посмотрел на меня потемневшими глазами. Его кадык дернулся, когда он сглотнул.
— Что? — мой голос был хриплым и отчаянным.
— Пути назад нет. Ты в моей постели. С этого момента и навсегда. Будь уверена.
Я была уверена в этом с того самого момента, как ушла с того футбольного матча. С тех пор, как вернулась домой и достала из шкафа баллончик со спреем от медведей.
Такие люди, как Холзи и ее друзья, всегда будут думать, что Раш лучше меня. Они всегда будут считать, что единственная причина, по которой мы вместе, — это ребенок.
Мне было все равно, теперь. Я устала бороться.
Раш был моим. Возможно, мы бы не оказались здесь, если бы я не была беременна. А может, и были бы. Может быть, та безумная летняя ночь всегда была бы началом наших отношений.
Я обхватила его подбородок рукой.
— Я уверена.
Он прижался своим лбом к моему.
— Это безопасно? Для Сквиша?
Раш не смог прийти на мой последний осмотр. Это был единственный визит к врачу, который он пропустил. Было странно находиться в смотровой комнате без него. Смотреть на пустой стул, где он спокойно сидел, вертя в руках бейсболку и ожидая, пока доктор разрешит нам послушать сердцебиение ребенка.
Возможно, именно из-за того, что Раша не было, я набралась смелости спросить доктора о сексе. Не то чтобы я ожидала, что это произойдет, но после того поцелуя, может быть, с самого начала, часть меня надеялась.
— Да, это безопасно.
Он отстранился, и в его шоколадных глазах вспыхнул огонек. Он поднял руку, от виска и провел по моему лицу к подбородку. По моей коже пробежали мурашки, когда он провел пальцем по горлу, нащупывая пульс, прежде чем опуститься к ключице.
Футболка, которую я надела перед сном, была изношенной и тонкой. Я не позаботилась о лифчике. С таким же успехом это могло быть и пустяком, если бы его прикосновение не проникло сквозь ткань.
Он спустился ниже, к моему сердцу, а затем к груди. Он обвел мой сосок три раза, прежде чем перекатить его между большим и указательным пальцами.
— Раш, — прошипела я, выгибаясь навстречу ему. Трение о хлопок моей ночнушки и прикосновение его пальцев было восхитительной пыткой. Я прижималась всем телом к его ноге, терлась об эту твердую, как камень, мышцу.
— Я мечтал об этих сосках. — Он наклонился и прильнул ртом к моей груди, посасывая ее через футболку.
— Еще. — Мои глаза закрылись, когда я запустила пальцы в его волосы. Они были длиннее, чем этим летом. Достаточно длинные, чтобы выбиваться из-под полей его бейсболки.
Когда он начал сосать сильнее, я потянула за пряди, удерживая его в ловушке.
Его рука двинулась ниже, скользя по моим ребрам к полоске кожи, где задралась футболка.
Он скользнул под подол, и на этот раз не было ничего, кроме его широкой, сильной ладони, обхватившей меня, сжимающей и разминающей мою грудь, в то время как его рот переместился к другому соску.
О, боже, я была готова разорваться на части. Мое сердце билось так сильно, что казалось, оно бьется о грудину. Дыхание было прерывистым, а голова кружилась.
Он приподнялся на локте и, прежде чем я успела понять, что происходит, стянул футболку через мою голову, заставляя мои руки задраться вверх, пока они не коснулись спинки кровати. Он резко дернул запястьем, и моя футболка перелетела через его плечо на пол. Затем его рот, горячий и влажный, оказался на моем соске, и я прикусила губу, чтобы не закричать.
По моей коже пробежала молния. Желание разлилось у меня между ног.
Было ли так раньше? Я хотела сказать «да». Наша совместная ночь этим летом была лучшим сексом в моей жизни. Но это? Сегодняшняя ночь? Это было в тысячу раз лучше. Каждое прикосновение было экстазом. Мой пульс участился, его ритм отдавался в каждой косточке, каждой клеточке тела.
Я могла летать. Я могла покорить мир. Вот что, должно быть, чувствуют люди, когда они под кайфом. Я была опьянена Рашем и не хотела, чтобы это чувство прекращалось.
Тепло его тела проникло в мое, и я погрузилась в жар, позволяя ему окутать меня с головы до ног.
— Черт, я скучал по тебе, — сказал он, его губы скользнули по моей груди, прежде чем опуститься ниже. Высунув язык, он оставил влажный след на моей коже, прокладывая дорожку поцелуев к моему пупку.
Я подняла голову с подушки и открыла глаза, наблюдая, как его руки гладят изгиб моего живота. Выпуклость все еще была небольшой, но благоговение в его глазах заставляло мое сердце трепетать.
До этого момента Раш нечасто прикасался к моему животу. У меня было чувство, что это изменится.
Он поцеловал меня в выпуклость, затем встретился со мной взглядом и ухмыльнулся. Как будто он гордился собой за то, что я забеременела.
Подобная самонадеянность не должна была возбуждать.
Но это было… Так. Чертовски. Горячо.
— Раш, — пробормотала я.
Ухмылка исчезла, когда на его лице появилось другое выражение. Дикий, необузданный голод.
— Фэй.
— Поцелуй меня.
Его глаза превратились в расплавленные озера, когда он переместился, нависая надо мной, стараясь не давить своим весом на меня. Он наклонился, почти завладев моими губами, но заколебался. Он был так близко, что его дыхание касалось моей щеки. Он поднес руку к моему подбородку, удерживая его на месте. Удерживая мои глаза на месте.
Мир исчез. Эта вселенная принадлежала только нам.
— Я выбираю тебя, — сказал он.
Мое сердце удвоилось, утроилось, пока не стало казаться слишком большим.
— Я выбираю тебя.
Едва эти слова слетели с моих губ, и его губы прижались к моим. Нежный момент закончился легким движением его языка. Бушующий ад вернулся с удвоенной силой, и, черт возьми, почему на нас было так много одежды?
Я схватилась за подол его футболки, пока наши языки боролись, изо всех сил стараясь задрать ее ему на грудь. Но Раш был слишком большим, и, пока он не пошевелится, его было не сдвинуть с места.
— Прочь, — выдохнула я ему в рот.
Он зарычал, и вибрация пронзила меня до глубины души. Затем он исчез и быстрым движением вскочил с кровати, потянувшись за спину, чтобы стянуть футболку через голову.
Еще до того, как его футболка упала на пол рядом с моей, он потянулся к поясу моих спортивных штанов.
— Позже, мы будем двигаться медленно, — сказал он. — Но не сегодня.
Я покачала головой, приподнимая бедра, чтобы он мог раздеть меня догола.
Тусклый свет просачивался из
