class="p1">– Она отговорила Лизу от аборта, так что я ей благодарен, – добавляет Арман и бросает взгляд на свою жену, которая держит на руках маленькую девочку.
Его лицо меняется, смягчается, он даже улыбается, и на секунду я представляю себя в роли отца. Полина – единственная женщина, от которой я бы хотел детей. Девочек, таких же вредных и упрямых, как она, и таких же красивых.
– Полина может, – хмыкает Рома. – Я таких упёртых, стоящих на своём женщин, никогда не встречал.
Наши гости ржут в голос, но мы с другом не понимаем причину их смеха. И когда до мужчин доходит, что мы не разделяем их веселья, поясняют:
– Вы просто не знакомы с нашими, – тяжело вздыхает Арман.
– Посмотри на меня, – говорит Руслан. – Мне сорок пять, а вон той миниатюрной блондинке с огромным животом – двадцать, и мои седые волосы исключительно её заслуга, а не моих лет.
– А женщина, сидящая с моим ребёнком на руках, спалила к херам один из моих супермаркетов, – продолжает уже Арман. – В буквальном смысле! Она облила здание бензином и подожгла, а потом сбежала. Я её два месяца искал.
– Ладно, забираем свои слова обратно, – говорит Рома, и мы все вчетвером смеёмся.
– Зато ясно, как они подружились, – говорю я, делая глоток пива и любуясь своей любимой женщиной.
– А вы… вдвоём с ней? – выгибает брови Арман.
– Так уж вышло, – пожимаю плечами я.
Наверное, такие вопросы нам часто будут задавать, но я не испытываю чувства неловкости или стыда, и, в принципе, мне плевать на мнение других, даже если эти «другие» друзья Полины.
– Удивительно, – хмыкает Арман. – Я сломал руки мудаку, который посмел тронуть мою женщину.
– А если бы она его любила? – спрашиваю я, и мужчина даже темнеет на глазах.
– Разлюбила бы! – выплёвывает со злостью.
– Спокойно, – усмехается Руслан. – Когда я жил в Испании, видел подобные союзы. Не то что это редкость сейчас, да и раньше встречались. Просто смотри – у них всё взаимно, – обращается к своему брату мужчина. – Правильно понимаю? – смотрит на нас с Ромой.
– Абсолютно, – кивает Рома. – Мы её любим больше всего на свете, как бы слащаво это не звучало, а она любит нас. В чём смысл лишать её и себя этой любви?
– Ну, что-то в этом есть, – цокает языком Арман. – Полтора года назад я бы этого не понял, но сейчас сам схожу с ума от своей жены и верю в эту вашу любовь.
– Соглашусь, – сухо бросает Руслан.
Когда мясо готово, у нас уже глаза блестят от выпитого, и вечер проходит в лёгкой и спокойной обстановке, хотя при общении по телефону и казалось, что с этими мужиками не найти общий язык. Вскоре разговоры заходят о работе, политике и погоде – классика жанра. А к ночи мы разбегаемся по спальням, благо в этом доме их предостаточно.
Как много мы выпили, понимаем только когда валимся на кровать, как мешки с картошкой, и план наказать Полину за утреннее поедание банана проваливается в глубоком сне. А на утро голова едва поднимается с подушки, радует то, что не мы одни с Ромой страдаем от этой распространённой болезни «похмелье».
– Доброе утро! – криком на весь дом встречает нас наша женщина на кухне.
В зоне отдыха с чашкой кофе располагаются Руслан и Арман, а женщины что-то готовят на кухне. Точнее, Полина и Лиза, судя по запаху, что-то готовят, а Лера исполняет роль няни.
– Обязательно так кричать? – бурчу под нос, держась за виски.
– Плюсую, – хрипит Арман.
– А разве кто-то кричит?! – посмеиваясь, специально максимально громко спрашивает Лиза.
– Кто-то давно по заднице не получал, – фыркает Арман.
– Можно нам тоже кофе? – смотрит мучительным взглядом на Полину Рома.
– Горе же вы моё, – вздыхает с улыбкой наша женщина. – Идите, садитесь, – говорит она, улыбаясь.
Присев на противоположном диване от Армана и Руслана, я жду, когда Полина поухаживает за своими мужчинами и принесёт нам кофе. И вскоре перед нами ставят две чашки с ароматным бодрящим напитком.
Пока мы вчетвером страдаем, эти ведьмы глумятся над нами втроём. Но на всю гостиную раздаётся трель телефонного звонка. Оказалось, звонят Полине, и, схватив гаджет, она выходит на террасу. Я провожаю её взглядом и меньше чем через минуту вижу, как она оседает на пол, роняя телефон из рук.
– Рома! – толкаю друга в плечо и вскакиваю на ноги, забыв о чёртовом похмелье, кофе и головной боли.
Рома
Нет ничего хуже, чем смотреть на страдания любимого человека и знать, что ты никак не можешь облегчить его боль. Наша Полина стала серым пятном – неживой и убитой горем. Сердце разрывается, когда смотрю на неё. Ещё больше разрывалось, когда мы с Димой поднимали её с могилы, куда она чуть не спустилась следом за гробом, в котором лежал её единственный родной человек.
Попытки девушки поставить на ноги отца длились больше года, и ей удалось сделать всё, что в её силах, чтобы он вернулся к полноценной жизни. И она была не за горами, мужчина был полон сил и энергии. Но не суждено – инсульт забрал его жизнь, а заодно и улыбку с лица Полины.
Мы с Димой взяли всю организацию похорон на себя, Лиза с Лерой не отходили от Полины ни на шаг все эти дни, за что мы им благодарны, как и их мужьям, которые без вопросов участвовали во всём и остались поддержать в такую трудную ситуацию.
В зале местного ресторана, куда пришли на поминальный обед люди, присутствующие на похоронах, слышны только звуки приборов и шёпот. Я никого здесь не знаю, кроме соседки Полины, с которой нам с Димой довелось встречаться. На улице дежурит скорая помощь, недалеко от нашей девочки стоит врач, который не даёт ей грохнуться в обморок, всё время тыча чем-то в нос Полины.
– Может, отвезём её куда-нибудь после этого? – спрашивает подошедший ко мне Дима.
– Ты её знаешь, она никуда не поедет, – со вздохом отвечаю, наблюдая за женщиной, у которой в руках моё сердце.
– Я не могу видеть её такой, – шипит друг, и я его прекрасно понимаю.
– По крайней мере, она немного успокоилась, – проговариваю, но сам готов подбежать к ней, если вдруг что.
– Я сам чуть не грохнулся, когда увидел кровь на её лице, – взволнованно потирает глаза друг, и меня самого потряхивает, при воспоминании о моменте, когда у Полины кровь из носа пошла. – Водку я не пью, но сейчас бахнул бы грамм сто, а
