Они слушали по радио классическую музыку и мало говорили. Когда они пересекли границу Массачусетса и оказались в Вермонте, Марина стала убеждать себя, что у нее нет оснований беспокоиться. В конце концов, Джеймс был профессором их колледжа, человеком, который не станет рисковать карьерой ради годящейся ему в дочери принцессы из какой-то маловажной страны.
Он не решится на что-то плохое.
А если решится?
– Куда мы едем? – не выдержала Марина. – И почему вы не хотите мне сказать?
– Тише, – сказал он с улыбкой и приложил палец к губам. – Какой же это будет сюрприз, если я вам скажу?
– И сколько мне еще ждать? – рассмеялась Марина, успокоившись.
– Вы нетерпеливы, как маленькая девочка. Подождите еще немного.
– Вы решили меня похитить?
– Ну что вы, принцесса, как можно.
Он быстро пожал ее руку и опять взялся за руль. Марина посмотрела на свою ладонь, еще хранящую тепло его пальцев. Что же с ней происходит и должна ли она это допускать? Впервые Эдвард прикоснулся к ней и впервые назвал ее принцессой.
Глубокие, умиротворяющие звуки концерта Моцарта лились из небольших динамиков, и Марину охватило чувство покоя. Наконец исчезли недоверие и беспокойство, которые она испытывала с начала поездки. Эдвард Джеймс не был ненадежным Виктором, он также не был и юнцом, дающим волю рукам. Он был зрелым мужчиной, которому нравилось доставлять ей удовольствие.
Они ехали по дороге, и с каждой милей пейзаж менялся. Исчезли редкие, стоящие вдоль шоссе фабричные здания, их место заняли горы. Громады гор, покрытые ранним снегом, но все равно прекрасные в своей зимней строгости. С каждой милей уменьшалось число машин, и постепенно они исчезли совсем. Дорога вилась между гор, и Марина подпала под очарование пейзажа. Вермонт был необыкновенным штатом, он так сильно напоминал ей родину. Непривычное чувство полного умиротворения овладело ею окончательно.
Марина не заметила, как быстро пролетело время, и вот уже солнце опустилось за вершины гор, и лишь в одном месте его оранжевое ноябрьское сияние пробивалось между скал, освещая последним светом горную гряду.
– Как прекрасно, Эдвард, – восхитилась Марина и поймала себя на том, что впервые назвала его по имени. Если он и обиделся, то не показал вида.
Уже почти стемнело, когда Марина увидела надпись: «До границы с Канадой одна миля».
– Как, мы уже почти в Канаде! – воскликнула она.
– Не беспокойтесь, мы не будем пересекать границу. Просто я хотел показать вам горы. Я подумал, что они уменьшат вашу тоску по родине.
– Как вы догадались, что Вермонт так похож на Новокию?
– Очень просто, уверяю вас. Ничего загадочного. Я посмотрел атлас. Вермонт и Новокия расположены почти на одной широте.
Марина не могла поверить, что он сделал это для нее. Она не могла поверить, что можно быть таким внимательным. И все ради нее одной.
– Вы, наверное, проголодались? – спросил он. – Давайте свернем на эту дорогу, тут обязательно должен быть ресторан.
– Неплохая идея, – откликнулась Марина, хотя могла бы целую вечность ехать вперед в машине, убаюкиваемая звуками музыки.
Они въехали на стоянку ресторана, расположившегося в бревенчатом доме, напоминающем хижины первых американских переселенцев.
Уютный зал освещали мягкие огни. В большом сложенном из камней камине ярко пылали дрова; лыжи, тобогганы и лыжные ботинки висели на кедровых балках потолка. Марина заметила среди посетителей нескольких мужчин в оранжевых жилетах и толстых шерстяных рубашках в красную и черную клетку.
– Охотники, – шепнул Марине Эдвард, когда официантка вела их к кабине в углу. – Сейчас самый сезон.
Он заказал бутылку вина. Марина положила на колени красную махровую салфетку и оглядела зал. Ее вдруг осенило, что впервые за всю свою жизнь она находилась в людном месте без давящего надзора телохранителя, прислушивающегося к каждому ее слову, следящего за каждым движением спутника, пригласившего ее на свидание. Свидание? У нее свидание с Эдвардом Джеймсом?
– Так расскажите мне, что значит быть принцессой, – сказал он, когда официантка разлила им вино по бокалам.
Марина не спеша отпила глоток. Она была благодарна Эдварду за то, что он относится к ней, как к взрослой, и не только взрослой, но и равной.
– Нет, я не хочу говорить о себе, – отказалась она. – Давайте лучше поговорим о вас. Расскажите мне о вашей жизни преподавателя.
Эдвард коснулся своих аккуратно подстриженных усов и улыбнулся ей. Снова она ощутила исходящее от него тепло и торопливо отпила из бокала, надеясь скрыть охватившее ее смущение.
– В жизни преподавателя нет никаких тайн. Вы получаете место, и дальше все идет своим чередом, год за годом, семестр за семестром. Меняются лишь лица студентов в аудитории.
Марина рассмеялась:
– По вашему описанию это ужасно!
Он так близко наклонился к ней через стол, что она почувствовала тепло его дыхания.
– Это действительно ужасно, – шутливо прошептал он и откинулся назад. – Но в то же время и замечательно. К примеру, следующим летом я еду в Лондон, буду читать лекции.
– Мне очень нравится Лондон, – сказала Марина. – Я там окончила третий курс.
– Я знаю. – Он подмигнул – Мы очень скучали по нашей принцессе.
Марина опустила глаза.
– Пожалуйста, не называйте меня так.
Он протянул руку через стол и коснулся ее щеки.
– Простите меня.
Она подняла на него глаза. Их взгляды встретились. Он отвел руку и смущенно кашлянул.
– Вы женаты, – напомнила она ему.
Он кивнул.
– Сколько лет вы женаты?
– Шестнадцать.
Марина водила пальцем по скатерти.
– Это немалый срок.
– Да, – согласился он.
– У вас есть дети?
– Жена никогда не хотела иметь детей. Мне уже за сорок. Поздно, я слишком старый.
Марина удивилась, что ему за сорок. Она думала, что он примерно одного возраста с Виктором. Она хотела спросить его, счастлив ли он в семейной жизни, но удержалась, боясь, что это прозвучит как намек на сближение, тогда как это всего-навсего встреча сочувствующих друг другу людей. Старший друг поддерживает младшего, помогает ему выбраться из депрессии. За долгие годы преподавания Джеймс, наверное, оказывал такую услугу студенткам несчетное количество раз.
– Марина, – сказал он очень тихо и снова повторил: – Марина, какая, должно быть, у вас трудная жизнь.
Слезы появились у нее на глазах. Что было в этом человеке, почему он так глубоко волновал ее?
– Прошу вас, не надо плакать. Вы слишком красивы, чтобы позволять себе это.
Официантка подошла к ним, но они еще не открывали меню. Когда она ушла, Эдвард взял Марину за руку. Его большие сильные пальцы сжали ее маленькие и тонкие.
