женщины, ради которой стоило объявлять войну не то что отдельно взятой системе, а целому миру в принципе.
Безумие? Да. Но оно, по утверждению классика, знак избранных.
— Макс, как прошло? Позвони как сможешь. Я волнуюсь.
Глава 22
Фонарь истины
Фомин сидел в машине и пробегал глазами листы бумаги с экспертным заключением. С момента подачи заявки на проведение экспертизы до получения итоговой справки прошла неделя. Очень насыщенная неделя. Во-первых, удалось снять арест с бизнеса и, соответственно, ограничение на работу. Некоторые платья и аксессуары все еще числились как конфискат, но разрешительные документы на них ожидались со дня на день. Во-вторых, после согласования и утверждения перепланировки началась наконец отделка второго салона.
В-третьих, после недолгого сопротивления Максима к нему переехала Настя.
А главное, из обвиняемого Фомин стал сначала подозреваемым, затем перешел в статус свидетеля и под конец превратился в злейшего врага налоговой инспекции, представитель которой, впрочем, только клацал зубами в бессильной злобе, не находя ни одного оправданного законом повода «укусить» нерадивого коммерсанта.
По рассказам знакомых из правоохранительных органов, куда обратился коррумпированный чиновник после того, как весьма экстравагантным способом, сидя на дереве, получил ключ-карту, цвет лица инспектор имел бледно-синеватый, выдававший предынфарктное состояние, которое усугублялось с каждым новым вопросом следователя. При этом для одной из сторон диалога ситуация выглядела комически абсурдной, в то время как для другой — почти трагической. Некий чиновник, ответственный за проведение налоговых проверок, получил взятку от (ни много ни мало) советника министра и решил рассказать об этом в прокуратуре.
Уже неплохо. А чтобы у должностных лиц не оставалось никаких сомнений в правдивости чистосердечных показаний, дополнил повествование о своих невероятных приключениях еще более невероятными подробностями про березы. Выражение лица следователя при этом было бесценным.
Еле сдерживаясь от хохота, он даже хотел позвать коллег из соседних кабинетов, но понял, что заржет как конь, едва начав пересказывать полную финансового драматизма историю, а потому сжал расплывавшиеся в широкой улыбке губы и стал дословно записывать, чтобы ничего не забыть.
Драматизм же заключался в том, что инспектор, отдохнув от ночных «катаний» на деревьях, придя в банк и трясущимися от нетерпения руками воткнув заветную карточку в прорезь электронного замка, обнаружил в ячейке… целое ничего. Хранилище зияло проклятой черной дырой пустоты. Ни денег, ни записки, ни даже билетов «Банка приколов» — ничего, что могло бы дать хоть какую-то зацепку и доказать, что история имела место, а не была выдумкой. Он даже взвыл, стоя в хранилище и, кажется, начал царапать ногтями стенки пустой ячейки в надежде, что за ними удастся нащупать второе дно или спрятанный тайник. Маленькое помещение с банковскими контейнерами наполнилось стонами страданий и проклятиями, адресованными Фомину, министру, всему мирозданию и двум березам. Но услышать их мог только ветер, подхвативший гневные высказывания и сквозняком утащивший в узкое вентиляционное отверстие под потолком.
Фомин листал распечатанные листы криминалистической экспертизы, прижав бумаги к рулю. «Исследование проводилось по традиционной методике судебно-почерковедческой экспертизы в соответствии с методическими требованиями… Размер в пределах среднего… Расстановка средняя… Степень связанности сплошная… Наклон правый… Преобладающая форма движений смешанная… Направление линии письма поднимающееся… Форма линии письма прямолинейная… Подписи Фомина М. С. в образцах, представленных для сравнительного исследования, характеризуются следующими общими признаками… При сравнении исследуемых подписей между собой не установлены совпадения общих и частных признаков… Приборы и оборудование, используемые для проведения исследований: видеоспектральный компаратор марки… микроскоп модели… криминалистическая лупа. Выводы:
Подпись от имени Фомина М. С. в заявлении Фомина М. С. о заключении брака не соответствует представленным образцам и не является подписью, характерной для заявителя». Ну что, Инга Витальевна, приплыли? Потому она и возражала против проведения экспертизы, но суд мгновенно разрешил ходатайство Беликова. — Что думаешь? — спросил его сидевший рядом на пассажирском сиденье адвокат.
— Ожидаемо. Стремно, — ответил Фомин. — Почему?
— Как-то все слишком просто. Понять не могу, на что она рассчитывала?
— Не она, а он.
В салоне автомобиля повисла пауза, и Максим вопросительно посмотрел на собеседника.
— Я тут навел справки и выявил один крайне интересный факт, — начал объяснять юрист. — Ты знаешь, какая фамилия у ее сожителя? Киреев.
— Погодите-ка… Это не тот ли Киреев…
— Он самый. Полковник.
— Натравил на меня свою любовницу, уж так ему захотелось за три гроша бизнес отжать?
— Именно.
Гребаная Санта-Барбара. Но теперь хотя бы понятно, откуда ноги растут. Значит, все-таки отставная крыса в погонах…
— Налоговая — тоже его работа? — поинтересовался Фомин.
— Как ни странно, нет. Однако, как ты понимаешь, он не мог пронести кусок мимо рта.
— И захотел добить, чтоб наверняка.
— Не думаю, что у него была такая цель, просто решил воспользоваться ситуацией.
— Ему почти удалось.
— Не согласен. Киреев, скорее, по части наглой экспансии в границах замкнутой системы локального рынка. Его методы — прийти и отобрать, а если получил отпор — разорить. Он падальщик.
— Внутри и вне помойного ведра, — загадочно протянул Фомин.
— Ты о чем? — не понял адвокат.
— Книжка недавно на глаза попалась, так и называется. Пролистал десяток страниц и понял, что не зашло. Название только запомнилось: в точности про наш замкнутый локальный рынок. — С удовольствием поддержу дискуссию о художественных достоинствах помойных ведер, но в другой раз. Соберись, скоро начнется. — Да это уже становится привычкой. — Собираться? — Ходить по судам. Нам этого хватит? — уточнил Фомин, поднимая руку с зажатыми бумагами.
— Знаешь анекдот про доктора с фонарем? — ответил законник вопросом. — Не слышал, расскажите. — Приходит мужик к врачу с жалобой: «Доктор! У меня понос третий день! Ничего не помогает, еле до вас успел добежать, сейчас опять днище оторвет!» Врач спокойно: «Без паники, больной! Снимайте штаны и наклоняйтесь». Мужик стягивает брюки, нагибается, а доктор достает из шкафа огромный красный фонарь, зажигает и начинает им размахивать перед задницей пациента. Тот изумленно: «Доктор! Что вы делаете?» На что врач все так же невозмутимо: «Спокойно! Я этим фонарем поезда останавливаю и с вашим поносом уж как-нибудь справлюсь!» Уверенность юриста вселяла надежду, и
