пальцев бока щекочут, плюс ещё и кто-то водит пёрышком по пятке. М-да, давно настолько уморительного зрелища не наблюдала. Если включить камеру и заснять Юдина, после его этой записью легко можно шантажировать. Если люди на него такого посмотрят, хана его репутации грозного и безжалостного биг босса.
Ренат сейчас как медведь на арене цирка, на которого нацепили одежду полугодовалого малыша и в коляску усадили. Вроде бы и размеры внушительные, и челюсть клыкастая, и когти острые растут из мохнатых лап, но вид из-за нежно-голубого костюмчика и чепчика всё равно мимимишный.
Для начала – Юдин, дабы не запачкать дорогущий костюм, воспользовался фартуком, что достался мне от хозяйки квартиры или от прежних жильцов, без нагрудника, синий, со спелой яркой вишенкой, но так как Ренат завязать пояс на талии не смог, длины не хватило, он его в брюки заправил. Далее руки – они у него все в тесте, причём если с пальцев шмотки на пол плюхаются, то возле локтей всё подсохло, а в некоторых местах даже успело потрескаться и теперь оттуда сыплется. И вот этими изгвазданными конечностями он планировал ко мне прикасаться? Лицо у Рената побледнело, а волосы посидели, разумеется, временно от муки. На лбу виднеется отчётливая полоса нормального телесного цвета, так понимаю, он тут так бедненький упахался, что пришлось лоб от пота вытирать.
– Чудо-юдо, вот скажи, на кой чёрт ты здесь всё разгромил? – потребовала объяснений, потому как мне крайне любопытно, для каких таких целей мою кухню принесли в жертву. – Зачем, всю посуду достал из шкафов? И для чего понадобилось каждый уголок посыпать мукой. Ты её тут сеял, что ли? надеялся, что через пару часов рожь заколосится?
– Ника, не шуми, – спокойным уверенным тоном, принялся Ренат прояснять ситуацию. – Я жарю оладушки к завтраку. Всё как надо, по рецепту, – данный факт был преподнесён с таким важным видом, словно речь идёт не о приготовлении еды, а о проектировании сверхсовременной подводной лодки, которая не только сможет по водам океана ходить, но и по земле передвигаться, а если сильно надо, то и в космос запросто полетит. – Но пока ещё не готово. У тебя есть время принять душ. Как закончу, крикну.
Бросив взгляд в угол с плитой, пришла к выводу, что Юдин жестоко обманывается, те угли, что догорают на сковороде, всё что угодно, но только не оладушки. Да и первую партию, что якобы готова и остывает в тарелке, тоже оладьями не назовёшь – бледные лепёхи с явно сырым тестом внутри.
– Ренат, боюсь, если ты, как грозишься, действительно закончишь, к этому времени к подъезду примчатся пожарные, поднимутся по лестнице и лихо всю мне кухню пеной зальют. Так что сворачивай удочки. А на будущее запомни, если тебе когда-нибудь в голову ещё раз стрельнёт что-нибудь приготовить, прямо выпинывай эти мысли и никогда к плите ближе чем на метр ни приближайся. Есть огромное количество вещей, которые даются тебе на отлично, но готовка – вот вообще не твоё.
Что лежало на душе, то и сказала, особо о чувствах Рената не беспокоилась. Да, возможно его желание приготовить для меня завтрак и романтично, но только при других обстоятельствах. Если бы между нами сейчас был бурный роман, я как оголтелая пищала, хлопала от восторга в ладони, от счастья падала в обморок и наплевала на гарь и погром. Но мы, блин, разошлись. И разошлись некрасиво. Из-за разрыва несколько дней не сползала с дивана и как коматозный больной, не пила, не ела, да что там, глаза и те не открывала.
– Хорошо, – на удивление легко согласился Ренат и тут же отставил сковороду с конфорки. – Тогда закажем что-нибудь из ресторана, – не жалея брюк, он грязными руками достал телефон из заднего кармана и оточенными движением забарабанил пальцами по экрану. – Лично я бы от пиццы не отказался, а ты что хочешь?
Хм, хороший вопрос!
– Чистую кухню, – выдала я и, наставив на Юдина указательный палец, тоном командира сообщила план дальнейших действий. – Ни в какой ресторан ты не звонишь, а берёшь ведро с тряпкой и всё тут до блеска отмываешь. На всё про всё тебе полчаса, – установила срок, но ещё раз взглянув на беспорядок, поняла, что задача за такой короткий промежуток времени невыполнима. – Чёрт с ним, пусть будет час. После я превращусь в дятла, поклюю тебе мозг на предмет – нарушение чужих личных границ, а затем ты с продолблённой дыркой в голове уйдёшь и никогда не вернёшься. Всё ясно?
План Юдину мягко сказать не приглянулся, плотно сжал губы и пыхтит через нос, но пока молчит, не спешит с возражениями.
– Уборщицу вызову.
– Ещё чего! Сам изгваздал, сам и убирай.
Ничего-ничего, разок тряпкой помашет – не помрёт, зато после чужой труд больше уважать станет.
– Ладно, – Ренат резво хлопнул в ладони и друг об друга потёр. – Давай сюда своё ведро.
Ого, согласился. Я в шоке! Вот что значит, когда мужика приспичило….
– Под раковиной стоит. Тряпки и моющие средства там же.
– Удобно. Всё под рукой, – открыв дверцу нижнего шкафа, то ли съязвил, то ли похвалил Юдин, глядя на него, вообще непонятно, какие там мысли варятся в голове. Он сейчас какой-то перевозбуждённый, весь как на шарнирах. Наверное, в ужасе, что ему предстоит.
Где-то пару минут наблюдала за тем, как Ренат открывает кран, мочит тряпку, возит ею по поверхностям…
– Ну не буду тебе мешать, – развернулась и направилась к выходу.
– Ник!
– М?
– Когда закончу, дай мне десять минут?
– А ты их заслужил?
– Нет. Но ты всё равно со мной поговори.
– Хорошо.
Твою же… Хитрожопый. Опять меня обскакал. Он согласился убраться, чтобы потом у меня эти десять минут вытребовать. Откуда он чёрт рогатый знает, что женское сердце смягчается, при виде мужчины хлопочущего по дому?
Каждый раз, когда из кухни доносился грохот, вздрагивала и с ужасом гадала, что же ещё Юдин необъятной комплекцией задел и разломал? Ренат, в свою очередь, после шума не отмалчивался, всякий раз кричал либо: «Ник, всё хорошо», либо: «Ник, не волнуйся, я починю».
Работу шла принимать неохотно, боялась увидеть вместо кухни развалины, но, к счастью, всё оказалось не так страшно, как рисовалось в воображении. Как ни странно, но после наведения
