В зал ресторана вошла худенькая девушка с копной золотисто-каштановых кудрявых волос. Она была задумчива и немного рассеяна.
Заняв место за столиком неподалеку от Синтии, она сидела неподвижно, глубоко погрузившись в задумчивость, не притрагиваясь к заказанному. Синтия разглядела, что пальцы ее левой руки беспокойно подрагивают на столе.
— Мисс Лоу? — К девушке подошел метрдотель. Синтия оцепенела, услышав ее имя. — Ваш отец звонил только что и просил передать вам свои извинения. Он не сможет прийти из-за срочной работы.
— Вот как? — растерянно переспросила девушка.
— Судья сказал, что должен присутствовать на важном заседании. Он оставит вам сообщение в отеле.
— Спасибо. — Она машинально поблагодарила его, глядя в одну точку и отказавшись от бифштекса. Она заказала только салат и бокал белого вина.
Синтия внимательно рассматривала девушку, оказавшуюся дочерью Дэниела. Она мгновенно поняла, что Дональд говорил именно о ней.
Айрин не сильно изменилась по сравнению с той детской фотографией в кабинете Дэна, которую Синтия видела десять лет назад. Только сейчас ее выразительные карие глаза были задумчивыми и тревожными, в них застыло выражение безысходной тоски. Откуда оно? Девочка была до того похожа на отца, что у Синтии сердце защемило.
Она поднялась с места и подошла к ее столу.
— Извините меня, но…
— Это вы?! — Айрин опешила. Она меньше всего ожидала увидеть сейчас Синтию Грэхем.
— Я рада, что мы встретились, пусть и случайно, — сказала Синтия, немного удивленная, что Айрин сразу узнала ее.
— Вы не торопитесь? Присядьте, пожалуйста. Я тоже рада, миссис Грэхем.
Синтия опустилась на стул.
— Я предпочла бы, чтобы вы называли меня по имени.
— Хорошо, — девушка кивнула головой, — а меня зовут Айрин.
— Я это знаю. Дональд говорил мне о вас… А когда-то я видела семейную фотографию в кабинете вашего отца. Это было в тот день, когда мы познакомились.
— Ясно. — Айрин рассеянно кивнула. — Дональд говорил вам обо мне, что именно?
— А он сейчас в Нью-Йорке… с вами? — Синтия почувствовала неладное.
— Нет, Дональд в Лос-Анджелесе. Я со вчерашнего дня его не видела. — Ее губы предательски дрожали.
Синтия была сбита с толку.
— У вас все в порядке? — озадаченно спросила она.
— На этот вопрос я не могу пока ответить, — растерянно пробормотала она.
Айрин избегала ее пристального взгляда, сосредоточившись на салате и стараясь скрыть свое волнение.
— Что случилось? — прямо спросила Синтия. — Это же не из-за того, что ваш отец не смог прийти?
— Значит, вы слышали то, что сказал мне метрдотель? А я удивилась, как это вы меня узнали?
— Да, я сидела достаточно близко и сразу все поняла.
— Вы правы, Синтия. Я расстроена не из-за отца, с ним мы увидимся завтра.
— Тогда в чем причина?
— Чем меньше мы будем говорить об этом, тем лучше.
Айрин снова замкнулась в себе. Синтия настороженно молчала, не зная, о чем еще спросить, чтобы не показаться навязчивой.
— А отец знает, что вы здесь? — вдруг выпалила Айрин.
— Я сказала ему, что буду завтра, но прилетела на день раньше. Пока он не знает.
— В конце концов это неважно. Нет смысла откладывать, — решительно произнесла Айрин. — Все, что я хотела сказать ему, в равной степени предназначено и для вас.
— О чем вы? — удивилась Синтия.
— Я прилетела в Нью-Йорк, чтобы рассказать отцу всю правду. Дело в том, что я докопалась до самого дна в этой истории и теперь знаю ответы на все вопросы.
— Серьезно? — Синтия замерла от изумления.
— Вы оба должны все узнать, и поскольку я встретила вас, Синтия, раньше…
— Вы хотите рассказать все мне?
— Да, вы ведь передадите все папе?
— Хорошо, — растерянно ответила Синтия.
Айрин вдруг опустила голову и заплакала. Ее лицо сделалось мягким и беззащитным, как у ребенка.
Синтия почувствовала укол в сердце, как бывало раньше, когда она видела плачущего Дональда. Айрин вызвала у нее такой прилив материнского чувства, что Синтия не могла сдержать естественного порыва. Она пододвинула свой стул ближе и сжала руку Айрин.
— Где вы остановились? — мягко спросила она. — У отца?
Айрин отрицательно покачала головой.
— Значит, в отеле?
— Здесь недалеко, — еле слышно пробормотала она.
— Эту ночь вы переночуете у меня, — сказала Синтия тоном, не терпящим возражений. — Я закажу ужин в номер на двоих, и вы мне все расскажете. У меня огромный люкс в отеле «Уолдорф».
— Синтия, это очень любезно с вашей стороны, но…
— Я не желаю слушать возражений.
При случае Синтия могла быть необыкновенно твердой. Она увела не особенно сопротивляющуюся Айрин, усадила в такси, и через полчаса они уже были в ее роскошном номере. Несмотря на заверения Айрин о том, что она не голодна, Синтия попросила портье принести для них ужин.
— Хоть какие-то преимущества былая слава дает, — сказала она. — В данном случае это пригодилось. В этом отеле меня еще помнят и все с ног сбиваются, чтобы мне угодить.
Ее лицо озарила прелестная улыбка, возникающая в уголках прищуренных глаз и странным образом оживляющая все вокруг, растворяющая в воздухе отчаяние и боль, улыбка, покорившая миллионы зрителей и некогда обворожившая маленькую Айрин Лоу.
Айрин почувствовала, что не все еще потеряно, возможно, доверившись этой женщине, она получит шанс что-то исправить, сделать невозможное, вновь обрести надежду. Целый день она пыталась представить себе свою жизнь без Дональда и не могла. Она поняла, что переоценила свои силы. Иногда вспоминая мать, Айрин, к своему ужасу, обнаруживала сходство с ее нынешним состоянием и не знала, что делать, чтобы не катиться в пропасть, куда подталкивало ее отчаяние. Она не хотела повторять путь матери, ведущий лишь в безысходную пустоту.
— Ты докопалась до истины? — спокойно спросила Синтия. — В чем же все-таки дело, Айрин?
Рассказав о визите к Уиллогби и предъявленном им письме Бэрил, девушка запнулась и надолго замолчала.
— И что же? — не выдержала Синтия, стараясь не показать, насколько она потрясена.
— Я вернулась домой, — грустно произнесла Айрин, и по тоскливой безнадежности, прозвучавшей в ее голосе, Синтия поняла, что все подтвердилось.
— А что сказала твоя мать?
— Моя мать, — Айрин горько усмехнулась, — произнесла самый длинный монолог за всю свою жизнь, но мне не хочется сейчас говорить о его содержании.
Синтия услышала истеричные нотки в ее голосе.
