Слова резанули, сердце защемило. Алёна себя осекла. Сколько можно жалеть других, забывая о себе?! Хватит. И пусть его родители не виноваты, но обязаны знать правду.
— Я хочу сказать тост, — пробасил глава семейства, как только все разместились за столом.
— Не нужно. Я скажу первой, — невеста встала и обвела собравшихся рассеянным взглядом.
— Алёна, разве можно так нетактично перебивать? — Антон смотрел с осуждением, как воспитатель детского сада на нерадивое дитё, совершившее шалость.
— Ты прав. Нельзя. Однако ты только что это сделал, чем полностью развязал мне руки, — гробовая тишина за столом и взгляды, обращённые на невесту, что сегодня явно не в духе.
— Ничего, ничего, сын. Я скажу после, — мужчина натянуто улыбнулся и сел на своё место, стараясь скрыть недовольство за маской безразличия.
— Мы познакомились с Антоном при очень необычных обстоятельствах. Он повёл себя как галантный мужчина, чем сразу же заслужил уважение и доверие. Антон красиво ухаживал, всеми силами добиваясь моего расположения. И добился, я захотела быть с ним, выйти замуж, родить детей и идти по жизни рука об руку с надежным, порядочным человеком. Он был рядом в самые трудные моменты, поддерживал, помогал, засыпал подарками и обещаниями дать мне всё самое лучшее, — Алёна старалась ни на кого не смотреть, чтобы не сбиться, но таки поймала горделивый взгляд его мамы. С сожалением поджав губы, она продолжила. — Но каково же было моё удивление, когда некоторое время назад, я узнала, что именно он стал причиной тех самых трудных моментов. Он добился меня обманом, оклеветав и унизив. Сначала подстроил поцелуй на глазах у того, с кем я тогда встречалась, прекрасно зная, что тот человек так просто это не забудет. Затем, он выставил меня порочной лгуньей, выдумав то, чего не было и быть не могло. Сделал из меня девушку лёгкого поведения, способную лечь в постель с первым встречным ради забавы или мести. А пару месяцев назад предложил меня в обмен на восстановление «Сицилии». Попросил деньги за расторжение отношений. Я прекрасно понимаю, что тем самым он хотел ещё раз подставить того парня. Угнетает другое. Я почти уверена, что потеряв свой бизнес, он рассчитывал, что жалостливая и немощная Алёна опять не изменит своим принципам, увезёт с собой, подарит своё дело, которое имеет только благодаря средствам и трудолюбию родителей. Кн иг о ед . нет
Алёна слышала, как рядом сопит папа, видела, как мама пытается отыскать под столом его руку, чтобы сжать покрепче и успокоить. Видела стыдливые глаза родной сестры несостоявшегося мужа. Его старший брат задумчиво кивал головой и постукивал пальцами по столу, обтянутому белоснежной скатертью. Пунцовый от гнева родитель жениха метал молнии, а мама смотрела на Алёну глазами полными слёз.
— Значит, за это мстил Руднев? А я-то считал его беспринципным, заигравшимся в безнаказанность, ублюдком. Молодец, сын, хороший путь выбрал. А в итоге, ни работы, ни жены. Разве мы так тебя воспитывали?
— Коль, подожди, — мама вытерла щеки и растерянно посмотрела на девушку, которую уже называла дочерью. — Но ведь если любишь, можно попытаться простить. Я понимаю, Антон поступал отвратительно, но он старался для вас.
— Я не люблю вашего сына. Простите, мне очень жаль.
— Но … я не понимаю, зачем тогда свадьба? — совсем отчаявшаяся женщина скользила взглядом по членам своей семьи, ища поддержки.
— Я шла на брак добровольно, пытаясь убежать от несостоявшихся, заранее обреченных отношений, не зная правды, я думала именно так Выбрала Антона как добропорядочного, заботливого, любящего мужчину, способного создать семью и сделать всё во имя её блага. Но я в нём ошиблась и рада, что вовремя всё узнала.
— Зачем ты сюда припёрлась в таком случае? Зачем притащила своих родителей и треплешь нервы моим? К чему этот цирк? Хотела выставить меня дураком? — Антон всё-таки решил подать голос. Он едва-едва сдерживался и цедил сквозь зубы каждое слово.
Алёна не удостоила его взгляда, ответила, глядя перед собой.
