двор нашего дома.
- Ты про чувства? - спрашиваю, опасаясь, что не успею узнать все, что меня интересует, а продолжить сеанс откровений в следующий раз не хватит духу.
- Про них, - паркует Мерседес и гасит фары, - и про доверие. Не было никакой беременности, из-за которой мы поженились.
Я непонимающе на него пялюсь. В голове эта информация не укладывается.
- Что значит, не было?
- Она ее придумала.
Все равно не верится. Я такое только в сериалах видела.
- Как ты узнал?
- Она сама сказала.
- О, Господи... вы из-за этого развелись?
- Нет, конечно, - поворачивается ко мне, - если бы не развод, она бы так и не решилась признаться.
- Это ужасно...
Согласно кивает. На дочь с улыбкой смотрит, потом взгляд на меня переводит.
Жаром обдает. Сердце на ребра кидается. Кислород в салоне резко заканчивается.
- Я пережил это... у меня теперь вы есть.
У меня нет ни единого шанса против него. Это ясно, как белый день. Я не смогу. Я буду гореть. Я буду падать в него, тонуть и погибать, но по-другому я... не смогу.
- Нам пора, - выдыхаю и, потянув рычажок, толкаю дверь и вылетаю наружу.
Олег делает то же самое. Стоит около машины и ждет, пока я обойду ее сзади.
- Саша, подожди...
Резкий рывок, и уже в следующее мгновение я оказываюсь зажатой между дверью и твердым телом Олега. Ладонь, обхватившая мой затылок, не дает увернуться.
Я смотрю на его губы.
Жарко. Грохот сердца оглушает. Руки - безвольные плети.
Крошечная доза кислорода перед тем, как он целует меня. Вжимается губами, замирает, очевидно, считывая мою реакцию. И, не встретив сопротивления, легко раздвигает языком мои зубы и проникает в рот.
Меня взрывает. От ощущения его вкуса, от касания горячего языка сносит ударной волной. Тело звенит от восторга, каждая клетка ликует, получив самое желанное.
Из горла всхлипы рвутся.
Отвечаю. Робко, несмело, но достаточно для того, чтобы он понял - я все еще его.
Обиженная, недоверчивая, закрытая, но... ЕГО.
Сгребаю полы куртки руками, к себе подтягиваю. Свой рот его слюной наполняю.
Боже...
- Саша... - бормочет хрипло, - я люблю тебя... поверь мне, пожалуйста.
- Ты обманешь, - шепчу, касаясь его губ своими.
- Нет.
- Ты снова меня обманешь, Олег.
- Мне не о чем тебе врать, я открыт перед тобой.
Вижу, что искренне говорит, верю, что не лжет. Но как долго это будет продолжаться? Я не хочу больше встречаться с его бывшими или... настоящими.
Я не уверена в нем до конца!
Он снова тянется ко мне губами, но в этот момент мы слышим доносящийся из машины плач дочки.
- Арина проснулась.
Открываю дверь и наклоняюсь к дочери. Увидев меня, она тут же успокаивается.
- Проснулась? - улыбаюсь бодро, трясущимися слабыми руками ремни пытаюсь расстегнуть.
- Отойди,Саш. Я сам.
Делаю шаг назад, уступаю место отцу Ариши и приваливаюсь спиной к капоту. Ноги не держат, под одеждой жар пышет, и кислороду катастрофически не хватает.
Во рту вкус его раскатываю.
- Может, ко мне поедете? - предлагает, прижимая Аришку к себе.
Она спросонья глазки руками трет, головой по сторонам вертит.
- Мы домой... - взглядом на его губах застреваю, - я... вообще, не уверена.
- Скажешь, что я сделать должен, я сделаю.
- Память мне стереть? - хмыкаю с улыбкой.
Конечно, такое ему не под силу. Оба понимаем это, и оба знаем, что поцелуй этот не последним был.
Поднимаемся на лифте, заходим в квартиру, где нас уже мама встречает. Принимает Арину у Олега, а сама внимательно смотрит на нас.
По глазам вижу, что понимает все, и губы мои припухшие от поцелуев отмечает, и наколотые щетиной щеки.
Допрос начинается, едва за ним закрывается дверь.
- Что у вас?
- Ничего.
- Как все прошло?
- Отлично, - отчитываюсь, - нас хорошо приняли. Я кучу фотографий сделала...
- Мне Антонина Петровна уже позвонила, и фотографии мне все скинули...
- Ого!
Мама вздохнув, ставит дочку на ножки и начинает ее раздевать. Я застываю статуей.
- Может, есть смысл попробовать,Саш?..
Не знаю, что на это ответить. Мне очень страшно.
- Если бы твой отец, хоть на половину вел себя так же, как Олег, я была бы счастливейшей из женщин.
- Ты и так счастлива. Разве дядю Витю...
- Не упусти свой шанс на счастье, Саша, - перебивает она.
Олег.
Открыв стилизованный под старый глобус бар, Резников достает бутылку коньяка и бутылку виски. Лебедев вынимает контейнеры с закуской из бумажных пакетов.
Я сворачиваю окна в своем ноуте и на часы смотрю.
- Виски? - спрашивает Глеб.
- Я не буду.
Головы моих друзей как по команде поворачиваются в мою сторону. В глазах обоих полное недоумение.
- Дела, - поясняю я.
- Воскресенье же. Какие дела?..
Они еще не знают о переменах в моей жизни, а не спешу делиться, потому что суеверно сглазить боюсь. И да, сегодня у меня дела. Важные.
- Контракт обмыть даже не хочешь? В приметы, что ль, не веришь?
- Без меня, парни.
Собираюсь подняться с кресла, но рука Руса возвращает меня обратно. Глеб усаживается на стоящий вдоль стены диван и, опираясь локтями в колени, подается вперед. Оба смотрят на меня, как на смертельно больного.
- Что происходит, Олег? - проговаривает Рус тихо.
- Ты о чем?
- У тебя случилось что-то?.. В семье проблемы? - присоединяется Глеб.
Усмехнувшись, падаю на спинку кресла и скрепляю руки в замок на затылке.
- Вы че, бредите? Какие проблемы?
- Ну... мы тебя не узнаем, братан...
- Ты хотя бы знаешь, что Рус с Машей снова поженились?
- Да?!
- Да, бл*дь! Прикинь!.. Тебя что, на свадьбу не звали?
- Когда? - смотрю в сосредоточенное лицо Лебедева.
- Пару недель назад.
- Пздц!.. Точно! Прости, Рус!.. Мозги в кисель...
Тот кивнув, поворачивается к столу и, откупорив бутылки виски, наливает в два стакана на палец. Один из них Глебу протягивает.
- Так что случилось? Телка новая?.. У тебя ж какая-то блогерша была.
- Расстались.
- Расстались? - смеется Глеб, - зачем?.. Что, на запасном аэродроме уже нет парковочных мест?
- Подожди-ка, - обрывает его Рус, - ты ту девчонку, что ли, нашел?
Слегка вздрагиваю от
