Лерой помог мне выбраться из автомобиля, завел в дом и по широкой деревянной лестнице мы поднялись на второй этаж.
- Здесь много женских вещей. Душ за той дверью. Как будешь готова, спускайся. Мы будем тебя ждать, - протараторил мужчина, открыв передо мной дверь комнаты.
По моему ошарашенному виду он сразу понял, как пугающее и неоднозначно прозвучали его слова.
- Так, это комната моей сестры. Она вышла замуж в прошлом году и теперь живет с мужем. Здесь же остались ее старые вещи. Можешь взять любые. Не думаю, что ходить в вечернем платье настолько удобно. Это первое, - Лерой с улыбкой взглянул на меня и продолжил:
- Твой отец приедет через двадцать минут. Мы с ним будем ждать тебя внизу, на кухне. Еще вопросы есть?
- Нет, спасибо!- я зашла в комнату и осмотрелась. Милая, уютная, небольшая. Лерой же не спешил уходить, он все еще стоял в дверном проеме и смотрел на меня. Тогда я повернулась к нему и, вопросительно изогнув бровь, добавила:
- Думаю, я разберусь.
- Отлично! - он резко развернулся и вышел.
Горячий душ помог не только согреться, но спокойно все обдумать. Поступок Тимура все еще отзывался глухой болью в сердце. Я всегда знала, что наши отношения были обречены. Можно было на время закрывать глаза на прошлое наших семей, но рано или поздно оно обязательно бы нам аукнулось. Слишком много боли, страданий и исковерканных людских судеб оно скрывало. Но я никак не ждала от Тимура предательства. Он мог быть жестоким, агрессивным, но всегда бил в открытую, а не исподтишка. Этот поступок был настолько на него не похож, что не укладывался в голове. Конечно, о том, чтобы вернуться к Тимуру не было и речи, но мне до безумия хотелось еще раз посмотреть ему в глаза. Мне не терпелось показать ему, что сломать меня у него не вышло. Я надеялась прочитать в его глазах то, что сказать мне прямо он мне так и не успел или не осмелился.
В шкафу я нашла много всего интересного. Судя по размеру, сестра Лероя тоже была высокой и стройной. Свой выбор я остановила на мягком спортивном костюме терракотового цвета, правда, он совершенно не подходил к моим шпилькам, поэтому вниз я спускалась босиком.
Мои шаги были мягкими и почти беззвучными. Видимо, поэтому Лерой и Горский не сразу услышали мое приближение, а я, воспользовавшись ситуацией, смогла немного подслушать их разговор.
- Поговорил с парнем?- голос Лероя казался отлитым из стали. Со мной он говорил совершенно иначе.
- Немного. Если бы не Федя, убил бы к чертовой матери, - Горский явно говорил о Тимуре,- а так пришлось обойтись сломанным носом. Спрашивала про него?
Неужели Горский избил Тимура за то, что тот меня бросил на растерзание тем ублюдкам? Ощущение тепла и благодарности разлилось по моему телу. Впервые за меня заступились и это было так приятно. А Тимуру так и надо! Он, наверно, и не рассчитывал, что отцу на меня не совсем наплевать.
- Она напугана, - судя по всему Лерой кивнул на вопрос Горского.- Ты тоже молодец, хоть бы намекнул дочери, что при любом раскладе ей ничего не грозило. Этот ее взгляд, когда я в номер зашел... Черт, я реально себя извращенцем ощутил.
- Не серчай, Лерой, - выдохнул отец.- Ей урок нужен был. В этом мире прежде, чем руководствоваться эмоциями, нужно думать головой. Надеюсь, это она уяснила.
- Что с отъездом?
- Одну не отправлю, а послать некого.
- Горский, ты же знаешь, что можешь на меня положиться.
- Не суетись. Ты нужен мне здесь. Мы почти у цели, отступать нельзя.
- Какое-то время она может побыть у меня. Федя сюда не сунется, ты же знаешь. Но как только договор с Колесниковым будет на руках, ей даже тут будет опасно. Это сейчас он действует осторожно, но как поймет, что мы загнали его в угол, то может сорваться, - из слов Лероя я поняла, что речь шла обо мне и Черниговском старшем.
- Ты прав. Чем раньше она уедет, тем лучше для всех.
Что же это за замкнутый круг такой меня окружал. Везде и каждый норовил меня отправить подальше. Как же это все надоело.
