поцеловать, еще раз вдохнуть ее запах. Мне было необходимо проводить с ней каждую секунду, минуту, час, день, но и этого никогда не будет достаточно. Казалось, что даже жизнь с Марселлой не утолила бы мою тоску по ней и жажду. Это был ненасытный голод, жгучая потребность. Но у меня не было целой жизни, у меня не было даже пары секунд.
Белоснежка развернулась и вышла из помещения. Тяжелая стальная дверь закрылась с душераздирающим грохотом.
Эрл был мертв. Коди все равно что мертв, а Смит представлял собой месиво. Я предполагал, что я следующий. Может, Марселла попросила своего отца подарить мне быструю смерть – каплю милосердия. Может, он согласился. Может, она поверила его обещанию. Но сейчас ее здесь не было, и я знал, какую ненависть Лука испытывал ко мне. С этой ненавистью я был до боли знаком. Только я отказался от своей ради Марселлы.
Опустившись на стул, я стал ждать, когда Витиелло сделают то, что хотят. Я встретился взглядом с Лукой. Я не боялся его и собирался умереть с высоко поднятой головой. Амо покачал головой и, пошатываясь, направился ко мне. Прикончит ли он меня тем же ножом, которым я убил Эрла? Это был бы достойный конец.
Амо схватил меня за руку, и пришлось подавить желание ударить его кулаком в лицо. Он был моим врагом. Мои чувства к Марселле этого не изменили.
– Тебе повезло, что у моей сестры есть сердце, – прорычал Амо, рывком поднимая меня на ноги. – Если бы это зависело от меня, ты бы захлебнулся своей кровью. – Он подтолкнул меня к двери, где ждал Лука.
Мое тело запротестовало от его близости. Во мне вспыхнула ненависть, длящаяся два десятилетия.
– Благодаря Марселле ты будешь жить, хотя и не заслуживаешь этого, – прорычал Лука.
Я холодно улыбнулся.
– То же самое касается и тебя.
Его глаза вспыхнули яростью. Он желал моей смерти. Я видел, как это желание сжигает его изнутри. Но влияние Марселлы было слишком сильным. В изящных руках этой девушки оказалось больше власти, чем она думала.
– Отведи его в другую камеру, Гроул, – рявкнул он здоровяку с татуировками по всему телу. Тот выглядел так, будто не был уверен, что правильно расслышал босса, но не протестовал, лишь схватил меня за плечо и повел по темному коридору. Потом отпер еще одну стальную дверь и толкнул меня внутрь. У меня чуть не подкосились ноги, но я удержался за стены. Гроул смотрел на меня еще какое-то время.
– Классные татуировки, – сухо сказал я.
Он кивнул, но не удостоил меня ответом. И, не говоря ни слова, закрыл дверь. Я опустился на холодный каменный пол, внезапно ощутив каждый порез, синяк и сломанную кость в теле. Но в ожидании смерти ничто из этого не имело значения. Теперь я гадал, оставят ли меня гнить в этом месте. Возможно, смерть оказалась бы куда лучше, чем торчать в подвале, вспоминая о Марселле, пока она не найдет нового парня, вероятно, какого-нибудь придурка из Семьи, и не выйдет за него замуж. В конце концов я закрыл глаза, ожидая смерти или чего-то еще, что Витиелло приготовил для меня.
Марселла
Когда стальная дверь захлопнулась за моей спиной с леденящим душу грохотом, я прислонилась к ней и судорожно вздохнула.
– Марселла? – спросил Маттео. Он должен был отвезти меня домой.
– Дай мне минутку.
Я закрыла глаза. Мэддокс в самом деле убил своего дядю. Я надеялась, что он не станет испытывать вину за это. Он должен был понять, что Эрл погиб в ту секунду, когда моя семья схватила его. Папа сделал бы его конец гораздо более мучительным.
– К такому зрелищу нужно привыкнуть, – мягко сказал Маттео.
Я открыла глаза.
– Не думаю, что хочу привыкать к подобному.
Дядя улыбнулся.
– Тебе и не нужно. После сегодняшнего ты можешь оставить все это позади.
– Ты правда думаешь, что я смогу?
Маттео пожал плечами.
– Нет, если не попытаешься. Но есть ситуации, которые навсегда остаются с тобой. Ты просто учишься не обращать на них внимания. А теперь давай отвезем тебя домой. Ария наверняка очень волнуется. Не хочу, чтобы она надрала мне задницу.
Я не засмеялась, несмотря на юмор в его голосе.
– Я останусь. Подожду, пока папа и Амо не закончат. Я хочу быть здесь, когда они выйдут. Они делают это ради меня. Я в долгу перед ними, – твердо сказала я.
– Пытать байкеров – не такая уж большая жертва для них, поверь мне. Поехали домой, тебе надо подумать о чем-нибудь другом. Пусть сегодняшний день станет для тебя новым началом, – умоляюще сказал Маттео.
Это было новое начало, но не в том смысле, который вложил в него дядя.
– Я остаюсь.
Маттео вздохнул.
– Тогда предупреди свою маму.
Я достала новый телефон и отправила ей короткое сообщение, прежде чем последовала за Маттео к столу и стульям рядом с захудалой миниатюрной кухней. Дядя сел, но я была слишком взволнована. Я расхаживала по складу, постукивание шпилек эхом раздавалось по огромному зданию.
Я посмотрела на Маттео.
– Почему ты не помогаешь папе и Амо пытать и убивать остальных байкеров?
– Пары человек недостаточно для всех нас, особенно с тех пор, как ты позаботилась о двух Уайтах, которых мы действительно хотели заполучить в свои руки.
– Ты хочешь смерти Мэддокса.
– Все мы хотим его смерти, а он – нашей.
– Он убил своего дядю ради меня, и папа пообещал сохранить Мэддоксу жизнь.
Маттео усмехнулся, качая головой.
– Не этого результата я ожидал.
На самом деле он имел в виду, что это был не тот результат, которого он хотел. Я не надеялась, что их ненависть испарится, но хотела, чтобы у нее был шанс, наконец, угаснуть.
– Куда Гроул отвел Мэддокса?
– Даже не думай идти туда сейчас. Поговори со своим отцом и матерью и обдумай то, что, как тебе кажется, ты хочешь. Ладно?
Я кивнула. Маттео был прав. Я села рядом с ним. Несколько охранников пересекли склад, бросив на меня любопытные взгляды. Я кивнула им в знак приветствия.
Прошло два часа, прежде чем папа и Амо наконец появились. Они переоделись, но темнота все еще цеплялась за них, особенно за папу, он выглядел измученным. Он был невероятно сильным, но чувство вины съедало его изнутри. Я видела это каждый раз, когда находилась рядом с ним.
Он взглянул на Маттео.
– Что она все еще здесь делает?
– Я отказалась уезжать, – ответила я, прежде чем папа успел сделать выговор Маттео.
– Ты должна забыть все это, Марси. Живи той жизнью, которая у тебя была раньше. Я позабочусь о том, чтобы с тобой больше никогда ничего не случилось. Я усилю твою охрану и убью каждого, кто будет представлять для тебя опасность.
Я грустно улыбнулась.
– Этот мир полон опасности. Ты не можешь оградить меня от него.
Мне нравилось, что он по-прежнему думал, будто может.
Папа покачал головой.
– Этого не должно было случиться.
Он выглядел так, словно хотел бы замучить себя до смерти. Ему не было знакомо чувство вины. Вероятно, это и усложняло задачу. Я подошла к нему и крепко обняла за талию, прижавшись щекой к его груди.
– Я дочь своего отца, пап, –
