и останавливается у высоких кованых ворот.
- Раньше они были деревянными, - отмечаю я.
- Когда-то давно, да... - разворачивается и подмигивает дочке, - проснулась, Ришка? Готова к приключениям?
- Да, - смеется она, поднимая обе ручки.
Оставив куртку на переднем сидении машины, Олег выходит, открывает дверь со стороны Арины и начинает отстегивать ремни. Я тоже выбираюсь наружу и хватаюсь за нашу сумку.
Все тело мелко дрожит. Мышцы шеи и спины как деревянные.
- Идем, - зовет, беря дочь на руки.
Двор просторный, чисто убранный от снега, но гораздо меньше, чем мне запомнился из детства. То же самое с домом, его красиво отделали деревом, но словно уменьшили в два раза.
У крыльца, в теплой шапке, меховой безрукавке и в теплых рукавицах стоит мужчина. Близоруко щурясь, смотрит, как мы приближаемся.
- Здорово! - говорит Олег, протягивая ему руку.
- Привет, - улыбается он, - здравствуй, Саша.
- Здравствуйте, - отвечаю осипшим голосом.
- Почти не изменилась...
- Ты, наверное, не помнишь, это мой отец, Сергей Николаевич.
- Помню немного, - зеркалю его улыбку.
Совсем чуть - чуть. Он и его жена Мария Родионовна были здесь нечастыми гостями. Мама рассказывала, что бизнес в городе не позволял его родителям надолго оставлять его.
Но один эпизод все же отпечатался в моей памяти.
Я помню, как однажды летом из города приехала большая машина, на которой Антонине Петровне привезли новый диван. Следом приехал папа Олега, и они все вместе заносили тяжелую ношу в дом.
Мама чем-то занималась в огороде, а я, как обычно, крутилась под ногами, смакуя каждый момент этого важного для меня на тот момент события.
Потом мне самой первой разрешили на нем посидеть.
- А это Арина, - проговаривает он негромко, и благоговение в его голосе слышится.
Дочка, засмущавшись, прячет лицо на плече отца. У меня сердце от этой картины сжимается - так органично и естественно это выглядит.
Дед касается ее курточки, и будто сам смущается.
- Она привыкнет, - шепчет Олег.
Тот, кивнув, в дом нас ведет.
Я ничего вокруг не вижу и не слышу от волнения. В ушах гул нарастает, вокруг куча незнакомых лиц. Все они улыбаются, трогают нас с Ариной, что-то спрашивают.
- Ну какая же красавица, Олеж! - выбивается из общего гама голос Полины, - мам, ну посмотри!
Аришка мнется только первые пару минут, а затем, увидев малыша на руках Марка, мужа Поли, тут же направляет на него всю силу своего обаяния. Я вынимаю купленные для него подарок и протягиваю дочери.
- Саша, вот это ты нас осчастливила! - восклицает мама Олега, - вот так сюрприз.
- Мы уж думали, не дождемся от него, - подхватывает Полина.
Олег стоит рядом, касаясь меня плечом. Я чувствую исходящее от его тела тепло и мощную моральную поддержку. В этом доме меня точно никто не обидит.
Стягивающие мои нервы узелки один за другим начинают развязываться.
- Где бабуля? - спрашивает он, обнимая рукой мои плечи.
- Там, - указывает сестра в сторону широкого дверного проема.
Антонина Петровна сидит у зажженного камина. Чуть склонив голову, рассматривает мою Арину. В светлых глазах неприкрытый интерес, на тонких губах загадочная улыбка.
Совсем старенькая... маленькая, худенькая. Господи, она ведь, действительно, могла так и не узнать о правнучке!
- Здравствуйте, - произношу, прочистив горло.
- Здравствуй, Сашенька, - отвечает неожиданно сильным голосом, - дождалась!.. Теперь и помереть не страшно...
- Ба!..
- Не бакай!.. - отмахивается от него, - а семью свою береги!.. Отгулял ты свое, Олежа!
Арина, уставшая и вымотанная впечатлениями, сладко спит в своем кресле. Я, устроив голову на регулируемом подголовнике, тоже прикрываю глаза.
- Устала? - спрашивает Олег негромко.
Не физически - морально. Голова пухнет от обилия новой информации, горло, грудная клетка забиты эмоциями и чувствами.
- Нет... просто... непривычно.
- Привыкнешь.
Его родные приняли меня безоговорочно, как нечто, само собой разумеющееся. Как невестку. К такому я точно не готовилась.
Родители и бабушка поглядывали на нас с ним с затаенными улыбками. Будто знают что-то, но держут при себе.
- Полинка от тебя не отходила, ты ей понравилась.
- Думаешь? - поднимаю голову.
- Конечно. О чем шептались?..
То, о чем мы шептались, крутится в голове красной лентой. Его сестра сказала, что Олег любит меня. Якобы, сам ей сказал, что никогда такого еще не чувствовал.
Теперь я сама не знаю, что чувствовать по этому поводу. Зачем он ей это сказал? Ладно, мне!.. Но ей-то зачем?! Что он им всем про нас сказал?
- Ты сказал Полине, что любишь меня, - проговариваю на одной ноте, - зачем?
- Затем, что это правда. Я тебе уже говорил.
Скопившееся внутри напряжение вырывается наружу нервной дрожью. Не в силах сидеть неподвижно, растираю руками лоб и вплетаюсь пальцами в волосы.
- Ты сказал им, что мы вместе?
- Нет. Сказал, что хочу, чтобы мы были вместе.
- И как они отреагировали?
- Ты сегодня сама все видела, - усмехается, бросая на меня взгляд.
- А как же твоя жена? - решаюсь озвучить то, о чем даже думать себе запретила.
- Ира?.. При чем тут она?
- Ну... она очень долго была членом твоей семьи, и тут ты приводишь меня, - тараторю я, - они, наверняка, расстроились.
Вижу в отражении, как брови Олега взлетают вверх, а следом до моего слуха доносится его тихий смех.
- Не расстроились, Саша. Они же видели, как мы жили. Разве Поля не шепнула тебе, что она Иру на дух не переносила?
Шепнула. Сказала, наконец-то у брата настоящая семья, а не то, что было раньше.
Я давала себе слово, что никогда, ни при каких обстоятельствах не полезу на территорию личной жизни Олега. Я не адреналинщица и не экстремалка, чтобы от нечего делать разгуливать по минному полю. Но держать в себе вопросы без ответов, самостоятельно строить домыслы и перебирать версии становится невыносимо тяжелым занятием.
- А как вы жили?.. Видимо, не плохо, учитывая, что развелись совсем недавно.
- Жили... - задерживается на мне взглядом, - я просто пытался жить, Саша... хорошо или плохо... как получалось.
- И как получалось?
- Не очень, - хмыкает невесело, - крепкий дом без фундамента не построишь.
Машина сворачивает на знакомую улицу, минует два квартала и въезжает во
