— Эллен, — она пожала ее руку, переводя взгляд с одного на другого.
Кайла стрельнула глазами на Дарена.
— Смотри, как это делается рукой без наручников. Намного проще, чем ракетостроение.
— О, да, — огрызнулся Дарен. — Мы уже выяснили, что ты у нас эксперт по наручникам.
Кайла на него разозлилась:
— Я тебя ненавижу.
— Взаимно, — прищурился он, а затем повернулся к Эллен снова. — Анжело здесь?
Элен мгновение поколебалась:
— Эм, да...
— Прекрасно. Если кто и может избавить нас от этой штуки, то это он. Идем, — потянул он прикованную к себе Кайлу по направлению к задней двери и шагнул внутрь гостиницы, пока она извергала проклятия и угрожала ему безвременной кончиной.
В течение еще одной секунды мы с Эллен просто смотрели на закрытую дверь.
— Мне этот парень не нравится, — сказал я.
Не отрывая взгляда от двери, она медленно кивнула:
— Но, кажется, он нравится кое-кому другому, — весело произнесла она.
Я скривил губы:
— Ты говоришь об этой узнице?
Эллен посмотрела на меня взглядом, в котором читалось: «я тебя умоляю».
— Какая с нее заключенная.
— Какая разница, — покачал я головой и продолжил чинить засов.
Эллен взглянула на меня:
— Кстати, Пикси через несколько минут уезжает, — сказала она, когда момент неловкости миновал. — Она едет в Копер Спрингс, чтобы забрать у матери вещи, а потом вернется в Финикс.
А там она сядет на самолет и навсегда меня оставит.
— Да, — произнес я, схватил вышедший из строя засов и бросил его у стены, после чего взял новый. — Знаю.
Налетел порыв ветра, принеся с собой запах дождя и обещания новой грозы. Я не знал, почему сегодня на душе так пусто. Я ведь не потерял Пикси. Мы все еще были друзьями.
Приставив на место новый засов, я взял молоток и начал вбивать первый гвоздь.
Мы были друзьями.
Элен посмотрела на меня.
— Ты даже не попрощаешься?
Я взял еще один гвоздь и забил его тоже.
— Думаю, нет.
Она медленно кивнула и изучила глазами отброшенный старый засов.
— Знаешь, однажды запас сломанных вещей будет исчерпан, и тебе все-таки придется искать работу.
Я перестал стучать молотком и поднял на нее глаза.
— Это угроза?
— Нет, — сказала она, а в глазах ее застыло что-то, чему я не смог подобрать определения. — Это просто правда.
Коротко улыбнувшись, она развернулась и ушла.
Пикси
Я складывала вещи. И плакала, надеясь, что Леви постучится в дверь и хоть что-нибудь скажет. И продолжала собираться. Я знала, что он этого не сделает так же хорошо, как и то, что я не сделаю этого тоже. Вообще-то, я даже не понимала, отчего плачу: может, от того, что никогда больше не увижу Леви. Это смешно. Увижу, конечно.
Я прижала руку к груди, где с каждым ударом сердца ощущалась острая пульсирующая боль. Любить безответно больно.
Где-то вдали раздался раскат грома.
Я посмотрела на стену, разделявшую наши с Леви комнаты. Правильное ли решение я приняла?
В груди все еще пульсировало, и я глубоко вздохнула, чтобы сдержать новый поток готовых пролиться слез. Я моргнула. Сглотнула. Я в порядке. Огляделась. Повсюду коробки. Следы краски на изголовье кровати. Рисунки Черити на окне. И снова коробки.
Из-под одного из пыльных ящиков выглядывало нечто зеленое, и я вытащила на свет тот самый захваченный в прошлогодней игре флаг. Я пробежалась пальцами по старой вылинявшей ткани и закусила губу.
Время. Оно просто идет. И я должна идти вместе с ним. Это начало моего будущего. Новые слезы покатились по щекам, и я их яростно стерла, запихивая флаг в чемодан.
Так будет лучше. Действительно. И безопаснее.
Я сорвала с себя испачканную краской рубашку и начала переодеваться в чистый топ, но поймав собственное отражение в зеркале, замерла. Пальцы пробежались по шраму, отслеживая зазубринки и шероховатости в местах, где кожа еще не окончательно зажила.
Это лучший друг и место, которое называется домом. Это выученный урок, напоминание о хрупкости жизни. Это первая смерть близкого человека и второй шанс на жизнь.
Все то, о чем я не хотела забывать никогда. Это прекрасно. Я рада, что у нас с Леви это было.
Я сделала свой выбор, и уверена в нем. Мое сердце разбито, но это лучший вариант расставания. Тот, что оставляет на тебе метку, чтобы никогда не забыть, а со временем лечит, и таким образом ты можешь судить, насколько сильно все меняется.
Это лучший вариант расставания.
Я снова коснулась шрама. Он похож на меня.
Леви
Я сидел, уставившись в экран компьютера. Небо за окном потемнело в преддверии бури. Пикси уехала двадцать минут назад. Я знал это, потому что слышал звук колесиков ее чемодана, когда она проходила мимо моей двери. Я не стал с ней прощаться. Хотя как друг должен был это сделать.
Она уезжала в Нью-Йорк, где у нее будет новая жизнь, новые возможности. А я сидел перед пустым экраном, и мне нечего было ей сказать. Совсем не на такое развитие событий я рассчитывал. Я не хотел, чтобы все вышло так по-дурацки. Вроде бы, я ничего не потерял, но чувствовал себя раздавленным.
Но игра еще не закончена. Я расправил плечи и похрустел костяшками пальцев. Эссе на тему победы? Я мог его написать. И я начал печатать.
В качестве футбольного игрока я узнал о принципах победы и стратегии...
Все удалил и начал сначала.
Великий футбольный тренер, Винс Ломбарди однажды сказал: «Мы не проигрываем игру, просто у нас слишком рано заканчивается время». Я всегда ценил значимость...
Удалить.
Я прикусил щеку изнутри, на мгновение вперив взгляд в стену, подумал, о чем же я хочу написать.
Гипсокартоновая заплатка поверх пробитой мною дыры еще не была покрашена. Темно-серое пятно в бежевой стене. Казалось, что это было сто лет назад.
Я снова взглянул на экран и начал печатать. Поначалу медленно, затем все больше увлекаясь. Сорок минут спустя я остановился, просмотрел документ и начал перечитывать то, что уже набрал.
«КАК ПОБЕДИТЬ.
Победы не бывает без попыток. Если хочешь достичь победы, то нужно стремиться к этому, прилагая все усилия, невзирая на боль и неудачи. Бороться за нее. Требовать. Но, прежде всего, пытаться. Все остальное означает сдаться».
Мои глаза устремились к темной заплате в стене, и сердце громко и тяжело застучало в ушах. Не дав себе опомниться, я отправил свое недописанное эссе, взял ключи и выбежал в дверь.
