Ознакомительная версия.
Они сидели в машине Сергея, и судя по всему, разговор предстоял еще долгий.
— Пойдем в кафе, — предложил он.
Она молча кивнула. Вид у нее, правда, был не очень: глаза заплаканные, нос красный. Ну да и бог с ним, с внешним видом-то! Внутри катастрофа! Вот что страшно.
В кафе, пока делали заказ, пока помыли руки, попили воды, оба немного успокоились, и Даша продолжила тихо, почти без волнения:
— Короче, однажды я ответила на ухаживания одного из наиболее настойчивых мужчин.
— Ответила… это как? — глупо переспросил он.
Она будто и не слышала:
— И не пожалела.
— Ты что, изменила мне? Изменяешь? — Глаза Сергея округлились от столь ужасного предположения.
— Сереж! Это нечестно…
— Что нечестно? Что? — Он повысил голос, и на них оглянулись с соседних столиков.
— Что значит «изменяешь»? А ты не изменяешь мне, ложась в постель с женой? Или наоборот, это ты ей изменяешь, когда спишь со мной?!
— Я не сплю с ней! — выпалил он и натолкнулся на ее насмешливый взгляд.
Принесли заказ. Пришлось на время прервать разговор. Пока официант ставил тарелки, раскладывал приборы, задавал вопросы типа «Что-то еще закажете?», они молчали. Когда он отошел, Даша заговорила совсем другим голосом. Посмотрела холодно Сергею в глаза и жестко произнесла:
— Сергей! Я уважаю тебя! Если ты не в курсе, то я сообщаю тебе об этом. И не надо меня разочаровывать. Я не спрашиваю тебя о твоих интимных отношениях с супругой. Никогда не спрашивала и сейчас не интересуюсь! Поэтому у тебя нет никакой необходимости врать мне!
Он замялся, стушевался, отвел глаза…
— Дело не в факте замужества, — повторилась она. — Дело в том, что есть люди, готовые быть рядом всегда… Не по остаточному принципу, а всегда. Понимаешь?
— Понимаю.
— Вот, собственно, и все…
— И как же мы теперь?
— Пока ничего нового. Я как любила тебя, так и люблю. Ничего не изменилось.
— Ну как же не изменилось? Как не изменилось? — Сергей начал волноваться. Он так ничего и не понял. — Раз кроме меня есть кто-то еще, значит ситуация изменилась. Раньше-то не было!
— Ну у тебя же есть жена. Почему бы нам не быть на равных? У тебя есть возражения против равенства?
— Послушай! Подожди! Такое впечатление, будто мы разговариваем впервые в жизни. Ведь все эти годы мы говорили обо всем, и о нашей с тобой жизни тоже. Разве нет?
— Ну и что?
— А то, что никогда ни одной претензии ты мне не высказывала.
— А у меня и сейчас нет к тебе претензий.
— Что-то я не понял. А о чем мы тогда целый час говорим?
— У меня нет к тебе претензий, — спокойно повторила Даша. — Я бы тебе вообще ничего не сказала, если бы ты не спросил. Если бы не увидел меня с другим мужчиной.
— А что же ты хочешь от меня?
— От тебя? Только то, что ты мне можешь дать… Того, чего не можешь, я не прошу. Другие дадут…
— То есть ты хочешь сказать, что между нами все остается по-прежнему?
— Видимо, да!
— Но ты же ведешь тайную жизнь, встречаясь с кем-то еще!
— Теперь уже явную…
— То есть ты будешь продолжать с ним встречаться?
— С ним или с кем-то другим, для кого я буду номер один.
— Даже если они тебе не нравятся?!
— Я не встречаюсь с теми, кто мне не нравится.
— Значит, кроме меня, тебе нравится кто-то еще?
— Логично! Не так сильно, как ты… Но тоже нравятся. Они заполняют паузы, которые ты оставляешь в моей жизни, и я им благодарна.
— Но… это как-то неприлично!
— Да ладно! — Она позволила себе быть насмешливой. — Нормально это и вполне прилично.
— Но я не хочу тебя ни с кем делить!
— Я тоже… не хочу тебя делить ни с кем. Но что-то нам мешает. Поэтому приходится.
— Слушай! Не получается что-то разговора у нас…
— Почему? Мне кажется, наоборот. Хороший разговор получился. Искренний.
— Нет, Даш! Я не смогу так.
— Как?
— Знать, что у тебя кто-то есть, и продолжать встречаться… Не смогу… Я от ревности с ума сойду…
— Разве ты ревнивый? По-моему, ты мне рассказывал, что смог преодолеть это чувство еще в юности… Или я путаю?
— Мне казалось, что смог, что преодолел. Потому что долгие-долгие годы ничего подобного не было… А в случае с тобой…
Он остановился на полуслове, замолчал. Она попросила:
— Закажи мне чай, пожалуйста. Черный, с лимоном.
— Даш, может не надо? А?
— Что не надо, Сереж? Чай заказывать?
— Ни с кем больше не надо встречаться. Разве тебе меня мало?
— Сереж! Я скучаю по тебе… Очень. Я тоскую… Я практически не живу, когда понимаю, что могла бы быть рядом с тобой, а не судьба… Другие — они могут быть рядом. Они — не замена тебе, но они живые люди. И я общаюсь с ними… Мы занимаемся чем-то… Ходим в гости, в театры, в кино. Мы вместе проводим выходные, выезжаем за город. Вроде бы ничего особенного. Но благодаря им тоска по тебе отступает. Понимаешь, тоска — это больно…
— Даш, но я же тоже… волнуюсь, скучаю, стремлюсь…
— И тем не менее. Ты сделал выбор. И я его уважаю — твой выбор. Другое дело, что мне трудно понять его, трудно принять… Но я не требую ничего от тебя. Поэтому и ищу другие пути.
— Не могу я бросить семью…
— Ты говорил уже это. Я запомнила. Не утруждай себя повторением.
Принесли чай. Очень горячий и абсолютно невкусный. Даша вздохнула:
— Поехали. Устала я что-то…
— Даш, подожди…
— Что?
— Я не смогу!
— Ты о чем?
— Ну чтоб ты еще с кем-то… — повторил он.
— Дело твое.
— То есть ты не изменишь своего поведения?
— А ты? Изменишь свое?
Сергей шумно поднялся, попросил счет, вышел в мужскую комнату.
Когда через несколько минут он вернулся, Даши не было. Счет ждал его, а она нет. Ушла.
С тех пор прошла неделя. И он сходил с ума. От ревности, бессилия, безысходности… Буквально с ума сходил…
Нет, так невозможно! Боль не стихала. И уже не ревность, а чувство вины выходило на первый план. Хотя чем, ну чем он виноват перед ней? Что не женится? Да он и не обещал никогда. И она даже намека на эту тему не позволяла. Похоже, все ее устраивало. Ан нет!
Сергей спасался только на работе. И то, кругом него люди будто бы чувствовали беду… Они обращались к нему тихими голосами, не стеснялись несколько раз повторять одно и то же, чтобы быть услышанными. По всему было видно, что человек не в себе.
Ушедший в себя, хмурый, резкий, с изменившимся цветом лица и с глубокой морщиной, обострившейся на лбу… И вообще, все его лицо выражало страдание, усилие над собой, сопротивление боли.
Дома жена недоумевала. Нет, вроде бы не заболел. И в их окружении ничего страшного не случилось.
— Сереж! Что-то не так? — осторожно интересовалась она, но ответа не получала.
Ознакомительная версия.
