деле ничего не нравилось.
А потом Зоя принесла модель, увидев которую мы с Кирой сразу поняли – оно!
Изысканное кружево, струящееся по фигуре. Цвет не чисто белый, а нежно кремовый. Длинное в пол, расклешенное внизу.
И пышная фата, украшенная веночком из мелких цветов.
В день свадьбы они суетились вокруг меня как наседки. Зоя принесла подвязку с голубым бантиком.
- Ты же знаешь примету? Нужно, чтобы было что-то старое, что-то новое, что-то чужое, и что-то голубое?
Улыбаюсь, потому что слышала об этом от мамы.
Старое – это золотая цепочка с кулончиком, которую подарила мне мама. Новое – платье, белье, чулки, туфли, фата. Чужое – маленькая брошка с бриллиантиками в виде цветка, которую дала мне Кира.
И голубая подвязка.
Я уже готова, стою у зеркала, стараюсь не плакать, но все равно почему-то глаза постоянно на мокром месте. Приходится поднимать голову, чтобы слезы не испортили макияж.
Вспоминаю, как когда-то зашла в палату и увидела несчастного искалеченного парня, с трудным характером.
Нет, я вовсе не мечтала его укротить. Просто хотела быть рядом. Просто видеть его, разговаривать с ним, иметь возможность взять за руку.
Ему первому рассказала историю о смерти мамы. Не сразу поняла, что мне после этого стало легче. Словно высказав все, я еще раз попросила у мамы прощения. И не только у мамы.
Его первого поцеловала.
И все остальное тоже отдала ему. Первому. Всю нежность, всю страсть, всё желание любить и быть любимой.
Стала мамой его сына…
И стану его женой.
Неужели все это правда, Воробушек? Ты не спишь?
Иногда реально становится страшно, что всё это сон… Я проснусь снова в клинике, и окажется, что я ничего не помню. Ничего, кроме забавного прозвища…
- Надя, пора… - Зоя зовет меня. Мы с ней стоим у двери – я должна выйти в сад, на лужайку, где стоит украшенный алтарь.
Она обнимает меня и говорит.
- Спасибо тебе за Ильяса. За то, что ты сделала его счастливым.
Я? Нет. Не уверена. Это он сделал счастливой меня.
Следующая страница альбома.
Мой жених стоит под увитой розами аркой. Я вижу, как он волнуется. И почему-то в этот момент сама совсем перестаю нервничать.
Он меня ждет, чтобы назвать своей! Он меня любит!
И я улыбаюсь, чтобы показать ему – всё хорошо! Все просто прекрасно.
Подхожу, беру его за руку.
- Привет, Воробушек.
- Привет, мажор.
- Ты очень красивая.
- Спасибо.
Меня долго мучил вопрос, как же он узнал меня тогда, на Кипре, у бассейна?
- Разве можно с чем-то спутать это твое чириканье?
Он берет меня за руку, мы встаем рядом.
- Я люблю тебя, птичка, знаешь об этом?
- А я тебя, нахал, ты в курсе?
Нам дико весело, так что после церемонии мы бросаемся в объятия друг друга и вместо того, чтобы поцеловаться смеемся. Долго и счастливо, как пообещали жить. А потом все-таки целуемся, так же долго и счастливо…
Еще фото – меня поздравляют мои отчим и его жена – Кира. Желают счастья.
Я вспоминаю, что когда я осиротела, то все время переживала что у моих детей не будет бабушки и дедушки с моей стороны. Мамины родители тоже ушли довольно рано, но я их хорошо запомнила.
Когда вижу Киру и Леонида то понимаю, что моим детям очень повезло.
Славы на моей свадьбе нет. Тут, в общем всё ясно – кто приглашает на свадьбу бывшего?
Я просто очень хочу, чтобы и он, наконец, тоже был счастлив со своей Яной.
Опять переворачиваю страницу.
Маленькая гимнастка в моем животе явно перешла на кувырки. Поглаживаю, уговариваю успокоиться.
- Мамочке немножко больно, моя ласточка.
Зоя и Тамерлан с детьми. Такие красивые, такие счастливые! Словно и не было в их жизни никаких бед и горестей. Тамерлан всегда смотрит на Зою, как на самое большое свое сокровище, главного человека своей жизни. Их любовь такая сильная, что порой рядом стоять тяжело. Хотя я знаю, что Ильяс тоже смотрит на меня как на сокровище, и любит…
Еще несколько страниц и другая свадьба.
Традиционная, которая была на родине Ильяса. Я знала, что его маме очень хочется, чтобы она была.
Там нас принимает сестра Тамерлана и Ильяса, она тоже почти моя тезка, Надия. Каждый раз она извиняется, что так мало времени получается уделать семье родителей – но она восточная женщина, она принадлежит семье мужа. Тоже очень хорошая семья у них, трое детей, и, кажется, Надия на этом не остановится.
Конечно, несмотря на красивое свадебное платье, сшитое по местным обычаям, я совсем не стандартная невеста. Такой же была и Зоя.
Но нас принимают. Потому что клан Умаровых пользуется уважением.
Уважением, которое вернули Тамерлан и Ильяс тоже.
Новый проект Ильяса, не очень большой, связан как раз с его родными местами. Он очень хочет построить там традиционное, но вместе с тем современное жилье для молодых семей. Уже нашел инвесторов. И возможно теперь мы будем ездить чаще не на север, а на юг.
Последняя страница.
Наше совместное фото.
Утро на Кипре, мы лежим в кровати. Это обычное селфи. Видны только лица. Но оно очень дорого мне. Потому что мы вдвоем. Мы счастливы.
Вспоминаю тот день у бассейна, шок, когда я увидела моего наглого слепого мажора совсем не слепым, твердо стоящим на ногах. И все равно наглым. Вспоминаю, как мне было страшно, и как, несмотря ни на что я была рада видеть, что он на самом деле здоров.
Как он меня узнал? И как понял, что Ник – его сын?
Тогда мне хотелось воевать с ним. Я была зла, очень зла за то, что он сначала выгнал меня, потом не посчитал нужным разыскать, зная, что я ждала от него ребенка.
Он пытался сказать, что я и мой сын принадлежим ему, а мне хотелось кричать – мы не твои!
Но еще больше хотелось, что бы он сказал, что он наш…
- Воробушек, спишь?
Я действительно задремала, лежа на кровати с альбомом. Но сразу проснулась, почувствовав родные руки, накрывающие мой животик.
Наверное, все-таки не сплю. Потому что очень счастлива.
Мои родные мужчины вернулись. Два горца, большой и маленький.
Мои.
- Люблю тебя, моя маленькая.
- А я люблю тебя…мой настоящий…
Знаете, что я люблю больше всего на свете?
Утро, спокойное утро, когда мне
