Дональд не находил ответа. Одно он знал твердо — дело не в деньгах, их у Бэрил более чем достаточно. К тому же, насколько он выяснил, все, что Бэрил унаследовала от отца, было записано на ее имя. Дэниел никогда не имел доступа к ее деньгам, он лишь вел дела от имени жены. На этом он настаивал сам, не слушая возражений Бэрил, чтобы отмести оскорбительные намеки окружающих на то, что он женится по расчету. Значит, проблема не в этом. Так в чем же?
Всю ночь Дональд, пытаясь прийти в себя и успокоиться, ездил на машине, колеся в темноте по неизвестным улицам. Несколько раз было искушение зайти в бар и опрокинуть рюмку-другую, но он чувствовал, что не сможет сделать ни глотка. Под утро, обессиленный, Дональд чуть не уснул прямо за рулем. Он остановился и полдня проспал на заднем сиденье.
Приняв решение не возвращаться и не идти к Айрин, пока он не почувствует себя лучше, Дональд, обретя наконец к вечеру следующего дня душевное равновесие и плотно пообедав в ближайшем ресторане, повернул в сторону Лос-Анджелеса.
По дороге он, начав нервничать, несколько раз останавливался и набирал номер Айрин по телефону-автомату. Никто не отвечал. К концу пути на ближайшей стоянке он услышал после продолжительных гудков на другом конце аппарата взволнованный голос экономки:
— Айрин? Ее нет дома, сэр.
— Не скажете ли вы, когда она вернется?
— Айрин уехала в Нью-Йорк сегодня утром. И в ближайшие два дня ее не будет. Что-нибудь ей передать? — вежливо спросила экономка.
— Нет, спасибо.
Окончательно запутавшись, Дональд, войдя в свою квартиру, попытался связаться с Дэниелом. С трудом он нашел номер его телефона и позвонил, будучи уверен, что Айрин снимет трубку. Но к телефону подошел хозяин квартиры.
— Добрый вечер, Дэниел, — сбивчиво заговорил Дональд. — Могу я поговорить с Айрин?
— Айрин? — изумленно переспросил Дэн. — Ее здесь нет. Разве вы не вернулись в Лос-Анджелес?
— Да, но мне сказали…
— Извините, я сразу не сообразил, — засмеялся Дэн. — Айрин действительно в Нью-Йорке, но я не знаю, где она остановилась. Она звонила моей секретарше, но я был на заседании суда. Кажется, она хотела со мной поужинать, но я попросил предупредить ее, что никак не смогу сегодня выбраться.
— Понятно… значит, вы ее не видели? — Дональд совсем растерялся.
— Я надеялся, что Айрин перезвонит позже или придет… но пока…
— Жаль… извините за беспокойство. — Дональд почувствовал, что внутри у него что-то оборвалось.
«Я должен был ее догнать, чего бы мне это ни стоило. Где она сейчас, что с ней?»
Никогда ему не было так страшно. Айрин говорила со своей матерью, это несомненно. Кто знает, что ей удалось узнать, раз, не дождавшись его, она помчалась в Нью-Йорк?
Дональд понятия не имел, где ее теперь искать. Нью-Йорк — большой город. Похоже, на данный момент ни одна живая душа не знает, где она.
Дональд так волновался за нее, что, сам себе удивляясь, подумал: черт с ней, с этой старой запутанной историей десятилетней давности, пусть они никогда не узнают, в чем состоит тайна прошлого. Сейчас его интересовало одно — где Айрин, в каком она состоянии, все ли с ней в порядке. Сила чувств, нахлынувших в этот миг, ошеломила его самого. Айрин была для него бесконечно дороже всех тайн на свете, всех родственников, всех обид и переживаний, испытанных им за всю жизнь. Сейчас для него существовала только Айрин, она одна. Дональд знал, что готов на все что угодно, лишь бы быть с ней. Он будет искать ее и рано или поздно найдет и больше уже не отпустит от себя ни на шаг.
