о своей мнимой болезни. Мне уже получше, но надо отлежаться перед завтрашней командировкой. Папа вопросов по телефону не задает и даже мимолетно не интересуется, куда я собираюсь поехать, однако вечером заходит ко мне в комнату как раз в тот момент, когда я складываю вещи в спортивную сумку.
– И что это за командировка? – интересуется, усаживаясь на кровать. Слежу за его взглядом, который останавливается на тумбочке, где красуется ваза с букетом роз.
Проходит несколько секунд, и отец переводит изумленные глаза на меня, а я в ответ усмехаюсь и пожимаю плечами.
– Студент один подарил, – отворачиваюсь лицом к шкафу, а спиной к своему родителю, чтобы тот не заметил довольной улыбки на моем лице.
Иначе вопросов не оберешься, а много врать я не умею, хотя в последнее время довольно часто практикуюсь. Ради одного единственного мужчины. Одно воспоминание о том, как мой любимый спасатель вчера залезал на балкон, а затем дарил мне розы, вызывает радость в душé и счастливую улыбку на лице.
– Так что там с командировкой, ты так и не ответила, – переводит отец разговор в первоначальное русло, игнорируя мой ответ по поводу букета.
– Завкафедрой посылает на какой-то семинар и обмен опытом в соседнюю область, – говорю без запинки, продолжая аккуратно складывать вещи в сумку. – Уезжаю завтра в обед, вернусь в воскресенье вечером.
– А у нас уже университеты начали работать по выходным?
– Пап, не начинай, – останавливаюсь и смотрю на отца. – Там будут проводить какой-то фестиваль в субботу вечером, предложили остаться и посмотреть. Или мне надо у тебя разрешение спрашивать? – немного повышаю тон, беру первую попавшуюся кофточку с полки и швыряю ее в сумку.
– Фестиваль, так фестиваль, – отец хлопает руками по коленям, после чего встает с кровати.
– Да, и поеду я на машине, сама, без водителя, – произношу довольно твердо вслед мужчине.
Он останавливается на пороге и поворачивается всем корпусом в мою сторону. Вижу, что недоволен, но собираюсь стоять на своем до последнего.
– Это еще почему? – в его голосе нет ни одной весёлой нотки, а сам тон не предвещает ничего хорошего.
– Не позорь меня, – чуть ли не шиплю, кидая очередную кофту в сумку. – Как ты себе это представляешь? Мне проживание в гостинице оплачивает университет, а куда прикажешь водителя деть?
– Ладно, – как-то слишком быстро соглашается мой родитель. – Езжай сама, только аккуратнее на дороге. Я так понимаю, завтра сразу после лекций и поедешь?
– Ага, – только и могу произнести, так как на меня нападает ступор от того, что отец так быстро соглашается. И даже не задает слишком каверзных вопросов, что не может не радовать в данной ситуации.
– Тогда счастливого пути, – он берется за ручку двери. – Позвони, как доберешься до места, – и выходит из комнаты.
А я не совсем понимаю, что сейчас произошло. Ни допросов с пристрастием, ни повышения тона – как-то слишком спокойно прореагировал отец на мою командировку. То ли все обдумал и понял, что не прав, ограничивая мою свободу, в чем я очень сильно сомневаюсь, то ли что-то задумал. И последнее больше похоже на правду. Но сейчас не буду забивать себе голову всякой ерундой, пытаясь разгадать ребусы в поведении отца.
Уже завтра в обед я увижу Рината, а предстоящая поездка вселяет в душу оптимизм. Может, все-таки отец прекратит истерики и позволит нам официально встречаться? Потому что в противном случае… Вот об этом думать пока не хочется. Ну, не могу я выбирать между ними!
Две лекции пролетают очень быстро. Захожу в деканат, забираю у секретаря командировочный лист и направляюсь к машине. Сажусь за руль, набираю номер Рината, и он отвечает на третьем гудке:
– Привет, моя хорошая. Я тебя жду на подземной парковке.
– Буду через десять минут.
Завожу мотор одной рукой, пальцами другой нажимая сброс на смартфоне. Выруливаю с университетской стоянки и направляюсь к дому своего любимого мужчины. Дует прохладный ветерок, а в город приходит Бабье лето. Светит солнышко, и на душе становится светло и уютно. Особенно, когда заезжаю на подземный паркинг, ставлю машину на стоянку, а Ринат перекладывает мою сумку с вещами в свой внедорожник.
– Все в порядке? – интересуется, закрывая багажник. – Проблем не возникло?
– Все в полном порядке, – прижимаюсь к Ринату и беру его под руку. – Даже не переживай.
– Чувствую себя каким-то секретным агентом, – усмехается, гладя меня по руке. – Как сбежать от будущего тестя. Кому скажи, засмеют. Кстати, ты не передумала насчет моего предложения? – прищуривается, косясь в мою сторону.
– Смотри, как бы сам не передумал, – кривлюсь в ответ. – После чудачеств моего папаши, – машу рукой, но Ринат ловит ее и заставляет меня повернуться к нему лицом.
– После поездки я поговорю с твоим отцом, – делает паузу, и как только я открываю рот, чтобы возразить, дотрагивается кончиком пальца до моего носа и произносит негромко, наклоняя голову к моему лицу: – И это не обсуждается. Думаю, ты преувеличиваешь масштабы проблемы.
Я, конечно же, уверена, что наоборот, приуменьшаю, но ему виднее. К тому же, судя по вчерашнему поведению моего родителя, идея Рината поговорить с ним с глазу на глаз не такая уж и плохая.
Ладно, вернемся, тогда и встретятся мои мужчины, а пока меня ждет несколько дней рая. И я не собираюсь портить свой отдых мыслями об отце.
Глава 40
Ринат
До сих пор не могу поверить, что я ее наконец-то нашел. Точнее, судьба подарила мне второй шанс, когда я уже собирался опустить временно руки и пустить все происходящее плыть по течению, не сопротивляясь. Потому что забрел в тупик, из которого не мог найти выхода. И думал, что его, этого самого выхода, в природе не существует.
А сейчас боковым зрением наблюдаю, как Кристина прикрывает глаза и ровно дышит, пытаясь заснуть. Вот она, моя любимая девочка, сидит рядом, и теперь, надеюсь, больше никуда не исчезнет, не оставив координат. Точнее, это я никуда не сбегу. И не оставлю ее одну.
После банкета ходил, как пришибленный, боясь поверить в происходящее. Почему-то
