Обойдя выставку, ее спутник предложил:
— Может, выпьем теперь кофе?
Создавалось впечатление, что он от чего-то прячется, подумала Наташа, но вслух сказала, что с удовольствием выпьет чашку.
Вообще-то они пили чай. В ресторане «Фаунтэйн» отеля «Фортнус энд Мэйсон», расположенном на другом краю Пиккадилли. Было еще рано, так что им сразу удалось занять столик. Одетые в черное с белым чопорные официантки разносили по столам чайники с чаем «Эрл Грей» и подносы с традиционными сэндвичами, непременным компонентом которых были тонкие ломтики огурца. Джек Робинсон тянул время, то предлагая ей сахар, то уговаривая съесть печеньице. Гарриет подумала, что неплохо бы хоть что-нибудь разузнать об этом парне. Пока что она узнала лишь о том, что он очень мило заикается, что у него маленькая задница и он любит бродить по выставкам.
Он оказался дизайнером. Придумывал компаниям логотипы, рисовал программки для театров и обложки для компакт-дисков. У него была четырехлетняя дочь, о которой заботилась его мать. Его жена погибла в автокатастрофе два года назад.
Разговор, толком не начавшись, затихал. Джек нравился Гарриет, и ей было жалко его. Как только они ушли с выставки, его решимость сразу же куда-то испарилась. Этим мужчинам иногда нужно помогать.
Взяв себя в руки, Гарриет взялась за дело:
— Стало быть, вы ищете себе компанию?
Наступило долгое молчание. Глубоко вздохнув, молодой человек решился посмотреть на нее.
— Простите, просто я не знаю… как себя вести в подобной ситуации. Прежде я никогда ничего подобного не делал. Я не знаю ваших правил. Не знаю… — Он отпил глоток чаю.
Наташа ждала. Похоже, еще вся работа впереди.
— Я не хочу, чтобы в моей жизни появлялся кто-то другой, — быстро заговорил Джек. — Никогда. В моей жизни всегда будет только моя жена Рэчел. — Его глаза увлажнились. — Но все же… все же… В общем, я решил, что неплохо бы встретиться с женщиной, которая ничего для меня не значит. — Он был просто в ужасе от того, что пришлось говорить такие вещи. — Простите…
— Не стоит извиняться. Все отлично. Большую часть вечеров я провожу в обществе людей, для которых я ничего не значу. И не только вечеров, но еще и ночей, — добавила Гарриет.
— Да. — Помолчав, он медленно проговорил: — Я не хочу заводить постоянных отношений…
— Но вы подумали, что можете отвлечься, если встретитесь с незнакомой женщиной? — помогла ему Гарриет.
— Да, полагаю, именно так.
— В таком случае, буду рада вам помочь. — Опять Наташа вынуждена становиться нянькой. — Конечно, с незнакомкой проще. Если подумать. — Господи, дело совсем застопорилось.
— Ну хорошо, — промямлил Джек.
Что ж, хоть начало положено. Гарриет ждала. Ничего. Он сделал еще один большой глоток.
— Простите, — сказал он наконец. — Я не знаю, что надо делать. Как все бывает? Вы должны мне сказать.
— Да все проще простого, — заверила его Наташа. — Если, конечно, вы уверены, что вам нужно именно это.
Кажется, он был согласен. Наташа медленно сняла свои очки в роговой оправе и взглянула ему в глаза. В конце концов, ей нужно заработать денег. К следующему четвергу надо расплатиться по закладной. И Наташа тихо проворковала:
— Не стоит тревожиться, Джек. Все просто. Ты платишь мне деньги. Мы едем в отель, и там я развлекаю тебя, как могу. Никакой привязанности. Зато тебе становится лучше.
— Боже мой. — Джек смотрел на освещенное солнцем здание на противоположной стороне улицы. Боже мой, — повторил он, явно силясь взять себя в руки. — О’кей. Куда пойдем? Да, кстати, сколько это стоит?
Гарриет сказала ему. Похоже, он удивился, но, подумав, пришел к выводу, что дело того стоит. За углом, на площади Сент-Джеймс, как раз находился подходящий отель. Гарриет было известно, что финансисты из Сити часто назначали там деловые встречи. И она предложила Джеку отправиться туда. Если все пойдет гладко, она сможет вернуться домой к ужину. Правда, ее спутник смутился: он не знал, как зарегистрироваться в отеле.
— У нас же нет багажа, — пробормотал он.
— Но ведь нет такого закона, Джек, в котором говорилось бы о том, что, регистрируясь в отеле, непременно надо иметь с собой багаж, — вымолвила Гарриет. — Это совсем необязательно. Дай мне только твою кредитную карточку. Я сама все сделаю.
Так оно и получилось. Наташа при желании могла добиться чего угодно. Ей самой это нравилось.
Она сняла хороший номер, выходящий окнами во двор. Портье заверил ее, что там очень тихо. Обойдя комнаты, Гарриет зажгла настольные лампы, включила телевизор, выбрала канал с музыкой и подыскала подходящее для них местечко. Гарриет с удовлетворением заметила, что в окнах были двойные рамы, стало быть, шума не будет слышно. Ни снаружи, ни изнутри. А то через несколько минут на Джермин-стрит пришлось бы затыкать уши от ее криков. И она не притворялась. Потому что ей еще не доводилось ложиться с мужчиной моложе, чем она сама. Гарриет даже удивилась, осознав, что ей совсем не хочется выбираться из постели.
…Выйдя вместе с нею на улицу, Джек Робинсон помог ей поймать такси. Он был так мил, что ей хотелось позвать его с собой. Они стояли вместе на углу Сент-Джеймс-сквер и высматривали свободную машину.
А потом она увидела Питера.
Гарриет поняла: Питер заметил, что она его увидела, но тут же притворился, что не видел ее, и быстренько свернул за угол на Акерман-стрит. Последним, что она успела приметить, садясь в машину, был его плащ, исчезающий в толпе возле Хеймаркета.
«Одиннадцатый час» расположен на третьем этаже здания «Хартбек паблишинг». Это на юг от Лондон-Бридж-стэйшен. Большинство сотрудников считает, что это дурацкое место, но если живешь в Блэкхите, то ехать до редакции очень удобно. Конечно, там не слишком-то роскошно, зато оборудование вполне подходящее. Сплошное матовое стекло. Впрочем, дизайнер по интерьеру, без сомнения, считал, что это все ерунда. Этакий постмодерновый сортир. Окна моей большой комнаты выходят прямо на огромную задницу большого слона, примостившегося на крыше станции. Словно у меня есть собственный игрушечный поезд. Все хорошо. Я счастлив, как свинья в навозной куче.
Конечно, впоследствии Гарриет поняла, что не стоило ей приставать к Питеру в магазине.
— Питер, ты следил за мной?
Он ничего не ответил, спеша к кассе. Было обычное суетливое субботнее утро. Они с Питером встали в огромную очередь. В самом начале очереди какая-то женщина запихивала в пластиковые пакеты многочисленные покупки, пытаясь в то же время уследить за старым, явно больным отцом. Ей было нелегко, и очередь застыла на месте.
