его спине. Боже… я так и знала… я так и знала, что этот день закончится чем-то ужасным!
- Никита, пожалуйста, - еле слышно шепчу. – Просто скажи мне правду!
- Котён, всё хорошо! – он поворачивается, демонстрируя мне невредимую спину. – Видишь? Крови нет!
- Но… - непонимающе смотрю на него, отказываясь верить в лучшее. – Когда выстрелили… ты меня… накрыл собой! Оттолкнул, а потом прижал… словно…
- Рефлексы у меня такие, милая, - улыбается он. – В опасной ситуации спасать самое ценное.
Я отступаю на шаг назад, боясь поверить в правдивость его слов. Всё ещё ошарашенная, наблюдаю, как полицейские выводят из злополучной комнаты моего бывшего мужа.
Замечаю кровь на его лице… А в глазах слёзы.
Внутри борются противоречивые чувства. И злость за его дурацкое нападение… и жалость…
- Никит, - тихо говорю я. – Андрей, он…
- Ему по заслугам достанется, - цедит любимый сквозь плотно сжатые зубы. – Двадцать лет в тюрьме, и он получит там своё. Я уж позабочусь об этом!
- Андрей… он… - вспоминаю, как после того, как бывший муж прижал меня к стене, мне удалось его оттолкнуть. Ударила его каблуком… не думала, что по голове попаду. Андрей потом скрючился на полу и начал плакать… говорил о том, как любит меня… о том, как жалеет, что всё так вышло… - Он не виноват…
- Саш, - Никита поворачивается ко мне. – Ты мой ангел! Всегда всех прощаешь, но в этот раз…
- Подожди, Никит, я… Я не то, что прощаю, но не думаю, что Андрей участвовал во всей этой истории, - признаюсь ему я. – Думаю, его Ксюша против меня настроила, поэтому он так…
- Следствие разберётся, - сухо отвечает Лавров. – А кстати, как ты сюда попала? Он тебя уже ждал?
- Меня… меня Ксюша привела, - говорю сквозь зубы. – … угрожала мне, я перепугалась, она привела меня, а тут он, ну и… закрыла меня с ним… А он…
- Вот же…тварь! – ревёт Никита. – Я ж ее голыми руками…
- Поздно, тигр, - к нам подходит довольная Алёна. – Повязали твою подружку, увезли уже.
- Как это? – округляю глаза я.
- Мы её в коридоре успели схватить. Она тебя сюда привела, а сама сбежать пыталась. Ну и нарвалась на нашу засаду. Она и её хозяин из местных. Так что…Его будут судить местные, но он не отмажется, это точно. Это дело на особом контроле. Всех повяжут. Её, скорее всего, передадут нашим органам, ну тут уж мы костьми ляжем, чтобы села…
Мы с Никитой дружно выдыхаем. Я с облегчением. А он, судя по всему, с разочарованием…
- Всё кончено, Сань, - поворачивается он ко мне. – расслабься…
Я быстро-быстро моргаю, не понимая, что значат его слова. Спросить не успеваю, потому что он отвлекается – Алёна передает ему рацию, он говорит с кем-то из командующих спец. операцией. А я…
Я просто смотрю ему вслед.
«Всё кончено» …
Быть может, он это не только про задание сказал? Может, он имел ввиду наши отношения?
Дурацкая недоверчивость, которая теперь, кажется, стала неотъемлемой частью моей личности, заставляет всё внутри скрутиться от тревоги.
Что, если я была лишь частью его операции? Возможностью подобраться к цели поближе?
Горло сжимает от подступающих рыданий…
Я просто не выдержу, если это так… не выдержу!
Смотрю на мою сладкую котёну, томно потягивающуюся на шезлонге, тут же пропускаю очередной удар и фонтан из брызг от ураганчиков летит прямо в лицо.
Ох уж эти принцесски! Не дают полюбоваться на их мамочку! А полюбоваться ох как охота! Не насмотрелся еще, и, наверное, никогда не насмотрюсь!
Хорошо, будущая теща все понимает, уводит малышек за мороженым. Эти лисички хитрющие, просто так не отстанут. Да я, в общем, и не хочу, чтобы отставали! Готов заниматься с ними часами.
Милые, славные, родные… Смотрю на них и думаю, даже если бы Сашка родила их не от меня, все равно были бы мои сейчас. Потому что это ЕЁ дети! Дети моей любимой женщины!
Женщины, которая покачивая бедрами подходит к кромке бассейна. Хочется её всю, сразу, обнять, прижать… не отпускать больше.
- Прыгай ко мне, - призывно улыбаюсь.
- А ты поймаешь? – надувает губки, и небрежно распахивает парео. Глупышка моя. Конечно же поймаю!
Секунда и вот она уже в моих руках. Мягкая, расслабленная… Хочется зарыться в её тело, забыться…
– Ты же понимаешь, насколько сильно я тебя люблю? – провожу губами от мочки уха ниже, по шейке, к ключицам, там, где чувствительное местечко… Мало, мне ее мало! - А ты меня? Любишь, или ещё ненавидишь?
Вспоминаю слова, сказанные там, в подвале. Больно ударившие по сердцу. Понимал, что сгоряча, в запале, что испугана была, но…
Маленькая негодяйка повторяет подвиг своих дочурок, брызгает мне прямо в лицо!
- Тебе еще доказательства нужны? – головой качает, а потом.... – Люблю… я очень тебя люблю, Лавров… Если бы не ты, я бы…
Вижу, как на её лице снова тень, голову опускает.
- Саш… ну ты чего опять? Родная…
Вспоминает, опять вспоминает…. Ёшки-матрешки…
Я понимаю, что это неизбежно, что она далеко не сразу сможет это забыть, закрыть для себя этот день и память о нем, но…
Моя котёна реально сначала решила, что меня подстрелили. Только с этим вопросом разобрались, я готов был её вывести – что-то случилось. Я не сразу сообразил – что.
- Всё кончено, Сань, расслабься… - говорю улыбаясь, чтобы хоть как-то подбодрить. У самого всё еще уши горят, потому что понимаю – по моей вине Сашка оказалась в этой передряге.
Мне бы сразу её из этого агентства туристического вытащить. Раньше открыть глаза на подругу. Глядишь, вся спецоперация прошла бы без неё.
Облажался. И готов вину признать. Вот только Саня, когда я вывожу её из подземного бункера, смотрит как-то странно. И на меня, и на Алёну, и на остальных сотрудников.
Я отвлекаюсь, потому что мне еще предстоит многое обсудить с нашими турецкими партнерами. Прошу Алёну за котёной приглядеть.
Минут через тридцать Алёна подходит, просит меня на пару слов.
- Лавр, ты что своей Сашке сказал?
- А что такое?
- Ничего. Просит помочь ей вернуться в Москву как можно скорее.
- Погоди, зачем? Там… там же ее
