произойдет.
Я кивнула, ощущая странный укол боли в сердце.
— Ты хороший человек, Анджело. Надеюсь, у тебя все получится.
— Взаимно, мисс София.
— Не называй меня так. Теперь я просто София, а если Франко и Сильвио добьются своего… — Я вздрогнула, не желая произносить эти слова вслух.
— Что с ними? — Спросил Николай. Он поманил меня к себе; его запястья были развязаны. — Иди сюда и поцелуй меня в знак приветствия, королева бала.
Он сидел, прислонившись к стене, и когда я подошла ближе, то потянулся ко мне. Николай глубоко поцеловал меня, не обращая внимания на Анджело. Это было захватывающее ощущение, — чувствовать, как он прикасается ко мне с таким непринужденным собственничеством. Я прильнула к его груди, когда он отстранился.
— Не бойся Франко и Сильвио. Ты сильнее, чем думаешь.
Откуда у этого мужчины было столько веры в меня, когда я сама в себя не верила?
— Это неправда. Я разваливаюсь на части. Я не знаю, что делать.
Я обняла себя за талию. Я чувствовала отчаяние, словно внутри меня была резинка, натянутая до предела, а над головой тикали часы. Что-то плохое должно было случиться.
— Правда. — Руки Николая поднялись и обхватили мое лицо. — Ты знаешь, что делать. Пойдём со мной, София. Мы с Анджело готовы. Сегодня вечером мужчины заняты тем, что устраивают погром наверху, верно?
Я кивнула. Атмосфера в столовой была безрассудной и праздничной.
— Они позволяют себе больше, чем обычно.
— Хорошо, это нас вполне устраивает. Мы хотим, чтобы они напились и свалили отсюда. Твой кузен и его отец обычно посещают бордель в городе по воскресеньям. Анджело сказал мне.
— Это точно?
— Точно. Похоже, Сильвио не усвоил урок о том, насколько это опасно в первый раз. Когда они уедут и, надеюсь, отключатся там после оргии, мы улизнем. Все трое, и Кармелла тоже, если она захочет пойти.
Я отстранилась от его прикосновения и уставилась на него.
— Ты возьмешь Кармеллу с нами?
Он усмехнулся. Черт, этот порочный взгляд станет моей погибелью. Он уже был слишком ценен для меня.
— Да, черт возьми. Она храбрее всех нас, вместе взятых, и если она захочет уйти, я возьму ее. Она заслуживает нового начала, как и Анджело.
— А как же я? Разве я не заслуживаю его?
Он положил руку мне на плечи и притянул, прижав к себе. Его дыхание коснулось моей щеки, когда он поцеловал меня в лоб.
— Твой уход не обсуждается. Я не оставлю тебя здесь с Сильвио. Ты можешь называть меня монстром, однако я — дьявол, которого ты знаешь, и хочешь верь, хочешь нет, но ты — единственный человек в этом мире, который заставляет меня хотеть стать лучшим мужчиной.
Николай смотрел на меня, не выражая раскаяния, даже после этого признания, которое раскололо мое сердце надвое. Я даже не могла осмыслить его слова. Они были такими пугающими. В них было слишком много надежды и грусти одновременно.
Он провел большим пальцем по моей щеке.
— Боюсь, ты принадлежишь мне и точка. Я твой мужчина, от которого ты никогда не избавишься. Скажи, что ты пойдешь добровольно, но пойми, что я все равно возьму тебя с собой.
Власть Николая была неоспоримой. Как ему удалось добиться такого контроля в столь юном возрасте, я понятия не имела. Меня просто тянуло к его силе. Всего парой слов он заставил меня почувствовать себя в безопасности.
— Если я уйду с тобой, что тогда? — Я заглянула в его беспокойные глаза.
— Не знаю. Тебе просто придется довериться мне. Ты сможешь довериться мне, королева бала?
Я проглотила комок в горле. Мне казалось, что я стою на высоком утесе, а внизу — серое море. Я не знала, что произойдет, если я прыгну, но не могла оставаться на месте.
Он поднес руку к моему лицу, крепко обхватив, и от его волшебного прикосновения у меня ослабли колени. Что-то в этом мужчине, правильное или неправильное, соединило все мои сломанные части и заставило меня почувствовать себя цельной, пусть даже всего на секунду. После целого дня ужаса лишь одно прикосновение Николая успокоило мои страхи и тревогу.
Я сделала глубокий вдох и прыгнула.
— Хорошо. Я уйду с тобой.
Николай
Для некоторых мужчин, живущих не по ту сторону закона, существовал соблазн пристраститься к власти. Это было похоже на конечную жизненную цель. Пьянящее чувство, делающее тебя могущественным настолько, что это может вызвать привыкание. Могу с уверенностью сказать, что я чувствовал себя богом всего два раза в жизни. Когда я увидел, как мой отец, убийца моей матери, захлебнулся собственной кровью и рухнул замертво, и сейчас, когда женщина, которой я был одержим в течение пяти лет, сказала мне, что уйдет со мной. София Де Санктис больше не была пленницей, она принадлежала мне по ее собственному согласию. В тот момент я не просто чувствовал себя богом. Я был им.
Затем вселенная, почувствовав, что со мной произошло что-то неестественно хорошее, резко качнулась в другую сторону.
— София! — резкий шепот Анджело только успел прозвучать, как по комнате разнесся скрип металлической двери по камню.
— Ну и что тут, блядь, происходит?
Сильвио покачивался на пороге, явно пьяный в стельку. Однако состояние опьянения не помешало его глазам расшириться, когда он увидел сцену перед собой. София крепко прижималась к моей груди, пока мои развязанные руки обнимали ее.
Он ввалился в комнату, и я спрятал Софию за собой. За ним вошли мужчины. Отлично, он был не один. Я бросил взгляд на Анджело, предупреждая не вмешиваться. Мне нужно было, чтобы все думали, что он, как всегда, пришел с Софией.
Игнорируя многочисленные раны, я приготовился защищать Софию. Сейчас я не был связан и не позволил бы этому ублюдку зацепить кого-то из нас. Мне приходилось сражаться и с худшими шансами, чем пять к одному, и, что еще лучше, люди Де Санктиса были пьяны.
Сильвио рассмеялся — звук, от которого по моей спине поползли отвращение и тревога. Затем он вытащил пистолет из-за пояса своих брюк и направил его на меня, почти в упор. Я чертовски ненавидел оружие. Оно давало слишком серьезный козырь. Затем Сильвио развернул его и направил на Софию, отчего в моих жилах застыла кровь.
— Направь его обратно на меня, ублюдок. Это я планирую, как убить тебя прямо сейчас, — сказал я, отступая в сторону, чтобы встать между Софией и дулом пистолета.
Сильвио фыркнул и кивнул своим людям. Они двинулись на Софию. Я низко зарычал и
