— Вот и я о том же — зачем? — Ника грустно улыбнулась: — Знаешь, я иногда думаю, что у меня — биополе такое…
— Какое еще биополе? — не поняла Маша.
— Ну почему вокруг меня так много вранья? Кирилл врал, Андрес врал, а вот теперь еще и Виктор тоже, как выяснилось, врет. Может быть, есть во мне что-то такое, что их провоцирует?
— Какую ерунду ты городишь! — возмутилась Маша. — Биополе у нее! Железные предметы к ладоням у тебя не притягиваются?
— Не смейся. Просто я не знаю, что думать.
— Ну, в основном-то Виктор говорит правду, — чуть подумав, рассудительно сказала Маша. — Он майор в отставке, я видела удостоверение. И действительно частный детектив. И то, что твоего крестного хотят обокрасть, — чистая правда.
Маша помолчала, а потом добавила:
— А если Виктор и врет, то очень странно — не в свою пользу. Обычно мужики хорошеньким девушкам представляются холостяками. В крайнем случае, молчат о семейном положении. Тут что-то не так. А эта Света, какая она? Она тебе понравилась?
— Очень! — искренне сказала Ника. — Света просто замечательная! Тебе она тоже понравится, я уверена. И уж она-то точно не врет!
— Не знаю, не знаю… — Маша выглядела как-то обескураженно. — Вообще-то он и не похож на женатого человека…
Маша замолчала, словно ей внезапно пришла в голову какая-то мысль. Ника пристально посмотрела на нее:
— Слушай, а ты сама что о нем думаешь?
— О ком? — теперь Маша явно смутилась.
— О Викторе.
Маша отвела взгляд и слегка пожала плечами:
— Ничего. Что мне о нем думать?
— По-твоему, он хороший человек?
— Я уверена, что он тот, за кого себя выдает, — твердо сказала Маша. — В отличие от Кирилла и Андреса.
— Да, но все-таки в прошлом у него есть загадочная история… Интересно же, правда?
Ника выжидательно смотрела на Машу.
— Мне — нет. — Маша взяла свою сумку и поднялась. — Знаешь, если ты не хочешь идти в кино, давай поедем домой. Мне этот шум начинает действовать на нервы.
Утром, проводив Машу на работу, Ника вернулась на кухню и уселась допивать остывший кофе. Спешить ей было некуда — на работе у нее был выходной. А жаль. Чтобы снять нервное напряжение, ей просто необходимо было чем-нибудь заняться.
Для предотвращения ограбления Ника сделала что могла, и ее участие в операции уже не требовалось. Теперь, когда ловушка поставлена, будут действовать профессионалы. Правда, Виктор обещал позвонить и все рассказать… Но от Виктора не было никаких вестей, — значит, пока ничего не произошло.
Этот Виктор — тоже отдельная загадка и предмет для размышления. Почему-то его присутствие сразу прибавляло Нике уверенности, и начинало казаться, что все уладится и будет хорошо. Она помнила, что еще при первом знакомстве, в Лиелупе, Виктор действовал на нее просто лечебно-терапевтически. При нем, и только при нем она становилась самой собой, не боялась показаться глупой, смешной или непривлекательной, не обдумывала свои слова, а говорила все, что приходило в голову…
Ника допила кофе и принялась мыть посуду: они с Машкой легли спать, оставив полную раковину грязных тарелок. И откуда они взялись, вроде и не ели ничего…
А кстати, Машка как-то странно реагирует на любое упоминание о Викторе. Словно не хочет его обсуждать. Действительно странно: если бы он ей не нравился, она бы так и сказала. Может быть… Может быть, все дело в том, что он ей нравится?
Эта мысль неприятно кольнула Нику. Интересно, а она ему тоже не безразлична? Похоже на то, ведь когда Виктор привез Нику к Свете, он поехал ночью к Маше сам, хотя можно было позвонить и объяснить ситуацию по телефону. Ну точно, если бы он к Маше был равнодушен, так бы и сделал!
Ника помотала головой, чтобы прийти в себя. Нельзя же так! Она радоваться должна, если Машка наконец-то влюбилась! После истории с Оленевым Маша просто на мужиков смотреть не могла! И вообще, Ника не знает человека, который больше, чем Маша, заслуживал бы любви и уважения! Так пусть у них с Виктором все будет хорошо, и дай им Бог…
Ника вздохнула. Если бы сейчас кто-нибудь ей напомнил, что при первом знакомстве она нашла его «старым» и «недостойным внимания», она бы искренне удивилась. И тридцать восемь лет теперь не казались ей удручающей старостью…
Хотя кто знает — может быть, Виктору вовсе и не тридцать восемь? И все-таки хорошо бы прояснить странную историю с его семейным положением. Может быть, при случае спросить у Светы? Не похоже, чтобы она делала из этого тайну, просто Нике было неловко расспрашивать о таких вещах. Но если речь пойдет о Машином счастье, сказала себе Ника, то она готова на все. Можно быть и нескромной. Не ради себя, ради подруги!
После мытья посуды в кухне заняться было решительно нечем. Тогда Ника решила сократить ожидание, занявшись ненавистным делом — уборкой квартиры. Энергия требовала выхода.
Переодевшись в потертые джинсы и ковбойку, она вооружилась тряпкой и принялась шарить по углам в поисках пыли. Пылесос включать она не решилась, он у нее был старенький и страшно гудел, можно было не расслышать звонка. Потом Ника обратила внимание на цветы на окнах, они давно требовали хозяйского внимания. Она перетащила горшки в ванную и стала протирать листья, заметила, что герань и кактусы нуждаются в пересадке, и решила проделать это немедленно. В разгар пересадки, когда руки были по локоть в земле, а вредная колючка впилась под ноготь, в дверь позвонили. Ника кинулась открывать так стремительно, что чуть не свалила горшок с уже пересаженной геранью.
На пороге стоял Виктор — такой элегантный, каким Ника его еще не видела. На нем был длинный темно-синий плащ, шарф в тон, а под плащом — светло-серый костюм. И от него пахло свежестью дорогого одеколона, — видно, Виктор совсем недавно побрился.
Они посмотрели друг на друга — глаза встретились, и оба почему-то смутились. Минуту, если не больше, они стояли рядом: Ника на пороге, загораживая собой проход, а Виктор перед ней.
Виктор первым пришел в себя:
— Можно войти?
— Ой, да, конечно!
Ника посторонилась, не зная, куда деть испачканные руки.
Виктор вошел и улыбнулся:
— Я вижу, вы впали в хозяйственный азарт.
— Ну что? — жадно спросила Ника, не обратив внимания на его реплику. — Какие новости?
— Все кончилось, Вероника Павловна. Кирилл и Марина арестованы. Скорее одевайтесь и поехали к вашему дяде. Павел Феликсович ждет нас.
И опять Ника шла по длинному коридору студии «Петр и Марк». На этот раз ее гонорар отличался от ожидаемого в меньшую сторону, но Ника почти не расстроилась. Бог с ними, сколько заплатили, столько заплатили, хотя лишние деньги ей бы не помешали. Но куда-то идти, что-то выяснять, с кем-то разбираться — сил не было.
