— Не скажу, — сразу же откликается она, и я знаю, что могу ей доверять. — Твои родители оба в тюрьме? Вот почему ты остаёшься здесь во время перерыва в учебе?
— Больше мне некуда идти. — Пожимаю плечами.
— Ух ты, ничего себе, — бормочет она почти про себя. — А ты говорила уже об этом Тристану?
Вот тут-то всё и становится щекотливым. Не хочу, чтобы она злилась на меня за то, что скрываю это от него. Схватив маленькую вечернюю сумочку от Шанель, которую я успела урвать из маминой коллекции, прежде чем нас выгнали из дома, бросаю в неё свой телефон и захлопываю.
— Как-то про это речь ещё не заходила, — признаюсь, потупив взгляд.
— Хм, — слышится в ответ. Я поворачиваюсь к ней лицом. Она смотрит на меня так, словно я окончательно спятила. — Допустим. Я имею в виду, конечно, ты же не можешь так небрежно, мимоходом, просто сбросить бомбу, что твои родители сидят в долбаной тюрьме. — Её слова буквально сочатся сарказмом.
— Прости. — Подхожу к ней и быстро обнимаю. Не хочу, чтобы она испортила моё платье, прическу, макияж, ничего из этого. — Понимаю, что выдала тебе это так, словно ничего особенного, и, уверена, у тебя ко мне много вопросов. Я могу ответить на них завтра. Или в следующие несколько дней. — Психическая нагрузка внезапно становится легче, и отчасти я рада, что поделилась этим с Келли. Теперь, если я только наберусь смелости рассказать Тристану о своём прошлом и покончу с этим…
— У тебя были секреты, Александрия Ашер. — Она мягко улыбается и грозит мне пальцем. — Я надеюсь на полное объяснение в самое ближайшее время.
— И я его тебе дам. Обещаю. — Я целую её в щёку, оставляя на коже след розовой помады. Вытираю его большим пальцем. — Спасибо. За всё. — За то, что помогла мне. За то, что приняла меня, ничего не ожидая взамен.
Этого я ей сказать не могу, независимо от того, насколько сильно слова готовы сорваться с кончика моего языка. Она бы подумала, что я странная. Но она — первый человек, который так легко принял меня и никогда ничего не ждала взамен в качестве какой-то расплаты. Мои старые так называемые друзья использовали меня для собственной выгоды. Во всём этом не было ничего настоящего или искреннего.
Но Джейд и Люси, Шеп и Гейб, милый Стивен и надоедливый Конрад, никогда не появляющийся Джефф и даже Фелиша — все они стали моими друзьями. Настоящими друзьями, которые хотят проводить со мной время, а не пытаться чего-то добиться, будучи моими друзьями. Они втянули меня в свой круг, и мы создали новые связи, все вращающиеся вокруг меня.
И, конечно же, ещё есть Тристан. Парень, в которого я влюблена.
Парень, которого люблю.
Не то, чтобы я ему говорила об этом. Я не сумасшедшая. Стоит мне произнести слово на букву «Л», и он испугается. Нужно быть осторожной. Осмотрительной.
Очень внимательной…
— Алекс! — Кричит внезапно Конрад, и я понимаю, что это сигнал — мне пора идти. Чтобы встретиться лицом к лицу с моим парнем, позволить ему взять меня за руку и отвести к своей машине, в которой он увезёт меня на весёлую праздничную вечеринку, где сможет похвастаться мной, а я им, уверенная в том, что он принадлежит мне. Сегодня ничто не помешает мне.
Я полна решимости хорошо провести время.
Тристан
При первом взгляде на неё у меня пересыхает во рту. Чёрт возьми, я думал, что Александрия была чертовски сексуальна в костюме ангела, когда впервые встретил её на вечеринке в честь Хэллоуина.
Но девушка, стоящая передо мной сегодня вечером, в чёрном платье с самой короткой юбкой, которую когда-либо видел, и на самых высоких чёрных каблуках, которые больше похожи на орудия пыток, я знаю, что никогда не видел её более сексапильной.
Или красивой.
Её робкая улыбка показывает, что она нервничает. Я упиваюсь её лицом — искусно нанесённой косметикой, которая только подчёркивает её черты, волосами, ниспадающими сексуальными волнами вокруг лица и ниже плеч. Взяв её за руку и притянув к себе, целую в щёку и шепчу:
— Ты пытаешься убить меня?
