- Ты ошибаешься. Меня ты не разрушишь, потому что рядом с тобой я становлюсь лучше. Ты заставляешь меня рисковать и совершать дерзкие поступки. Из-за тебя я больше не стараюсь быть идеальным, я хочу быть настоящим. И, как и ты, я хочу быть бесстрашным.
Чем ближе он подходил, тем более нервной я становилась, и велико было желание убежать.
- Может, перестанешь это повторять? Я уже говорила, что я не бесстрашная! Совсем наоборот. Каждый день моей жизни наполнен страхом, и я задыхаюсь от этого. Не могу дышать и думать, пока это чувство не проходит. Не важно, сколько лет прошло, я до сих пор помню, как висела на том ремне, а мир вокруг меня рушился.
Я тяжело дышала. Стена, которую я столько лет выстраивала вокруг себя, рухнула в тот момент, когда я рассказала ему про Алекс. Больше не было смысла сдерживать эмоции, которые давно уже рвались наружу.
- Я знаю, что ты не бесстрашная, но не думаю, что ты позволяешь взять страху верх и управлять собой. Ты борешься за свои мечты, не обращаешь внимания на мнение окружающих. Ты набралась смелости и предстала перед родителями такой, какая ты есть на самом деле. Ты одно из самых прекрасных и полных жизни созданий, которые я когда-либо встречал.
Он стоял напротив меня. На мне все еще было его пальто, и он одной рукой скользнул в него и прикоснулся к моей спине. Между нами тут же пронеслись искры, и он прислонился своим лбом к моему.
- Закрой глаза. Помнишь, о чем мы говорили вечером после твоего концерта? Жизнь - тяжелая штука. Она была такой, когда нам было по тринадцать, трудная и сейчас, в будущем, думаю, тоже ничего не измениться. Поэтому просто закрой глаза и дыши. Дыши со мной.
Меня всю трясло, но рядом с ним я чувствовала себя сильнее. Его дыхание обдувало мои губы. Я дышала до тех пор, пока не поняла, что с любыми проблемами можно справиться. Наверно это потому, что теперь я была не одна.
- Мне все равно очень страшно, - призналась я.
- Знаю. Но это делает нас живыми. Именно так я и догадался, что ты переживаешь за наши отношения, потому что мозг не тратит время на страх из-за того, что не имеет значения. Теперь открой глаза, Макс. Ты не ядовита. Без тебя я не стану лучше. Посмотри мне в глаза и скажи, что у тебя нет ко мне чувств.
Я посмотрела на него, но не смогла ничего сказать, потому что это была бы ложь.
- Что и требовалось доказать. У нас у обоих есть прошлое, Макс, но я не позволяю своему контролировать меня. Ты сказала, что пришла сюда, чтобы подвести черту, и я думаю, что нам двоим это нужно. На нашу долю выпало слишком много трагедий и разочарований, и мы просто не знаем, как принять нечто хорошее, произошедшее с нами. И знаешь, я с этим покончил. Я больше никого не отпущу из своей жизни.
Я была счастлива за него. За то, что он борется со своими демонами, но я со своими боролась целый день и не была уверена, выдержу ли еще одного.
- Ты не понимаешь. Да, у меня есть к тебе чувства. - Его губы растянулись в улыбку, и я чуть было не забыла, что хотела сказать, поэтому отвернулась от него и продолжила:
- И уйти от тебя тогда было одним из самых тяжелых решений в моей жизни. Но я знаю себя. Знаю свое поведение. Поэтому я не разрешала себе быть с тобой. Мое сердце непостоянно, изменчиво, и я боюсь, что однажды утром проснусь и пойму, что больше не чувствую к тебе ничего.
Он грустно улыбнулся и сказал:
- Думаю, ты боишься как раз обратного.
Это была моя обычная тактика в подобных ситуациях. Он прав.
От удивления я открыла рот.
Он продолжил:
- Если однажды утром ты проснешься и больше не захочешь быть со мной, я буду бороться за тебя, как делаю это сейчас. - Большим пальцем руки он провел по моей губе и притянул ближе к себе. - Я заставлю тебя вспомнить, насколько это великолепно ощущать прикосновение твоего тела к моему. Я расскажу тебе обо всем хорошем и заставляю забыть плохое. Я расскажу тебе о том, какая ты на самом деле сильная, когда жизнь попытается сломать тебя и заставит сомневаться в этом. Я ворвусь к тебе посреди ночи и буду целовать до тех пор, пока ты не вспомнишь, что твои страхи не могут тобой управлять. Я рискну занять место в твоем сердце, если это будет означать, что оно теперь принадлежит мне.
В тот момент я поняла, что оно уже давно полностью в его власти. Через плечо Кейда я посмотрела на холм. Это место у меня всегда ассоциировалось с концом, может, теперь оно будет значить для меня и начало чего-то нового. Сделав глубокий вдох, я сказала:
- Почти все время я буду вести себя, как стерва.
Он был более красноречив, хотя у меня было чувство, что простого “да” для него было бы достаточно. Он широко улыбнулся, и я почувствовала разливающееся по телу тепло.
- Я думал, ты к этому и стремишься.
Я улыбнулась и пожала плечами.
- Для этого требуется хорошая концентрация внимания.
Мы рассмеялись, и мне стало невероятно легко.
Затем Кейд сказал:
- Я не прошу тебя быть бесстрашной. Если однажды ты действительно перестанешь бояться, то вот это и будет поводом для беспокойства. Все, о чем я прошу, это свидание, которое ты обещала мне при нашей первой встречи.
- Ничего не имею против.
Он сократил расстояние между нами, и наши губы встретились. Пустота внутри меня неожиданно заполнилась до краев, и впервые за долгое время я почувствовала, что мир вокруг такой, каким и должен быть.
Кейд
Она снова оказалась в моих объятьях, но через некоторое время я был вынужден ее отпустить, чтобы мы пошли обратно к машине. Из багажника мы достали одеяла и, закутавшись в них, устроились на заднем сиденье. Мы целовались, касались друг друга и говорили так долго, словно у нас было все время этого мира.
По крайней мере, я на это надеялся.
Мы лежали, прижавшись друг к другу, и пытались уместиться на слишком маленьком заднем сиденье.
- Помню, в старшей школе тут было куда удобнее, - сказал я.
Она приподняла голову и вскинула бровь.
- Проводил много времени на заднем сиденье, Золотой Мальчик?
Я начал щекотать ее, и она, извиваясь, начала хохотать.
- Я думал, мы договорились, что прошлое остается в прошлом?
Я позволил ей убрать свои руки от себя, и она приложила их к моей груди.
- Так и есть, просто хотела убедиться, что твои мысли только о настоящем…
И она поцеловала меня.
Каждый ее следующий поцелуй превосходил предыдущий. Я освободил руки, и она недовольно надула губы. А затем я запустил руки в ее волосы, и жалобы с ее стороны прекратились. В машине было холодно, но нас согревало тепло наших тел. Когда последний раз мы целовались, все происходило стремительно, на этот раз она никуда не торопилась. Разговоры мы чередовали с поцелуями. Это продолжалось до тех пор, пока солнце не стало медленно садиться, а наши спины не заломило от боли.
