К Мише подошла та самая девушка, обняла за талию, склонила голову на плечо.
— Устала? — спросил он, целуя ее в макушку.
— Ага. Вырубаюсь.
— Сейчас поедем. Только итоги подождем. Вдруг ты выиграла.
Она скорчила смешную рожицу, ткнула Мишку кулаком под ребра.
— Я два комплекса из трех завалила.
— Но вообще хорошо выступила, — решил подбодрить ее Глеб.
— Спасибо, Глеб, это не правда, — подмигнула она.
Геллер сдвинул брови, не очень понимая, откуда она его знает. Он вопросительно взглянул на Мишку. Тот только глаза закатил, а девица захихикала.
— Я же говорила, он меня не узнает, — совсем развеселилась она, — Пойду кофе выпью, а то стоя усну.
И она отправилась к автомату.
— Ну и говно ты, Геллер. Я ей пять сотен теперь должен, — фыркнул Мишка.
— Она кто? — честно не узнавал Глеб, — И не говори, что я с ней спал.
Он прикусил язык, но Симонов оценил шутку, рассмеялся. Только потом объяснил:
— Мы учились в школе вместе. Она на год младше. Не помнишь?
Глеб попытался откопать в памяти лица, но неудачно. Он помнил несколько девчонок, но не был уверен, что узнает их сейчас.
— Вообще не помню ее. Она нас на год всего младше?
— Ну, да.
— Ей тридцать? Офигеть. Выглядит, как девчонка чуть за двадцать.
— Это спорт, Глеб, — подметил Мишка.
В этот момент девушка вернулась с тремя стаканчиками кофе.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Глеб, — Прости, я правда не помню тебя.
— Это нормально, — махнула она рукой, — Мишка тоже не помнил, хотя…
— Эй-эй, зай, давай не будем его посвящать. Не помнит и ладно. Запоминай, Глебыч. Это Маша моя.
— Приятно, — буркнул Геллер, взяв ее за руку, вежливо тряхнул три раза.
— Придурок, — хохотнула Маша.
В этот момент попросили внимания для объявления результатов. Глеб по общему итогу стал четвертым. Маша седьмой. Оба были очень довольны результатами.
Мишина подружка взбодрилась после кофе и совсем заболтала Глеба, удивляя подробностями, которые знала о его школьной жизни. Симонов, устав зевать, заявил:
— Погнали отсюда. Спать хочу. Глеб, давай с нами. На кухне есть диван.
— Правда, Глеб. Ночуй у нас. В хостеле, конечно, тоже с народом весело, но…
— Нет-нет, ребят. Спасибо, конечно, но я домой поеду.
Он был рад и даже потрясен таким приглашением, но не мог остаться. Тула, ночевка, Мишка… Все это рождало не очень хорошие ассоциации. Глеб жутко хотел домой. К Алисе.
— Стемнеет скоро, Глеб. Уверен, что доедешь? — побеспокоился Мишка.
— И правда, — поддержала Маша, — Зачем рисковать?
— Подруга меня дома ждет, — объяснил он.
Миша взглянул на него из-под бровей, спросил:
— Алиса?
— Да, — подтвердил Глеб.
Тень неприязни омрачила на миг Мишкино лицо, но он быстро взял себя в руки. Даже хмыкнул ядовито, но без злости.
— И правда, поезжай. Мало ли…
Глеб напрягся, но тут же детская радость вытеснила негатив, потому что Мишка протянул ему руку на прощание. А когда Глеб пожал, то дернул его на себя, обнимая, хлопая по спине.
— Кофе на окружной возьми. Кафешка с оранжевой вывеской. Не разбавляют там. Доедешь бодрым, — посоветовал Симонов на прощание.
— Учту, — кивнул Глеб, — Маш, было приятно… увидеться.
— Взаимно, Глеб, — улыбнулась она, прижимаясь к Симонову.
Геллер сел в машину, завел мотор, махнул обнимающейся парочке еще раз и тронулся в сторону столицы. Он взял кофе именно в том, кафе, убедившись, что Мишка не наврал. Но и без тонизирующего напитка, он вряд ли был бы сонным. Адреналин еще плескался в крови, а эмоции от встречи со старым другом закручивали градусы бодрости.
Глеб снова и снова вспоминал, как не решался рассказать Мишке об Алисе, как в конце концов брякнул и получил по лицу. Тогда он думал, что все повторится. Как и отец, Мишка не подаст ему руки. Но Симонов, видимо, смог отпустить обиду. Скорее всего, во многом его великодушию помогла эта девочка, Маша. Глеб не помнил ее. Вообще. Но, кажется, она стала доброй наградой за все паршивые вещи, которые произошли с Симоновым из-за Глеба.