Она отстраняется от меня, её улыбка становится шире. Хотя в ней всё ещё чувствуется нервозность.
— Тебе нравится?
— Чертовски нравится, — заявляю я с энтузиазмом. — Надеюсь, я привёл себя в порядок так же хорошо, как и ты.
— Ты выглядишь потрясающе. — Она отступает назад, чтобы осмотреть меня во весь рост. Я развожу руки в стороны. На мне чёрные брюки и серебристо-серая рубашка на пуговицах, но без галстука. Чёртов галстук — мой предел. — Ты выглядишь великолепно.
Я тянусь к ней и обнимаю за талию, готовый сцеловать с неё всю эту тёмно-розовую помаду…
— Вы двое чертовски отвратительны, — кричит Конрад из гостиной, отчего мы оба смеёмся, тем самым ослабляя внезапное напряжение. Я нервничаю из-за того, что иду на эту дурацкую вечеринку, хотя и не знаю, почему. Кажется, Александрия тоже нервничает.
— Готова? — тихо спрашиваю я.
Она кивает, я беру её за руку и веду из дома к машине. Холодный воздух впивается в мою обнажённую кожу, заставляя дрожать, и я толкаю её хорошенькую попку по тротуару, практически запихивая Александрию на пассажирское сиденье, прежде чем обхожу машину и забираюсь на водительское.
— Холодно, — говорит она, когда я завожу машину, затем наклоняюсь, чтобы включить обогрев.
— Включи обогрев сидений, — напоминаю я ей, и она делает это, затем протягивает руку и включает также и моё.
Эта девушка всегда заботится обо мне. Присматривает за мной. Кто знал о такой выгоде в отношениях? Наверное, мне стоило догадаться. Для большинства это естественное предположение. Но отношения, которые я наблюдал в детстве, были больше похожи на отношения двух людей, живущих бок о бок, а не друг с другом. Мои родители просто выполняли все формальности. Никогда не видел между ними ни капли привязанности. Вообще никогда.
Но каждая мелочь, которую Александрия делает для меня, будь то принести для меня стакан воды или укрыть одеялом, когда я жалуюсь, что мне холодно, — это потому, что ей не всё равно.
Она заботится обо мне.
Мои родители заботятся, потому что они должны — это их обязанность. Моя семья и друзья едва терпят меня. Я это хорошо знал, поэтому намеренно сводил их с ума, практически бросал им вызов оставаться рядом, несмотря на то, что я заноза в заднице.
Но не Александрия. Она заботится обо мне, потому что хочет этого, потому что по какой-то безумной причине я ей нравлюсь. Хочет проводить со мной время, заботиться обо мне, целовать меня, обнимать и позволять мне прикасаться к ней, когда мне этого захочется. Она показала мне настоящую дружбу и настоящую близость, то, чего как я думал, не может существовать, особенно когда вы в паре.
С моим ангелом у меня есть и то, и другое. Я счастливый человек.
Так почему же мне всегда кажется, что я на грани того, чтобы сказать или сделать что-то не то и разрушить то, что у нас есть?
Качая головой, я говорю себе сосредоточиться на здесь и сейчас. Она у меня в машине, она моя пара на этой дурацкой праздничной вечеринке, и мы собираемся хорошо провести время, чёрт возьми.
Александрия рассказывает о своём рабочем дне, пока я везу нас в отель, где проходит вечеринка. Она хотела взять выходной, но её босс попросила прийти на несколько часов утром, так как со всей этой праздничной суетой в магазине было дел невпроворот. Будучи милой девушкой, Алекс вышла на работу.
Я не очень внимательно слушаю, что она говорит. Скорее, я просто наслаждаюсь мелодичным звуком её голоса. Временами он тихий, но поднимается выше, когда она возбуждена, немного ниже, когда она раздражена. Она рассказывает о раздражающих покупателях, милых старушках и множестве случайных покупателей, заглянувших в их магазинчик в поисках идеального рождественского подарка.
— Ты не слишком устала? — интересуюсь, как только она заканчивает рассказывать свою историю. — Мы можем уйти пораньше, если хочешь. — Я не против, особенно, учитывая, во что она одета. Я хочу поскорее вернуть её домой и уложить в свою постель. Или, может, сначала прижму её к стене и проведу руками по её ногам, под юбкой, узнаю точно, что на ней надето под…
