я ощущаю всплеск противоречивых чувств, с одной стороны эта неразумность в достижении своих целей меня очень пугает в Хане. Я стала ее жертвой. С другой стороны, он сделал это, желая вернуть скарабея мне… И это что-то такое, с привкусом рыцарства.
И меня опять раздирает напополам от борьбы его светлой и темной ипостаси внутри меня. Потому что он — внутри…
— Не хочешь побороться с ним?
Отрицательно качаю головой с грустной улыбкой.
— Не хочу. Я сама всё отдала. Не вывезла.
— Жаль, Мия, очень жаль. Но Москва такая. Она ломает. Если у тебя нет сильного покровителя.
У меня есть…
— А если он есть, то ломает он, — циничная усмешка.
— Наверное.
Поправляю волосы, выпуская прядь на лицо. Хочется защититься от внимания людей. И не светить своими заплаканными глазами.
— В любом случае, знакомство с вами было приятным. Будете на Мадагаскаре, приглашаю Вас на кружечку кофе.
— Решишь остаться или вернуться, знай, что у тебя есть постоянный заказчик здесь.
— Благодарю.
Прощаемся, пожимая друг другу руки.
У въезда меня ждёт Ада на своем Мини Купере.
— Все, можем ехать… — надеваю темные очки.
— Он деньги отдал?
— Переведет.
— А как же — "вечером деньги, утром стулья"?
— Он серьезный человек, Ада!
— Не знаю, не знаю… — скептически. — Мужикам вообще верить нельзя!
Трогается с места.
— Угу… Надеюсь, эта
