делать?
– Ты никогда меня не простишь, да? – озвучила я самый главный вопрос.
Папа выдохнул с большим сожалением.
– Мне не за что тебя прощать, – он ласково погладил меня по волосам. – Какой бы умной и взрослой ты ни была, но ты не знаешь жизни. Это приходит только с опытом. Этот… мужчина, – папа поморщился, – воспользовался твоей наивностью, твоей чистотой. Задурил тебе голову. Это его я никогда не прощу. А тебя впредь буду оберегать от всего.
Я подняла на папу глаза, полные слез.
– И ты… не разочаровался во мне? – шмыгнула я. – Ты по-прежнему любишь меня?
– Конечно, – папа поманил меня к себе и заключил в объятья. – Я люблю тебя сильнее, чем ты себе может представить. Ты – самое ценное, что есть в моей жизни. Я бы отдал все за твое счастье.
– Я тоже тебя люблю, папа, – я разрыдалась в его объятьях. – Прости меня, пожалуйста!
– Пообещай мне, – голос папы был непривычно ласковым и нежным. – Пообещай больше никогда с ним не общаться и не встречаться. Пообещай по-настоящему. Твердо. Даже если он будет тебе угрожать или если будет принуждать. Скажи об этом мне или кому-то из охраны. Но больше никогда не общайся с этим человеком и ему подобными.
Я кивнула, не в силах произнести этого обещания, но внутренне я уже приняла наш разрыв. Страм найдет себе другую сабочку, а я больше никогда не разочарую своего папу. Даже если сейчас Страм попробует еще за меня побороться, то вскоре и сам поймет, что эта борьба того не стоит. Лучше все это отпустить.
В этот момент, на кухню вошел охранник и сообщил, что у ворот стоит Господин Александр Страм.
– Я не звала его! – тут же принялась оправдываться я. – Я не собиралась сбегать! Правда!
Тут же на кухне появилась мама и поспешила успокоить папу.
– Дорогой мой, Александр просто привез вещи Луны, – объяснила она. – Он все передаст и инцидент будет исчерпан. Позволь мне это сделать, чтобы ты не нервничал лишний раз.
– Только не смей с ним разговаривать! – пригрозил он.
Папа и сам не горел желанием выходить навстречу к Страму.
– Не буду, – мама кокетливо улыбнулась, отчего взгляд папы немного смягчился.
Он никогда не мог противиться ее чарам.
– Тогда я все заберу, а ты не мучай Луну, – продолжала мягким тоном мама. – Дай ей отоспаться и просто подумать обо всем.
Папа согласился и выпустил меня из объятий, и на долю секунды я увидела лукавый взгляд мамы. Но она тут же развернулась и направилась встречать «гостя».
Надеюсь, мама ничего не придумала, и она не заодно со Страмом.
Страм ждал у ворот, нервно хмуря брови. Он так соскучился по своей девочке Луне, что не мог думать ни о чем другом, кроме как о ней. У него были серьезные планы на этот вечер. Страму искренне не понравилось то, что Луна даже не попыталась сказать ему о своих чувствах. Неужели она ничего не чувствует? Или ее любовь к отцу настолько сильна, что она готова лечь под любого, лишь бы быть полезной?
Нет, Луна не такая. Александр был в этом уверен. У его девочки сильно развит комплекс детства. А такие люди всегда боятся открыться. Всегда боятся признаться в чувствах даже самим себе. Луна настолько привыкла быть сильной и хладнокровной, что сейчас она не может даже на секундочку поддастся своим слабостям.
В любом случае он планировал все это выяснить сегодня. Прежде чем делать какие-то серьезные шаги, нужно вытянуть из Луны все признания.
Александр понимал, что он сильно торопит события, и Луна пока и сама не в силах разобраться в своих чувствах. Если бы он дал ей время, например, неделю, она бы начала скучать и страдать. И в зависимости от того, насколько сильными бы были ее страдания, она бы поняла любит она Страма или готова расстаться с ним. Но у Александра не было этого времени. Шварц мог спрятать Луну. Приставить к ней охрану или вообще уехать с ней из страны, а мог и промыть до основания ее мозги. Поэтому действовать нужно было немедленно.
И если сегодня Луна признается, что испытывает к Страму сильные чувства, он продолжит свою борьбу. Если же нет…
Александр не хотел думать о «если бы нет». Даже если Луна его совсем не любит, то он любит!
Мужчина тяжело выдохнул.
Он действительно полюбил эту девочку. За что? А черт его знает! Она словно создана для него. Именно такой, какой и должна была быть. Он принимал ее холодность, потому что видел в этом ранимость. Во лжи девушки он видел нерешительность и неуверенность. А в ее эрудированной головке были вовсе не знания, а тонна установок взрослых дядей-мотиваторов, которые научили ее жить «правильно».
Разве ребенок должен жить «правильно»? Он должен совершать ошибки, учиться на своем опыте, мечтать, фантазировать, стирать границы своего сознания, верить, что все возможно, а не составлять бесконечные планы и зарабатывать с пеленок.
Дяди-мотиваторы нужны только тогда, когда человек уже сбился с пути. Когда он не видит возможностей, когда не понимает в чем его предназначение и где именно он совершил ошибку. Луна же просто не успела совершить ни одной ошибки. Она словно выучила урок в теории, но так и не рассказала его у доски. Не запнулась, не задумалась о правильности ответа, не попыталась дойти до него логически, и не ответила ни на один наводящий или каверзный вопрос от учителя или другого студента.
Понадобится не один год, чтобы привести Луну к балансу разума и души, но у Страма была всего одна ночь, чтобы нанести мощный удар по той стеклянной капсуле, в которой Луна держит свою душу. Одна ночь, чтобы сделать Луне настолько больно, отчего она наконец обратится к своей душе.
А потом… А что потом, если она все же скажет, что не любит?
Страма ужасно злила эта мысль. Он был готов применить силу, но оставить Луну возле себя. Она нужна ему. Он не сможет отказаться от нее вот так сразу! Ему до безумия нужна эта холодная напыщенная девчонка, которая прячет за всем этим маленькое мечтательное сердце. Она любит его! Не может не любить! Но даже если не любит, Александр был готов преступить закон
