Ознакомительная версия.
Такой хорошей новости мы не слышали с Нового года и отчаянно нуждались в ней. Все-таки Пэппи — странное, загадочное существо. Даже выслушав ее, я отказывалась верить, что слышала на лестнице шаги настоящей миссис Дельвеккио-Шварц. Скорее уж призрак моего ангеленка ввел нас в заблуждение.
Где ты, Фло? Как ты? Тебя понимают? Конечно, тебе плохо, тебя не желают понять. Твоей матери больше нет, ты должна быть рядом со мной, и я переверну землю и небо, но не допущу, чтобы тебя отправили в сиротский приют. Если не вернуть тебя домой, ты умрешь. Твоя судьба в моих руках, потому что ее доверила мне твоя мать. И это самая неразрешимая загадка из всех.
7 января 1961 года
Сегодня приходила женщина из отдела опеки. Возвращаясь из похода по магазинам, я издалека заметила ее на веранде — уныло одетую особу лет за пятьдесят, со всеми признаками старой девы: от левой руки без колец до длинных волосков на подбородке. Почему они не выщипывают или не бреют их? Казалось бы, кому следить за собой, как не им, но почти половина старых дев носят усы и бороду. Хорошо еще, что в войну незамужним женщинам разрешили работать, иначе что стало бы с этими старыми девами? С другой стороны, из-за войны в стране не хватает мужчин. Одиноких женщин среди моих ровесниц гораздо меньше, чем среди ровесниц Крис, Марии и тех, кто постарше. Вообще-то австралийцев трудно подцепить на крючок и еще труднее удержать. Но Крис и Мария уже убедились, что среди эмигрантов попадаются лакомые кусочки, ничуть не хуже коренных австралийцев.
Явившаяся к нам старая дева представилась, я ответила тем же. Оказалось, меня почтила визитом мисс Фарфер, или Артур, или Фарфин — словом, свою фамилию она произнесла, как «Арф-Арф». Когда я так и назвала ее, она меня не поправила. Я отперла дверь, пропустила гостью в Дом, но сразу обогнала ее, чтобы не видеть, каким взглядом она смотрит на каракули на стенах и неприглядные коридоры Дома. Нам повезло: мы свернули в боковой коридор как раз в тот момент, когда мадам Фуга во весь голос распекала мисс Верность.
— Сука ты долбаная, тварь тупая! — отчетливо слышалось из окна. Пассаж незамысловатый, но я решила, что и этого хватит.
— Что это за дом по соседству? — спросила гостья, пока я отпирала свою дверь.
— Частный отель, — ответила я и пропустила ее в мою уютную розовую квартирку. Гостья известила меня, что пришла ознакомиться с прежними условиями жизни Флоренс Шварц. С прежними!
— Я прихожу сюда уже который день, начиная со вторника, и никого не могу застать, — забрюзжала она.
Ох черт! Разговор начался неудачно и продолжался еще хуже. Гостья извлекла блокнот и старательно записывала мой рассказ о Доме, его обитателях, о том, кто мы, чем зарабатываем на хлеб, как давно живем здесь, насколько близко знакомы с миссис Дельвеккио-Шварц и Фло, которую мисс Арф-Арф упорно звала Флоренс. Судя по вопросам, она уже успела пообщаться с парой, которая увезла от нас Фло. Носила ли Фло когда-нибудь обувь? Почему она не говорит? Каков ее распорядок дня? Как кормила ее мать? Слава Богу, Пэппи хватило ума спрятать у меня весь оккультный реквизит, потому что мисс Арф-Арф обошла все комнаты миссис Дельвеккио-Шварц, заглянула в каждый ящик и шкаф. Что она сказала бы, узнав, что мать отняла Фло от груди незадолго до смерти? Это обстоятельство мы сохранили в тайне, как и занятия миссис Дельвеккио-Шварц.
В комнаты Джим, Боб и Клауса я ее не пустила, потому что их не было дома. Мисс Арф-Арф осталась очень недовольна, но еще больше разозлила ее реакция Тоби на просьбу показать его жилье.
— Да пошла ты!.. — гаркнул он и захлопнул дверцу люка.
Гостиную хозяйки я оставила напоследок, надеясь, что мисс Арф-Арф туда не заглянет, но она просто не могла уйти, не увидев место преступления. И была явно разочарована. Мы старательно убрали в комнате, даже отмыли стены. На них не осталось ни только рисунков мелками, но и мазков крови.
— Я видела снимки в полиции, — самодовольно сообщила гостья.
Я изнывала от желания послать ее по тому же адресу, который назвал Тоби, но не смела. Теперь, когда решалась судьба Фло, я должна была производить впечатление дружелюбной, простодушной, здравомыслящей и уравновешенной особы. И я закончила осмотр дома предложением выпить чаю. Мисс Арф-Арф благосклонно приняла его.
— А у вас очень уютный уголок, мисс Перселл, особенно по сравнению с нездоровой обстановкой в районе и состоянием комнат матери Флоренс, — заявила она, хрустя печеньем. Обмакнуть его в чай она даже не попыталась.
Я сообщила, что буду претендовать на опеку над Фло.
— Ну что вы! — воскликнула она.
На вопрос, что это значит, она ответила, что Флоренс окружена заботой там, где она сейчас (никаких упоминаний о месте — с одинаковым успехом девочка могла быть как в Мельбурне, так и в Тимбукту), так что об опеке и речи быть не может, пока не выяснится, что завещания нет, или пока не появятся родственники.
— А для этого понадобятся годы, — заключила она.
Я смотрела в ее водянистые серые глаза и понимала: если я начну уговаривать и умолять ее, дам волю чувствам, попробую объяснить, что Фло умрет, если не вернуть ее домой как можно скорее, мои шансы на успех резко снизятся.
— Они нелюди, им совершенно чужд гуманизм, — жаловалась я Тоби тем же вечером, сидя у него в мансарде. — Они просто выполняют правила и больше ничего не хотят знать.
— Само собой, — проворчал он, подчищая картину для отеля. — Это государственные служащие, Харриет, а они стараются не допускать просчетов. Все решают неизвестные в каком-нибудь комитете. Отчет мисс Арф-Арф подошьют к делу Фло вместе с другими отчетами, а когда папка распухнет от бумаг, ее направят наверх, чтобы там приняли решение.
— К тому времени Фло уже не будет. — Я смахнула слезу.
Тоби отложил кисти, сел напротив меня на придвинутый жесткий стул, подался вперед и отвел прядь волос с моего лба.
— Почему ты так любишь ее? — спросил он. — Да, Фло — славный ребенок, хоть и странноватый, но, если послушать тебя, можно подумать, что это твоя дочь. Может, я и преувеличиваю, но другой такой одержимости у тебя нет.
Как объяснить ему, что Фло неповторима?
— Тем, кто привык подчиняться рассудку, трудно понять меня, но я просто полюбила ее, как только увидела.
— Да нет, что тут трудного? — Он пожал плечами. — И у меня бывают душевные порывы. — Он расплылся в обаятельной улыбке и взъерошил мне волосы. — Тогда берись за дело, Харриет, и призови на помощь всю свою неиссякаемую энергию и энтузиазм, которые не покидают тебя даже в трудные минуты. Но сделай одолжение, задумайся о своей жизни. Согласившись опекать Фло, ты навсегда свяжешь себя.
Ознакомительная версия.