— Я не хочу, чтобы твоя семья считала меня легкомысленной девицей, способной изменить предпочтения накануне свадьбы. Замужество для меня — это святое. Один раз и на всю жизнь. А ты, теперь я в этом уверена, облил бы меня грязью и выставил неблагочестивой особой, наплевавшей на моральные устои. Теперь все знают правду, и мои родители тоже. Это главная причина, но есть ещё одна, — Алёна перевела глаза на перекошенное от гнева лицо. — Я целый год плакала в подушку, проклиная тот день, когда его встретила. А змея, тем временем, вертелась возле меня, жалила и наслаждалась моей болью. Ты холодный и бездушный. Я считаю, ты заслужил, чтобы твои самые близкие люди об этом знали. Хотя для них ты всегда будет родным человеком, а для матери лучшим сыном, пусть помнят обо мне, как о примере твоих возможных поступков ради достижения своих целей. Помнят и опасаются. Называй это как хочешь. Возможно, это месть, я спорить не буду.
Она не отвела глаз, не стушевалась под давящим, ненавидящим взглядом, напротив, готова была бесконечно наблюдать за его крахом, и тем, как он бесился, осознавая это. Тишину за столом прервал папа.
— Я думаю, нам пора удалиться. Спасибо, ужин был вкусный, жаль ничего не попробовал, насытился беседой, — он встал, следом за ним торопливо поднялась мама. — Не смотря на всё, что сейчас узнал, чувствую себя обязанным принести извинения от всей нашей семьи. Вышло всё до абсурда омерзительно, не успели даже порадоваться счастью детей.
Отец Антона переборол себя, поднял глаза от тарелки и, игнорируя заносчивый взгляд сына, искренне извинился в ответ. Видя состояние своих родных, сестра приняла последний огонь на себя.
— Я провожу.
— Ещё одно, — Алёна промочила пересохшее от волнения горло, — вы очень хорошие люди, я благодарна вам за всё и не желаю зла. Простите за мой поступок, но я должна была хоть как-то за себя постоять, иначе возненавидела бы себя за трусость.
— Всё хорошо, Алёна, мы ни в чём тебя не виним. Будь счастлива.
Алёна улыбнулась добросердечной женщине и получила улыбку в ответ. Разговор себя исчерпал, распрощавшись, гости поспешили на выход.
— Сынок, будь благоразумным, никогда больше не приближайся к моей дочери, — кинул через плечо заботливый родитель.
— Пап, ну зачем?! Всё так благополучно … — Алёна не успела договорить.
Антон швырнул тарелку в стену, привлекая к себе внимание. Все четверо вздрогнули от звенящего звука за спиной и резко обернулись. Антон медленно вставал из-за стола, упираясь кулаками в столешницу. Он был похож на разъярённого быка, понимающего, что последний шанс пырнуть рогами исчезает за поворотом вместе с красной тряпкой.
— Да что вы себе возомнили? Угрожать мне вздумали?! Она кто у вас? Принцесса? Да знаете где я вертел всю вашу шайку …
— Сядь!!! — тяжелая ладонь брата приземлилась на плечо и пришпилила к стулу. — И заткнись!
Ошарашенный такой выходкой, несостоявшийся жених застыл с выражением глубокой скорби на лице. Его мама всхлипнула, отец обречённо уронил голову.
— Пойдёмте отсюда, пожалуйста, — Алёна крепко вцепилась в папину руку и потащила за собой.
— Я в жизни так не позорилась, — пролепетала Алёнина мама, глядя на закрывшуюся за ними дверь.
— Это всё что тебя сейчас волнует, Лида?
Женщина вздохнула и участливо посмотрел на дочь.
— Как так, милая моя? И мы ничего не знали.
— Да что ты?! А как же материнское сердце?
— Серёж, уймись! Не до твоих изречений, — она подошла и сжала дочку в крепких объятиях, та зажмурилась и тесно прижалась в ответ.
— Мама, папа, теперь всё хорошо. Спасибо вам за поддержку. Вы не представляете, какой булыжник свалился с моей души. Я свободна! Я любима ИМ! И я буду самой счастливой, вот посмотрите.
Как не радоваться за дочь, если она утверждает, что теперь всё наладилось. Они обмякли и обменялись улыбками, но бдительность отца было не усыпить.