- Я никуда уезжать не собираюсь. Даже не мечтайте, - решила, что прятаться более, смысла не было.
- Подслушивать нехорошо! - с улыбкой возмутился Лерой.
- Я и не подслушивала, это просто вы громко говорили,- остановившись от мужчин в паре шагов, я смотрела то на одного, то на другого.
Они сидели за кухонной стойкой на высоких табуретах и пили то ли чай, то ли морс. И если Лерой, глядя на меня по-доброму улыбался, то взгляд отца источал холод. Кто там мне рассказывал про его любовь?
- Я спать, - соскочил с табурета Лерой и направился к лестнице, - а вам есть о чем поговорить и без меня.
Шаги мужчины давно смолкли, а мы с отцом так и играли в гляделки, не произнося ни слова. Не знаю, что творилось в голове у Горского, меня же обуревали самые противоречивые чувства от обиды и жгучей злости до прощения и чувства успокоения, что наконец-то мой отец был рядом со мной. Мой отец, папа... Такое простое, но настолько не привычное слово для меня. Я всегда знала, что он где-то был, но никогда его не видела, не чувствовала его любви и поддержки. Я никогда не знала, каково это - иметь родного отца. И вот, спустя восемнадцать лет, я могла видеть его, могла, наверное, даже затронуть, могла сказать ему все, что хотела все эти годы. Но не могла даже пошевелиться и вымолвить и слова. Внутри была пустота, вакуум. Нет, я не чувствовала, что мужчина напротив был совершенно чужим для меня человеком. Этого не было. Но и родным он мне не казался.
В какое-то мгновение Горский встал и уверенным шагом приблизился ко мне. Мурашки пробежали по спине от резкости его движений стройными рядами.
- Господи, дочка, - почти шепотом произнес он и, напрочь разорвав все шаблоны, крепко прижал меня к себе.
От его напора, от неожиданности его действий, а может от внезапно нахлынувших собственных чувств, я дернулась и попыталась освободиться. Я ждала этих объятий долгие годы, я мечтала о них каждую ночь в детстве, когда Соболев игнорировал мое существование, я нуждалась в них сегодня вечером, когда зареванная увидела его в том маленьком кабинете, но сейчас они казались мне чужими и лишними.
- Прости, я не могу, - освободившись от напора его рук, я отскочила в сторону.
- Я понимаю, - ответил Горский, не зная куда деть свои руки.
- Ни черта ты не понимаешь, - почти закричала на него. Этот его глупый порыв освободил моих личных демонов.- Ты бросил меня! Ты бросил маму! Я для тебя всего лишь слабое звено в выстроенной тобой империи. Где ты был, когда мне нужны были твои объятия? Твои мудрые слова? Твоя поддержка? Тебя ни дня не было в моей жизни! А сейчас ты хочешь, чтобы я тебя обняла и сказала: Папочка, как я рада, что ты меня признал?
Горский молча глотал каждое мое слово, при этом он продолжал смотреть на меня своим пронизывающим взглядом, опустив руки вдоль тела.
- Ты же ничего не знаешь, девочка моя. Давай просто поговорим, а выводы потом сделаешь спокойно, - попросил отец.
- Тебе не кажется, что с разговорами ты припозднился лет так на восемнадцать? - мне хотелось сделать ему больно. Как больно было мне все эти годы без него. Вот только каждое едкое слово, брошенное в лицо Горскому, отзывалось во мне, принося за собой еще больше горести и страданий.
- Никогда не поздно сказать человеку, что любишь его. Никогда не поздно - попросить прощения. Никогда не поздно- простить, - Горский смотрел на меня в упор, гипнотизируя своим взглядом.
Медленно, выверяя каждое движение, он снова приблизился ко мне и, положив руки на плечи, добавил:
- Ты имеешь полное право меня ненавидеть, вот только раз ты пришла ко мне сама, больше я тебя не потеряю!
А я не нашлась, что сказать. Моя злость и обида вылетали на Горского ударами кулаков о его стальную грудь. Слезы ручьями смывали остатки воспоминаний без него. Сердце предательски билось и хотело любви родного человека. Пусть такого, как Горский, пусть с опозданием в пару десятков лет, но я так устала быть одной и никому не нужной и так сильно всегда хотела рядом любящего отца, что позволила себе обмануться в сотый раз и дать Горскому шанс.
