Я взяла его под руку.
— С тобой в моей кровати.
Он кивнул у моей шеи, прежде чем еще раз поцеловал.
— Я набрал тебе ванну и заказал еду. Ты помоешься, мы поедим и ляжем спать.
Я полностью повернулась в его руках и встала на цыпочки, чтобы обхватить его щеки руками. Они были холодными.
— Я люблю тебя, Рун, — сказала я нежно. Я говорила это часто. И всегда чувствовала это всем своим сердцем. Я все время хотела, чтобы она знал, как я обожаю его.
Рун вздохнул и медленно поцеловал меня.
— Я тоже люблю тебя, Поппимин, — сказал он у моих губ, едва отстранившись.
Он повел меня внутрь, и я приняла ванну. И мы легли спать.
Я лежала в его объятиях по центру огромной кровати с балдахином. Его теплое дыхание опаляло мое лицо. Яркие глаза наблюдали за каждым моим движением.
Я уснула, свернувшись в его объятиях, с улыбкой на лице и в сердце.
Поппи
Я думала, что привыкла к ощущению, когда ветер развевает мои волосы. Но ничто не сравнится с ветром, который взбивает мои локоны на вершине Эмпайр-Стейт-Билдинг.
Я думала, что целовалась по-всякому. Но ничто не сравнится с поцелуем Руна под сказочным замком в Центральном парке. С поцелуем в короне статуи свободы. В центре Таймс-сквер, яркие огни сверкали, когда люди проносились мимо нас, будто у них не было ни секунды свободного времени в мире.
Люди всегда спешат, даже если у них много времени. И хоть у меня его было очень мало, я старалась делать все медленно. Размеренно. Тщательно. Чтобы насладиться любым новым опытом. Сделать глубокий вдох и вдохнуть каждый новый вид, запах или звук.
Просто остановиться. Вдохнуть. Принять.
Поцелуи Руна разные. Медленные и нежные, мягкие, будто перышко. Также были страстные, быстрые и упоительные. И от тех, и от тех у меня перехватывало дыхание. И те, и те попадут в банку.
Больше поцелуев оставалось на моем сердце.
После того как мы пообедали в Stardust Diner, и я решила, что это место может стать моим третьим любимым местом на планете, я вывела Руна на улицу и завела за угол.
— Теперь моя очередь? — спросила я, когда Рун взялся за мой воротник и натянул его туже вокруг шеи. Рун проверил часы. Я смотрела на него с любопытством, задаваясь вопросом, почему он продолжал проверять время. Рун увидел, что я наблюдаю за ним с подозрением.
Обняв меня, он ответил:
— У тебя есть несколько часов, затем мы возвращаемся к моему плану.
Я поморщила нос на его требовательное отношение и игриво высунула язык. Пламя разгорелось в глаза Руна, когда я это сделала. Он двинулся вперед и прижался ртом к моим губам, его язык немедленно заскользил возле моего. Я завизжала и крепче ухватилась за него, когда он наклонил меня, прежде чем разорвать поцелуй.
— Не искушай меня, — сказал он игриво. Но я все еще видела огонь в его взгляде. Мое сердце пропустило удар. С возвращения Руна в мою жизнь, мы не занимались ничем, кроме поцелуев. Целовались и разговаривали, обнимая друг друга как можно крепче. Он никогда не давил на меня, но с каждой прошедшей неделей, я все больше хотела снова отдать ему себя.
Воспоминания о нашей ночи два года назад, как катушка с фильмом появились в моей голове. Сцена была такой яркой, такой наполненной любовью, что мои легкие сжались. Потому что я все еще помнила его взгляд, когда он двигался надо мной. Все еще помнила, как его глаза смотрели на меня. То, как жар затапливал меня, когда я чувствовала его такого теплого в своих руках.
И я помнила его нежные прикосновения к моему лицу, губам и волосам. Но самое лучшее, что я помнила — это его лицо в том тусклом свечении. Несравнимое выражение обожания. Выражение, которое говорило мне, несмотря на то, что мы были молодыми, то, что мы делали, изменило нас навсегда.
Соединив нас телом, разумом и душой.
По-настоящему сделав нас бесконечностью.
Навечно и навсегда.
— Куда мы идем, Поппимин? — спросил Рун, вырывая меня из моих мыслей. Он прижал тыльные стороны ладоней к моим пылающим щекам. — Ты горячая, — сказал он с сильным акцентом, идеальный звук, проходящий через меня, как прохладный ветерок.
— Я в порядке, — сказала я скромно. Взяв его за руку, я пыталась вести его по улице. Рун потянул меня, и заставил посмотреть в его обеспокоенное лицо.
— Поппи...
— Я в порядке, — перебила я его, прижавшись губами к его для убедительности.
Раздраженно застонав, Рун закинул руку мне на плечо и повел меня вперед. Я высматривала название улиц и жилых массивов, разбираясь, куда идти отсюда.
— Ты собираешься рассказать мне, куда мы? — спросил Рун.
Уверенная, что мы идем в правильном направлении, я покачала головой. Рун запечатлел поцелуй в мой висок, когда подкурил сигарету. Когда он закурил, я воспользовалась возможность оглядеться вокруг себя. Я полюбила Нью-Йорк. Полюбила все в нем. Эклектичных людей — художников, деловых людей и мечтателей — вплетенных в гигантскую мешанину жизни. Забитые улицы, гудки машин и крики идеального симфонического саундтрека города, который никогда не спит.
Я вдохнула свежий запах снега в холодном воздухе и придвинулась ближе к груди Руна.
— Мы сделали это, — сказала я и улыбнулась, на краткое мгновение закрыв глаза.
— Что? — спросил Рун, теперь знакомый запах его сигаретного дыма развевался между нами.
— Это, — сказала я. — Мы… гуляем по Бродвею. Вот так мы бы гуляли по городу, направляясь встретиться с друзьями, в наши колледжи или квартиру. — Я подтолкнула его руку плечом. — Ты бы держал меня точно также, и мы бы болтали. Ты бы рассказал мне о своем дне, а я тебе о своем. — Я улыбнулась нормальности сцены. Потому что мне не нужны были широкие жесты или сказки; нормальной жизни с парнем, которого я люблю, было бы достаточно.
Даже в этот момент оно того стоило.
Рун ничего не ответил. Я уже запомнила, что когда я так откровенно говорила о вещах, которые не сбудутся, Рун выбирал ничего не отвечать. И это было нормально. Я понимала, почему он защищал свое уже разбитое сердце.
Если я могла защитить его за него, я бы сделала это, но я была тому причиной.
Я также молилась, чтобы все было хорошо, чтобы я также могла оказаться лекарством.
Увидев вывеску на старом здании, я посмотрела на Руна и сказала:
— Мы почти на месте.
Рун огляделся вокруг в недоумении, и я была рада. Я не хотела, чтобы он видел, куда мы идем. Я не хотела, чтобы он злился на жест доброты. Не хотела, чтобы ему было больно от принуждения увидеть будущее, которое может его ждать.
Я направила Руна влево в сторону здания. Рун бросил бычок на землю и взял меня за руку. Подойдя к турникету, я попросила наши билеты.