Конечно, то общение, которое позволил себе сегодня Миша — лишь бледная тень их дружбы. И былое уже не вернется на круги своя. Это Глеб прекрасно понял. Но у него словно камень с души свалился. И очень сильно захотелось уснуть рядом с любимой женщиной.
Именно поэтому Глеб летел по ночной трассе, обгоняя фуры, щурясь от света фар встречных машин. Мишка отчасти был прав. Геллер не любил оставлять Алису одну.
«Не уверена, что смогу быть верной. Не уверена, что меня удовлетворит один мужчина» — эта реплика, брошенная из вредности, а может из страха, запала Глеб в душу. Он доверял, понимая, что она выпендривалась, набивает цену, но все равно старался изо всех сил, чтобы у Алисы не было желания даже взглянуть в сторону чужого мужчины.
Войдя в темную квартиру, Глеб первым делом бросил взгляд на кровать. Алиса спала, укрывшись простыней до самого носа, свернувшись в комок. Геллер помотал головой, словно вытряхивая из нее остатки бредовых мыслей и пошел в душ.
— А чего ждал? — бормотал он себе под нос, намыливаясь, — Что она тут с мужиком? Бред… Проклятая Тула.
Чистый, уставший, но довольный, Глеб присоединился к Алисе в постели. Он автоматически обнял ее. Думал, что сон накроет сразу, но наоборот взбодрился, желая гладить ее, прижиматься к ней, целовать.
— Глеб, — пробормотала она сквозь сон, — Ты откуда взялся?
— Приехал, — ответил он.
— Зачем? Я не ждала тебя.
Она еще не проснулась толком, но так же автоматически заерзала попой по его паху, заводя Глеба окончательно и бесповоротно.
— Не ждала она, — фыркнул Геллер, — Любовника в шкафу успела спрятать?
— Шкаф — это тупо, — хихикнула Алиса, дразня его, — В окно сиганул.
— Бедняга. Одиннадцатый этаж.
— Ага, жизнь-боль.
Глеб хохотнул, не прекращая ласкать ее. Он целовал плечи, шею, за ушком, развернул к себе лицом, чтобы завладеть губами.
— Так люблю тебя, Лис. Не хочу спать вдали от тебя. Все время хочу быть рядом, — признавался между поцелуями.
— Ты серьезно думал, что я тут с любовником? — Алиса проснулась и начала соображать.
Но от поцелуев не отказывалась.
— Нет… Да. Не знаю. Надеялся, что нет.
— Мм… — протянула она.
— Мм — это что значит? — возмутился Глеб, — Где заверения, что такого быть не может?
— Больно надо. Ты такой забавный, когда ревнуешь.
— Лиииииска, — зарычал он, — Не доводи до греха.
— Да уж почти дошли и так.
Алиса посмеивалась, чувствуя, как рука Глеба избавляет ее от пижамных шортиков.
— Ты такая зараза, Миронова, — продолжал ругаться он, — Что с тобой делать?
— Женись на мне.
Едва слова вылетели изо рта, Алиса хлопнула себя ладонью по губам. Но поздно. Глеб так и замер с ее пижамой в руке, чуть отодвинувшись, чтобы рассмотреть смущенное румяное лицо в свете первых лучей рассвета, что проникали сквозь полупрозрачную штору.
Алиса поспешила взять слова назад.
— Слушай, я не это имела ввиду. Ляпнула зачем-то. Не бери в голову.
Она потянулась к его рту своим, чтобы поцелуями заставить забыть о неосторожных словах.
Теперь уже Глеб посмеивался, бормоча ей в губы.
— А это интересно…
— Нет. Забудь. Глупая шутка, — продолжала отнекиваться Миронова.
— А я серьезно…
— Чи-чи-чи.
— Правда, Лис, — Геллер чмокнул ее, отодвинулся, не давая больше затыкать себе рот, — Давай поженимся.
Нечаянно брошенная шутка вдруг показалась ему отличной идеей.
— Ты с ума сошел? — а Лиса так не считала.
— Я вроде изначально был не шибко нормальным. Ты тоже редкая зараза. Чего мы ждем? Седых волос? Я детей хочу. Квартиру в ипотеку и…
— И мне придется симулировать оргазмы? — закончила она.
— Ты можешь попробовать, ага, — Глеб не возражал.
— Геллер, ты с турника не падал в своей Туле?
— Неа, только штангой чутка ободрался на взятиях. Спасибо, что поинтересовалась, родная.
