— Серж…
— Я же просил тебя уйти, — все тем же тихим и безжизненным голосом, не оборачиваясь. — Зачем ты осталась? Зачем позволила? Зачем, Софи, зачем?…
— Серж, иди сюда.
— Нет.
— Да.
Потянула его за плечо. Он заупрямился, но она упрямее. В итоге она устроилась в изголовье постели, а голову Сержа положила себе на плечо.
— Зачем, Соф? — его вздох прошелся по ее груди, заставляя кожу покрыться мурашками. — Почему ты не ушла?
— Потому что так надо, — она покрепче обняла его за плечи. — Потому что не захотела уйти.
— Ты не должна была видеть меня таким. Я же сейчас совершенно омерзительный… — и снова эта пьяная откровенность.
— Достаточно уже самобичевания. Тебе надо поспать, мсье главный злодей, — она легко потрепала его по волосам. — Тебе удобно так? Может, ляжешь на подушку?
— Не хочу на подушку, — он мотнул головой, а потом шевельнулся всем телом и вдруг прижался плотно и уткнулся лицом ей в грудь, каким-то совсем детским, младенческим даже движением. И невнятно оттуда: — Так… хочу. Можно?
А она не смогла ответить. Лишь прижала его голову сильнее, пытаясь проглотить невесть откуда взявшийся комок в горле. Губы Сержа коснулись сначала ее левой груди нежным поцелуем, потом правой.
— Хорошо тут, — прокомментировал он свои действия. А потом прижался еще плотнее и затих. Соня продолжила перебирать его волосы, а он тепло дышал ей в грудь. Напряжение в горле наконец-то отпустило, и она смогла сказать.
— Хочешь, расскажу тебе сказку?
— Хочу, — голос его уже сонный, и звучит глухо, а губы так приятно касаются кожи, когда Серж говорит.
— Ну, тогда слушай, — пальцы ее продолжали гладить его затылок. — В одном королевстве жили-были король и королева. Они любили друг друга, и от их любви у них родился сын. Его назвали Сержем. Это был очень красивый и умный мальчик. Родители очень любили его. Но злая колдунья заколдовала родителей маленького принца, и они стали забывать, как любят своего сына. Но, к счастью, у мальчика еще была бабушка, вдовствующая королева. Она по-прежнему любила юного принца, и вырастила его достойным наследником короны. Маленький принц Серж вырос в сильного, гордого и достойного мужчину. А когда он вырос, он решил снять злое колдовство. И он пошел к злой волшебнице. Она жила далеко-далеко, в темном глухом лесу. Звали ее… Как ее звали, Серж, как ты думаешь?
Он не ответил. Размеренное глубокое дыхание. Заснул.
— Спишь? Вот и хорошо. Спи.
Поерзала, устраиваясь удобнее. Ну, вот и все.
В темной, пропахшей табачным дымом, виски и запахом секса комнате, в большом доме на окраине деревеньки Сент-Оран-де-Гамвиль, департамент Верхняя Гаронна, Софья Соловьева поняла одну важную вещь. Вздохнула. И в этой комнате зазвучала вдруг русская речь.
— Что делать-то будем, Сереж, а? Вот скажи — что мне теперь с этим делать? Ты спрашиваешь, с чем — с этим? — Серж уютно вздохнул во сне. — Так ведь влюбилась я в тебя по самые уши, Серенький. Угу. Вот такая дура, представляешь?
Серж не ответил. Ну, еще бы. Он, уж если спал — то спал, это Софья себе уже уяснила. А монолог продолжила. Она ведь и не рассчитывала на то, что он ее услышит и ответит.
— Да, я знаю. Я сама виновата. Ты меня об этом не просил. А я вот взяла и влюбилась — сама не знаю, как. Да какое там «влюбилась», — усмехнулась невесело. — Люблю. По-настоящему люблю. Только не спрашивай меня, откуда я это знаю. Знаю, Сереженька. Знаю — и все.
Он молчал, тепло дыша ей в грудь. А там, в груди, под его дыханием разгоралось что-то. Жгло и леденило одновременно, сладко и больно.
Как она так умудрилась? Полюбила. И кого? Король косметики. Богатенький плейбой. Смазливый секс-идол, по которому сохнут тысячи женщин, наверное. Серж Бетанкур.
Нет, все не так. Серж Бетанкур. Человек с фантастическим чувством долга, который исполняет должное ему, не жалуясь. Интеллектуал, любящий прикрывать свои мозги флером легкомыслия. Чертовски привлекательный образец мужской породы, не зацикленный на своей внешности при этом — как вдруг неожиданно выяснилось. Горячий, нежный и откровенный в своих желаниях любовник. Сильный и гордый мужчина. И маленький обиженный мальчик, лишенный когда-то так нужных ему любви и ласки. Это все он. Ее Серж.
— Знаешь, а я не жалею. Да, не жалею. Я хочу тебя любить. Мне только страшно немного. Ты спросишь — чего? — Соня легко погладила плечо мирно спящего Сержа. — А ты любишь меня, Сережка? Молчишь? Правильно, молчи. Что ты сейчас можешь сказать? А мне вот кажется… или я хочу так думать… что ты что-то чувствуешь ко мне. Я… мне будет очень плохо и больно, если ты ничего, совсем ничего ко мне не чувствуешь. — Она наклонила голову и зашептала ему в макушку: — Полюби меня. Пожалуйста, полюби меня, Сереж. Я же ведь тебя уже полюбила. Снова молчишь? Да и ладно. Молчание — знак согласия, между прочим. Я буду считать, что ты меня любишь. Ты — мой. — Обняла покрепче за плечи и добавила уверенно: — Вот сейчас, по крайней мере — точно мой. И только мой.
Какое-то время в комнате было тихо. А потом Соня вздохнула. Надо уходить. Серж скоро начнет пинаться. Да и вообще — нечего ей здесь делать. Таковы правила этого дома.
Серж что-то недовольно проворчал, когда она аккуратно перекладывала его голову на подушку. Но не проснулся. Софья оделась, не торопясь. Да и куда ей торопиться? Все уже случилось. Подошла к постели, коснулась губами прохладного лба.
— Сладких снов, любимый. Может быть, тебе приснюсь я?
* * *
Серж и Соня стоят на подъездной дорожке, ожидая, когда Гаспар подгонит машину. Они — последние из гостей, все остальные уже разъехались. Серж сейчас совсем не похож на великолепного мсье Бетанкура — джинсы в прорехах, дизайнерские, но все же. Рубашка в черно-белую клетку с закатанными до локтя рукавами, очки-авиаторы закрывают пол-лица. Все утро был молчалив и хмур, да и теперь в таком же настроении.
Соня тоже молчит — обсуждать что-либо желания нет. Ей бы со своим чувствами совладать как-то.
А потом он вдруг резко задирает очки на лоб, взъерошив и без того лохматые волосы. Следы вчерашнего загула явственно видны на лице, глаза покрасневшие, да и вид в целом помятый.
— Слушай, Соф, — Серж вздыхает, отводит взгляд в сторону дома. — По поводу вчерашнего. Я… я помню, что вчера просил тебя уйти. А ты не ушла. Нет, меня это не оправдывает. Ни в коей мере. Я помню… смутно. Я был груб с тобой. Очень груб. Я должен попросить прощения. Только вот я… — тут он решается все-таки посмотреть ей в глаза. — Я не знаю, что и как сказать… чтобы ты меня простила. Мне очень жаль, Софи, что все так вышло. Я не…
