— Очередное капиталовложение в недвижимость, Ричард? А я-то думала, что тебе пошел на пользу последний урок.
— Нет, тут совсем другое.
— Ладно. — Слоан села, перекинув ноги через край дивана, протянула руку к боковому столику. В ее пальцах была длинная сигарета. Она грациозно зажгла ее. Аромат послышался почти экзотический, напоминавший фимиам.
— Мои хозяева были недовольны нашей последней сделкой, Ричард. Даже они понимали, что недвижимость в Калифорнии пропащее дело. Они пошли тебе навстречу лишь потому, что знали про твое и Сасс прочное положение. Я знала тогда, что ты расплатишься без проблем. Но если ты снова идешь на риск, то я боюсь, что у нас с тобой ничего не получится. Сасс теперь, что называется, вышла в тираж, — Слоан выждала мгновение, хохотнув над своим каламбуром, — и, судя по тому, что я слышала, тебе не удалось ее кем-нибудь заменить.
— Мне вовсе не нужно ее заменять, — заявил Ричард, надеясь, что Слоан не заметит неуверенности в его глазах. — Она снова работает.
— Значит, наша маленькая леди поразительно вынослива. И что же она делает? Снимается в утреннем телесериале для домохозяек?
— Она намерена закончить «Женщину в конце тропы».
Наконец он это произнес и получил тот ответ, какой и ожидал. Слоан никогда не станет выражать удивление. Она сделала последнюю затяжку, аккуратно потушила окурок в большой хрустальной пепельнице.
— Значит, она поправляется? А я думала, что она даже не может ходить.
— Слоан, она уже в норме. Никто не верит таким переменам.
— Случилось чудо?
— Близко к чуду. Шон Коллиер вернулся и вдохнул в нее жизнь. Они неразлучны и намерены сделать совместно из этого фильма настоящий шедевр.
— Ричард, — произнесла с усмешкой Слоан, — раньше ты не испытывал такого восторга по поводу этого фильма. Все знали об этом. Так что не пытайся продать мне негодный товар.
— Верно. Но сейчас все переменилось. Подумай о резонансе среди публики, знающей про несчастный случай с Сасс. Теперь все пойдут смотреть фильм хотя бы для того, чтобы сравнить Сасс до и после болезни. Все знают, на чем оборвались съемки, знают сцену, когда произошло несчастье. И теперь придут хотя бы из любопытства.
— Ты принимаешь желаемое за действительное. Сасс болела около года. Да и фильм все-таки экранизация литературного произведения. Он пойдет по небольшим залам для знатоков и не попадет на большой экран.
— Попадет, при хорошей рекламе.
— С каких это пор продюсеры научились предсказывать успех фильма?
— С тех пор как на рекламных щитах появилось имя Сасс Брандт, — ответил Ричард и обнаружил, что верит этому даже в самых сокровенных уголках сердца.
Слоан молчала, прикидывала, взвешивая вероятность успеха. Глаза ее прищурились, черные ресницы бросали тень на фарфоровые щеки.
— Сколько ты хочешь, Ричард? Сколько нужно Сасс, чтобы закончить фильм?
— Шесть миллионов.
Она ничем не выдала своих чувств.
— Я позвоню, — пообещала Слоан, вставая.
Она удалилась, оставив его одного, исчезла в недрах этого дома, отправившись то ли в кабинет, то ли в спальню, то ли в комнату ужасов, которую он никогда не видел.
— Ричард. — Бесшумно появившаяся Слоан улыбнулась, еле заметно и коварно. — Я поговорила со своими хозяевами. Они весьма заинтересовались выздоровлением Сасс и поздравляют ее с этим.
— А деньги?
— Они с радостью помогут. Шесть миллионов на предъявителя, пока не будут подписаны бумаги.
Ричард почувствовал, что бледнеет.
— А какие условия? Проценты?
— Думаю, что они тебя устроят, Ричард. Мой босс большой поклонник Сасс. О текущем проекте он невысокого мнения. Книгу он прочел, но мой босс хочет дать Сасс шанс на отыгрыш. Никаких процентов. Простой возврат суммы.
Ричард приподнялся, пораженный таким великодушием. Слова благодарности уже готовы были сорваться с его губ, когда он заметил, как по лицу Слоан промелькнула медленная и коварная усмешка.
— Неужели ты думаешь, что это все? — засмеялась Слоан, и смех был необычайно мелодичным. — Ох, Ричард. Ты отстал от времени. — Лицо Слоан вновь стало жестким, девическое выражение пропало, а вернулась женщина, излучавшая властность как обоюдоострый меч. — Это не подарок, Ричард. Это предложение. Мой босс вкладывает оставшиеся шесть миллионов в «Женщину в конце тропы». Он будет надеяться на лучшее. Но если фильм не будет успешным, если вложенные деньги не вернутся, Сасс будет обязана сняться в фильме, выбранном и спонсированном самим боссом.
— Твой босс не…
— Не самый разборчивый? Да ты меньше слушай сплетни, Ричард. — Слоан подошла к нему и положила руку на низкую спинку лакированного дивана. — Мой босс балуется многими вещами: наркотиками, оружием, искусством, женщинами. Да чем угодно. Вот почему у него нашлись деньги, чтобы выбросить их на смехотворный фильм Сасс. Вот почему он может так великодушно распоряжаться своими средствами. Все это знают. И ты это знал, когда брал у меня деньги на ту сделку с недвижимостью. Тогда тебя это не волновало, не беспокойся и теперь.
— Ну так тогда речь шла обо мне. А сейчас ты уговариваешь меня обречь Сасс на неизвестный проект, затеянный… э… — Ричард не находил подходящее слово.
— Преступным дельцом? — протянула Слоан. — Это тебе не сороковые, Ричард. Люди делают деньги самыми различными способами. А тебе неужели не все равно, Ричард, если ты получишь нужные тебе деньги?
— Да. Да, конечно, — пробормотал он.
Ричард встал, не в силах больше усидеть на этом странном, неудобном, но роскошном диване.
— Ричард, у меня нет времени на эту чепуху. Либо ты заинтересован, либо нет. Если нет, у меня найдутся другие дела. — Слоан обошла вокруг дивана, ведя ладонью по гладкой поверхности, и снова села. Вид у нее был недовольный, и от этого Ричард занервничал. — Я думала, Ричард, что ты умеешь рисковать. Более того, я думала, что Сасс у тебя в руках. Видно, ты одряхлел и не можешь держать под контролем женщину, едва передвигающую ноги. Как это печально, Ричард.
— Я никогда не контролировал Сасс.
— Она обычно тебя слушалась.
— Так было до появления Шона Коллиера, — сказал Ричард, поворачивая лицо к Слоан. — Теперь она слушает его. Только его.
— Тогда пусть он и достает деньги. — Слоан подняла край туники и посмотрела на него, словно ей не понравился изысканный узор. Потом взглянула на Ричарда большими, черными глазами, и на красивом лице появилось выражение апатии.
— Он не может. Никто не может. Ты единственная, кто дает нам такие деньги, — признался Ричард.
