Знаменательным событием в Васином творческом становлении еще на самой заре ее службы в редакции стала поездка в загородный пансионат, где она неожиданно побраталась с главным. В пансионате этом оказалась небольшая группа сотрудников после празднования очередного редакционного юбилея. Борис Абрамович полулежал на диванчике в своем номере люкс, где пьянство уже завершалось. Почему-то кроме них в номере никого в тот момент не оказалось. На столе толпились полупустые бутылки разного формата и качества, недопитыми громоздились стаканы и фужеры (меньшими дозами редакционные праздники отмечать вообще не принято), остатки закуски, которые буквально через несколько минут, после полного заветривания, можно было бы назвать объедками. Абрамыч устало прикрыл глаза рукой. Васе хотелось спать, но было неправильно покинуть его, совсем грустного, в этот момент, когда из праздника возвращаешься не только к будням, и даже не к размышлениям о неправильно прожитой жизни, но в первую очередь о здоровье. Вася встала, захотелось как-то подвигаться, хотя бы подойти к окну, выглянуть — что там? Ничего там не увидев, она вдруг услышала:
— Не уходи, Елизарова. Посиди еще пять минут. Давай покурим.
— А я, Борис Абрамович, и не собираюсь. Только хотела смахнуть чуть-чуть со стола.
— Вот и правильно. Смахни. Тоже, Елизарова, любишь перемены блюд? Я там кое-чего заныкал, посмотри в холодильнике. Для почетных гостей. Так нам и накрывай.
Как сказано, так и сделано. Вася смахнула со стола все, что на нем стояло, прямо в мусорное ведро, которое обнаружилось в коридоре. В холодильнике она действительно нашла массу всяческого добра. В те годы она была вполне неумеха — с точки зрения накрывания стола, но именно тогда и поняла, что творить чудеса — если есть материальные возможности — может каждый: стать поваром, звездой, космонавтом. Космонавтом, пожалуй, сложнее. Надо еще немного здоровья иметь. А все остальное — с полпинка. Словом, Вася быстро справилась с задачей, разлила напитки и уже снова выпивала с Борисом Абрамовичем. Таким образом она произвела благоприятное впечатление на главное начальство, что, как известно, решает многое. Абрамыч запомнил Васю. Потом он помнил о ней, и не всегда только затем, чтобы обругать, иной раз умел и похвалить. И еще на работе и вне ее существовал он как два разных человека. Но, по сути своей, был Абрамыч все-таки тиран и деспот — по плоти и крови. А как же еще?
— Где твои ключи? — потянулся он в кресле.
— Какие?
— Ну твои ключи. От номера твоего. Да не бойся, что ты рожи строишь? Надо мне — глупостями болтать. Хочу выспаться. Пойду к тебе спать, а ты здесь перекантуешься. Кровать большая в спальне. Все же утром в люкс припрутся тусоваться, хозяйкой будешь. Закуска в холодильнике. Ну давай ключи быстро. Устал.
В то давнее утро первым тусоваться в люкс прибыл как раз сам Борис Абрамович — все остальные боялись по номерам. Потребовал себе кофе и внимания.
— Ну че Елизарова? Клево тебе? Только вот очереди из поклонников не вижу. Ну ладно-ладно, не грусти. Поехали прокатимся лучше по окрестностям — погода отличная. Я уже водителя вызвал. — Абрамыч все делал для себя любимого и собственного развлечения.
Погода и вправду была дивная. И между какими-то деревнями он приметил фанерный сарайчик-магазинчик, прибившийся к дороге. Тетка в грязном халатике подавала им какие-то банки с бычками в томате, которые Борис Абрамович заказывал для смеха. Шуток его тетка не понимала, но поддерживала. Как мошенник с колпачками, она будто все время путалась в банках, бутылках и купюрах, передавая их и недодавая. Когда наконец вышли из ларька, денег в руках у Абрамыча оказалось вдвое меньше, чем должно было оказаться. Вася, возмутившись, хотела вернуться в магазин скандалить с продавщицей. Но твердая рука остановила ее.
— … в машину быстро.
— Но вас же обманули…
Борис Абрамович свернул пробку с водочной бутылки. Отхлебнул прямо из горлышка и засмеялся. Он как-то сразу захмелел от воздуха и выпивки.
— За все в жизни, Вася, надо платить. Запомни это. И сегодня я отделался минимальной платой. — Он выпил еще и протянул Васе. Отказываться было не принято.
— Я запомнила. — И не соврала. Всегда потом она примерялась к этому грациозному размеру.
Они поехали дальше. Было так же солнечно и волшебно.
Вася шла к Борису Абрамовичу. Толстая секретарша — Абрамыч порой любил совок — шепотом доложила, что весь день главный буйствовал.
— Ну, зайди, попробуй его угомонить. У тебя иногда получается. — Она с выражением, но скептически посмотрела в закрывающуюся за Васей дверь.
Когда буквально на задних лапках, чтобы производить впечатление доброй и пушистой, Вася вкралась в кабинет, Абрамыч, радостно распахнув руки, чуть не выпрыгнул из начальственного кресла через стол ей навстречу.
— Василиса, дорогая. Какие люди и без охраны. — На этот раз его шутка не показалась Васе совсем глупой, она вспомнила про Максима. — Есть ли идеи, предложения? Может, выпьем по рюмашке? А? — Борис Абрамович иной раз позволял себе пригубить вечерком. Случалось и такое, когда после тяжелого изнурительного дня или редакционного дежурства Вася заходила к нему с отчетным докладом и задерживалась на часок. Было приятно сидеть на ковре, скрестив ноги, со стаканчиком. В такие моменты Борис Абрамович даже разрешал ей и себе курить в кабинете — до утра проветрится. Вася никогда не использовала эти, так сказать, моменты близости для решения своих (и чужих тем более) производственных проблем. Новые должности она получала за работу. Борис Абрамович четко делил труд и отдых и ценил человеческие отношения, тем более в рамках такой организации, как творческий коллектив. Редакционные интриганы также вполне быстро сообразили, что от Васи здесь проку никакого, и быстро отстали со своими сплетнями.
— Так что приперлась? Не выпить же на самом деле? — Посерьезнел он, наливая.
— Борис Абрамович, есть идея съездить… на Чатку. И главное, как вы любите, абсолютно бесплатно для редакции.
— У тебя что — появился богатый спонсор?
— У меня появилось желание работать лучше и делать эфир интереснее, — отшутилась Вася.
— И такие возможности, да?
— Только вы всегда и знали правду про нашу тяжелую жизнь, Борис Абрамович.
— Езжай, ты всегда выпрашивала, что хотела. Что-нибудь там придумаешь интересненького, я знаю. Ладно, что темнить? Буду откровенен — твой спонсор немного помог и нам.
Вася вспомнила Лену, когда они сидели в кафешке у Прудов, и ее слова.
— Он что, откупил меня? — растерялась Вася.