Выпив утром две чашки кофе, чтобы прояснилась голова после бессонной ночи, Дональд отправился в дом Лоу. Он решил сам поговорить с Бэрил. Она должна знать, куда отправилась ее дочь.
Дональда переполняло такое отчаяние, что он и не подумал о том, вежливо ли появляться у людей в такое раннее время. Он не мог больше ждать ни минуты.
Пожилая экономка, отворившая дверь, ничуть не удивилась при виде взволнованного молодого человека. Она невозмутимо пригласила его войти, провела в комнату Айрин на втором этаже и попросила подождать.
Дональд, несколько смущенный ее странной приветливостью, несмотря на ранний час и его неубедительные сбивчивые объяснения, ходил по комнате, стараясь успокоиться.
Он заметил фотографию Айрин на столе. На снимке ей было лет двенадцать. Фотографу удалось схватить ее мимолетный лукавый блеск в глазах и задорное выражение личика в обрамлении непокорных кудряшек. Дональд не смог удержаться от улыбки, ни на миг не забывая о своих страхах. На душе у него потеплело.
— Она оставила вам письмо, мистер Грэхем. — Экономка незаметно подошла сзади и заглянула через его плечо. — Не переживайте, наша девочка не пропадет.
— Вы так думаете?
— Она всегда знала, что делает. И сейчас знает.
Джинни протянула ему конверт и молча вышла из комнаты.
Дональд вскрыл его с нетерпением и обнаружил огромное письмо на десяти страницах, подписанное Айрин. Со смешанным чувством удивления и радости оттого, что сейчас узнает, куда она направилась, он начал читать. Но речь в письме шла совсем о другом. Дональд сначала недоумевал, потом жадно стал глотать страницу за страницей. Он забыл обо всем, растворившись в таинственных событиях дней десятилетней давности. Долгожданное объяснение, расставившее наконец все и всех по местам, упало на подготовленную и потому благодатную почву.
Солнце ослепительно и властно ворвалось в комнату сквозь жалюзи. Когда Дональд спустя час или полтора подошел к окну, он почувствовал легкое головокружение. Он смотрел на прохожих, тупо разглядывал машины, спешащие неизвестно куда, испытывая сумасшедшую потребность спрыгнуть вниз. В этот момент он был уверен, что не может разбиться, тело казалось Дональду невесомым, как пушинка.
Дональд увидел изнанку происшедшего раньше, чем узнал последние факты, позволившие поставить точку и подвести финальную черту. Тот, кого он считал главной жертвой в этой истории, на самом деле был инициатором интриги, мощной и сокрушительной, отбросившей людей друг от друга на долгие годы, опутавшей их сознание безысходным чувством вины, подобным вирусу, поражающему здоровый организм, чуть было не разрушившей будущее их детей.
Фрэнк погиб случайно, чем только усилил свой удар, направленный на одно — отомстить жене, публично унизить ее, разлучить с сыном, расквитаться с Синтией за собственное давнее унижение. Расчет был превосходен, все участники истории — марионетки, которых Фрэнк и с того света дергал за веревочки, ни на миг не давая забыть каждому из них свои роли, которые отвел им в спектакле, тщательно отработанном в его изощренном плане, действовавшем и после смерти хитроумного режиссера. Фрэнк Грэхем добился своего… Точнее, почти добился, так как не получил долгожданного богатства, обойдя главное условие брачного контракта, так и не вкусил плодов свободы, пьянея при мысли о количестве нулей в сумме на счету в банке, заработанной Синтией за годы кропотливого труда и теперь записанной на его имя. Что ж, Фрэнк Грэхем второй раз потерпел фиаско. Первый был в тот день в саду, когда он не смог справиться с отчаянным сопротивлением своей любовницы и одним случайным выстрелом своего собственного револьвера зачеркнул все, чего добился в результате тонкой интриги. Сегодня его второе и главное поражение. Власть Фрэнка над людьми кончилась. Его призрак исчез.
