и моральные принципы лишь бы присвоить эту девочку себе.
Тоненькая блондинка открыла ворота и прервала поток мыслей Страма.
– Добрый вечер, Александр, – поздоровалась мама Луны, и Страм удивился насколько у них с дочерью схожие голоса.
– Госпожа Шварц... – решительно начал Страм, но женщина его мягко перебила.
– Виктория, – настояла она. – Мы одного с Вами возраста, Александр. Давайте пройдемся.
Страм кивнул и взял женщину под руку.
– Этой ночью и вправду не произойдет ничего опасного для Луны? – спросила женщина, когда она с собеседником скрылась из зоны видимости охраны.
– Обещаю: ничего! – твердо ответил Страм и честно признался. – Я так скучаю по Луне. Я многое готов сделать, но… Сначала мне хочется узнать, что думает она.
Женщина задумалась на минуту, а затем ответила:
– Я очень рискую, Александр, – призналась она. – И боюсь я не за себя. Но я вижу Ваше отношение к моей Луне. Я вижу, как изменилась она: стала такой женственной, хрупкой, доброй, послушной. Никогда в жизни она еще не соглашалась с отцом. Всегда боролась до последнего с пеной у рта. Это в первый раз, когда она проявила покорность. И это не просто покорность. Она сдалась. Потому что теперь в прежнем существовании ей плохо. Она хочет, чтобы Вы ее изменили. И я тоже очень этого хочу. Пора ей стать настоящей девушкой, а не продолжением своего отца.
– Вы очень мудрая мама, – улыбнулся Страм. – Луне несказанно повезло. Ей в принципе повезло с родителями.
– Хватит сантиментов, – хитро улыбнулась Виктория. – Приберегите их для Луны. Даже имя соответствует ее хладнокровности.
Женщина завела мужчину за угол дома и подвела его к калитке.
– Это вход в мой садовый домик, – пояснила она. – Подождите меня там. А когда мой муж ляжет спать, я проведу Вас к окнам Луны. Но учтите: это второй этаж и зайти в дом через дверь у Вас не получится. Справитесь?
– Справлюсь, – улыбнулся Страм.
Вот уж никогда не ожидал, что под сорок лет он будет лезть в окно к своей двадцатилетней строптивой возлюбленной! Да от одного этого девчонка должна уже растаять!
Виктория впустила мужчину в калитку, а сама направилась обратной дорогой с пакетом вещей Луны, которые Страм привез как предлог.
Мне хотелось снова разрыдаться. Я вроде и пыталась убедить себя принять разрыв со Страмом, но мне было так тоскливо без него. Я не понимала зачем он мне позвонил и сказал, что приедет, если я его даже не увидела. Я думала Страм еще раз поговорит с папой, думала он его убедит, но он действительно привез только мои вещи и все.
Почему? Неужели он тоже принял наш разрыв?!
Я не знала, что мне делать. Я не могла ослушаться папу, но я могла бы все же с ним поговорить. Но нужно ли это? Если Страм и сам уже отпустил ситуацию? Наверное, не нужно. Может быть в телефонном разговоре я сказала что-то, отчего Александр понял, что бороться не за что?
Даже если так, то я должна поговорить с ним в последний раз. Расставить все точки. Я должна все выяснить!
Набравшись смелости, я сама позвонила Страму. Я прекрасно понимала, что мне достанется от папы, но я не смогу жить в неведении. Пусть лучше он мне разобьет сердце сразу. Одним ударом.
Я звонила снова и снова, но мужчина не отвечал на звонки.
Игнор.
Как я могла опуститься до такого? Навязываться взрослому мужчине? Самой от себя противно.
Переполненная отчаянием, я снова села перед кроватью и зарыдала.
Все кончено. Теперь уже точно все кончено.
Осознание того, что в моей жизни больше никогда не будет Страма, обрушилось на меня с головой и я сама не заметила, как мои рыдания превратились в настоящую истерику. Я закрыла руками уши и рыдала в голос как маленький ребенок, зарывшись лицом в пушистое покрывало. Я что-то говорила сама себе, но покрывало заглушало мои крики, а судорожный плач не давал мне произнести нормально ни одного слова.
Я не смогу жить без Страма! Я больше не смогу! Но я заслужила наш разрыв. Правильно он меня бросил! Ведь я его совсем не ценила, а только с едким сарказмом в душе отзывалась на все проявления заботы и нежности ко мне. Такая как я не заслуживает такого мужчину как Страм! Я никакого не заслуживаю, раз не способна на безусловную любовь.
Внезапно кто-то очень сильный обнял меня и притянул к груди.
От осознания, что я уже тронулась умом, я зарыдала еще сильнее. Но моя галлюцинация была крайне настойчивой. Мужские руки до хруста в позвонках сжали мое тело и прижали мою голову к чему-то очень горячему и широкому.
Аромат легкого парфюма защекотал мне нос, и я вспомнила, что так пахнет Страм. Но его не может быть в моей комнате!
Продолжая судорожно всхлипывать, я вцепилась в галлюцинацию, что бы это ни было и зарылась лицом в шею мужчины.
Лучше я сойду с ума, но навсегда останусь со Страмом! Пусть это наваждение не заканчивается никогда!
– Тише, маленькая, – шепотом заговорил мужчина и погладил меня по голове. – Ты что? Что тебя так выбило?
– Пож… алуй… ста, не… ухо… ди! – я пыталась что-то сказать, но мое горло сжималось от рыданий.
– Тише, – терпеливо успокаивал меня он и еще крепче сжал в своих объятьях. – Я никуда не уйду. Я с тобой. Просто успокойся. Не торопись, моя девочка. Я готов просидеть так с тобой хоть всю ночь. Плачь сколько хочешь, в этом нет ничего постыдного.
– Я не смогу без тебя, – торопливо всхлипывала я, боясь, что так и не выскажу все своей галлюцинации. – Не смогу! Я знаю, ты говорил, что я не должна испытывать к тебе чувств. Но ты такой… такой… что я больше не смогу-у-у, – тихо завыла я.
Мужчина отстранил меня от себя и обхватил мое лицо руками.
– Луна, тише, – зашептал мужчина. – Кто-то другой может тебя услышать. Приди в себя. Я здесь. Я пришел к тебе. Тебя так сильно отругал отец?
Только сейчас, глядя Страму в глаза почти в кромешной темноте комнаты, я поняла, что он реальный. Он действительно пришел ко мне.
– Как? – не понимала я, но тоже перешла на шепот. – Как
