– Тогда послушай меня и хорошенько запомни, – сказал Уильям Маршалл. – Я хочу, чтобы ты держалась от него подальше. От него и его семейки не будет ничего, кроме неприятностей. Он только ловит случай, чтобы опозорить нашу семью. Если ты позволишь себе лишнее, это будет использовано против Блейка. Ей-Богу, Даника, мне казалось, что нет нужды тебе это объяснять… – Она молчала, и он продолжал:
– Итак, держись от него подальше. Блейк Линдсей – достойный мужчина и к тому же твой законный супруг. Наконец, ради здоровья матери веди себя прилично!
Он отчитывал ее словно малого ребенка. Но это лишь укрепило ее. Ей хотелось заявить отцу, чтобы тот не лез в ее жизнь, а занялся своими делами, но… она промолчала. Если она наговорит ему дерзостей, будет только хуже. Нужно держать себя в руках.
Даника взяла сумку и встала.
– Пойду к маме, – сказала она.
Отец тоже встал и взял ее за локоть.
– Надеюсь, мы поняли друг друга, девочка?
– Ты сказал мне то, что счел нужным. Будь уверен, я поступлю так, как подсказывает мне совесть.
– Более неопределенного ответа я еще не слышал, – проворчал отец. – Наверное, я все-таки плохо тебя воспитывал. Нужно было привить тебе интерес к политике.
– Боже сохрани! – с веселой улыбкой воскликнула Даника.
Но Уильяма Маршалла не так-то просто было обвести вокруг пальца. Он чувствовал, что дочь не все сказала ему. Она всегда жила своей собственной жизнью, о которой он не имел никакого понятия. Впрочем, его это и не интересовало. Он никогда не интересовался тем, чем она занималась в благотворительных фондах. Не говоря уже о ее совместной работе с Джеймсом Брайантом… Но совсем другое дело Майкл Бьюкенен. Неужели он, Уильям Маршалл, допустит, чтобы его семью опозорили?!
Он видел эти фотографии, рассматривал их, и не раз. Прямых доказательств тому, что у его дочери были близкие отношения с Майклом Бьюкененом, не было, однако все указывало на то, что это вполне может случиться. Он попытался ее предостеречь, но вняла ли она его совету? Как бы ни развивались события, он должен быть в курсе всего. Поэтому ему опять понадобится помощь Эмери Моргана. В конце концов, это только вопрос денег. В любом случае, по сравнению с возможными последствиями, плата будет ничтожной. Если у него в руках будет что-то более определенное, он поговорит с дочерью уже по-другому. Он примет меры. Причем не только в отношении Майкла Бьюкенена, но, если понадобится, и в отношении Бьюкенена-старшего.
Но прежде нужно соответствующим образом проинструктировать Моргана. Лишь после этого он сможет спокойно заняться куда более важными делами в Вашингтоне.
Ноябрь в Вашингтоне выдался морозным. Впрочем, Чилла предпочитала холодную осень, нежели теплую весну – когда улицы наводнены туристами, которые слетаются полюбоваться цветущими вишнями и многочисленными историческими достопримечательностями. Вообще-то она всегда плыла против течения. Когда все вокруг увлекались вегетарианством, она ела бифштексы с кровью. Когда носили мини, она носила макси. И так всегда… Чилла была натурой противоречивой и непредсказуемой. Может быть, поэтому в постели с бывшим мужем она почувствовала себя счастливой, как никогда.
– Ах, Чилла, нам всегда было так хорошо вместе! – выдохнул Джеффри, блаженно улыбаясь.
Чилла откинулась на подушку и, взглянув на экс-мужа, сказала:
– В постели – да. Интересно, почему?
– Может, это физиология?
– Думаю, что-то еще. Мы оба такие темпераментные, в постели выкладываемся на полную катушку. С тобой я всегда открываю для себя что-то новое.
– Это похоже на разгадывание головоломки, – согласился Джеффри. – Мы с тобой словно две загадки.
– Да, странно, – кивнула Чилла. – То, что сближает нас ночью, разлучает днем.
Джеффри вздохнул и обнял ее:
– Давай не будем об этом! Хотя бы сейчас.
– От этого разговора все равно не уйти, – возразила она. – Мы с тобой вместе вот уже два месяца. Ночью мы близки, а днем между нами словно вырастает стена.
– Так было и раньше.
– Разве тебя это не волнует?
– Конечно, волнует. Но, может быть, тебе лучше заняться домашним хозяйством?
– Ты тоже можешь найти своим талантам лучшее применение. Интересно, как это ты до сих пор не попробовал себя в телевикторине?
Он нежно взял ее за подбородок и взглянул ей в глаза.
– А ты пробовала?
Она отстранилась.
– Я была бы непобедима.
– Если бы не играла против меня. Что касается вопросов по истории, географии, науке и спорту, то тут мне нет равных!
– Но там есть еще вопросы по искусству. А здесь я дам сто очков любому знатоку!
– Гм-м, – пробормотал Джеффри, – тогда нам стоит подумать о том, чтобы составить одну команду. Мы бы стали чемпионами… А что, это идея! Может, нам действительно бросить работу и переквалифицироваться в экспертов по телевикторинам?
– Вряд ли у нас это получится, – проворчала Чилла. – Мы поссоримся из-за того, кому вертеть волчок и разыгрывать вопрос.
– Нет, – возразил Джеффри, – мы никогда не ссоримся из-за пустяков. – Он задумался. – Другое дело, вещи поважнее. Например, то, что касается нашей работы.
Она перевернулась и устроилась у него на груди.
– Ладно, – сказала она, – давай посмотрим, насколько нас хватит. Расскажи мне о том, чем ты сейчас занимаешься!
– Но, Чилла…
– Вот видишь. Ты мне все еще не доверяешь. Ты доверил мне свое тело, но не свои мысли.
– Господи, мы уже столько об этом говорили…
– И еще не раз будем говорить! Если, конечно… – Тут Чилла приподнялась на постели. – Если, конечно, ты прямо сейчас не решишь, что нам пора расстаться…
Он снова притянул ее к себе.
– Я вовсе этого не хочу! Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
– Нет, не знаю.
– Знаешь.
– Я хочу, чтобы… ты произнес это вслух.
Он криво улыбнулся.
– Тебе нравится загонять меня в угол. Тогда ты чувствуешь себя человеком.
– А вот и нет! – возразила она. – Мне вовсе не нравится загонять тебя в угол. Просто я хочу знать, что, когда мы вместе, не у одной меня тает сердце.
– Так оно и есть, – сказал он и, немного помолчав, добавил:
– Я любил тебя, когда мы были мужем и женой, и до сих пор люблю тебя… Черт, когда я это говорю, мне кажется, что я раздеваюсь догола!
– А ты и есть голый! – рассмеялась она.
Он скользнул взглядом по ее спине.
– И ты тоже.
Он начал ласкать ее, и она прошептала:
– Я действительно люблю тебя, Джефф! И прошу: помоги мне! Я так старалась побороть в себе это чувство. С тех пор, как мы развелись, я много раз пыталась найти себе кого-нибудь другого, но всегда принадлежала тебе. По крайней мере, в мыслях.
