шум тормозов, затем громко хлопнула дверь. Стало совершенно понятно, что очередной гость приехал не в духе.
В гостиной появилась Маша, в элегантном белом пальто, волосы по плечам, румяная…, а глаза метают такие молнии, что и небу жарко.
— Всем добрый вечер, — сдержанно произнесла она, — где у вас тут выпивка? — избавляясь от пальто на ходу, Маша целенаправленно двинулась к отцу, который без лишних слов наполнил ей бокал шампанским.
Осушив его, Маша обернулась, и, наконец, улыбнулась.
— Что у тебя опять стряслось? — осторожно спросила Ольга.
Маша села рядом с Леной, с очередным бокалом, и сделав не скромный глоток, произнесла сквозь зубы:
— Этот гад открыл своё рекламное агентство прямо напротив моего! Он сманит всех моих клиентов, и я разорюсь!
— Господи, милая, может вам просто переспать? — спросила Лена, криво усмехнувшись, — уж очень яростно вы со Скворцовым ненавидите друг друга…
— А Андрей показывал мне кое-какие фотографии, — сообщила Даша, — и я считаю, что — то, что он делает — подло, после всего, что между вами было.
Маша осушила бокал, и, отставив его в сторону, произнесла:
— А, плевать! Сегодня новый год! Что я могу сделать?
— Ты можешь поздравить брата, и сестру с помолвкой, — усмехнулся Макс, чмокнув Машу в щеку.
— Ты жениться собрался? — состроила удивленные глаза Маша, — И на ком?!
Все рассмеялись. Макс ведь твердил о свадьбе с Викой после второй их встречи, то бишь уже с полгода.
— Хватить юморить, сестра, — хмыкнул он.
Все захихикали.
— Ну, что? Только Ксении нет? — оглядывая детей, сообщил Иван.
Все тут же смолкли, глубоко задумавшись. Вот, сейчас она войдет, и что делать? Каждый ощущал себя виноватым, жестоким, не справедливым…
За окном раздались скрипучие на снегу шаги, потом по деревянному крылечку. Два раза топнули у входа, сбить снег, и дверь открылась.
На пороге возникла Ксюша. Две косички, свитер, куртка, теплая шапка, джинсы. Простая девчонка, каких тысячи. Она подняла глаза, и Семеновы стойко перенесли его.
Первой пришла в себя Ольга.
— Ксюшенька! Ну, наконец-то! А мы уж заждались, — Семенова принялась раздевать дочь, словно той вновь три года, и это не смотря на то, что за последние полгода девушка заработала кругленькую сумму на своих картинах.
Девушка разделась, поцеловала отца, и приняла шампанское у отца.
Она замерла и взглянула на свою семью, что сидела вокруг переливающейся елки, и смотрела на неё, не то чтобы испуганно, а просто, словно ожидая чего-то… неприятного.
Ксюша тяжело вздохнула.
— Как я за вами всеми соскучилась! — и заплакала.
Семья принялась ее утешать.
Конец.
