– Как романтично! – воскликнула Натали.
– Ты, должно быть, шутишь! – Миссис Эштон бросила на дочь ледяной взгляд.
Кристин поежилась.
– Ну, еще ничего не решено. Окончательно. – Она посмотрела на Алека умоляющим взглядом: – Мы могли бы подумать о загородном доме.
Он пристально посмотрел на нее, пораженный, что такого сильного человека, как Кристин, можно так быстро подчинить.
– Ты этого хочешь? Кристин опустила глаза:
– Думаю, мы обсудим это позже.
– Конечно. – Он натянул на лицо улыбку, которую так и не снимал до конца обеда.
– Ты не против сесть за руль? – спросила Кристин, когда они вышли из дома. Голова у нее просто раскалывалась.
– Конечно, нет, – ответил Алек таким же бесцветным голосом, каким говорил в течение последних трех часов.
Кристин покопалась в сумочке и протянула ему ключи, надеясь, что он не заметит, как сильно дрожат у нее руки. Сжигавшее ее волнение оказалось настолько сильным, что на нее не подействовали ни ксанакс, ни вино и Кристин оставалась абсолютно трезвой. Но несмотря на это, она не имела права садиться за руль.
Когда они проезжали через Тэрритаун, мимо элегантных домов и тщательно ухоженных газонов, Кристин молча смотрела в окно.
– Все в общем-то прошло неплохо, – сказала она, когда они выехали на шоссе. – Ты понравился Робби и Натали. Отцу всегда требуется время, чтобы человек заинтересовал его, и то, что сегодня он держался несколько сухо, на самом деле не имеет никакого значения. Что же касается мамы... Надеюсь, она свыкнется с мыслью, что это ты занимаешься подготовкой к свадьбе. Если нет, то... Алек, мы позволим ей самой заняться этим. Она живет ради вещей, подобных этим, и у нее к этому просто талант. Все будет в порядке.
Алек промолчал.
– Сама свадебная церемония не столь уж важна, – торопливо продолжила Кристин, чувствуя, что ее нервы сплелись в тугой и жесткий клубок. – Важно лишь то, что мы с тобой поженимся. Поэтому если маме захочется, чтобы церемония была роскошной и торжественной, пусть так и будет, верно?
Алек по-прежнему продолжал хранить молчание.
Кристин несколько минут смотрела на меняющийся за стеклом пейзаж, потом начала твердить молитву, до самого дома повторяя ее на разные лады. Ничего не помогало. Тошнота подступала к самому горлу. Родители ясно продемонстрировали, что они не одобряют ее выбор. Но конечно же, это изменится. Обязательно, Со временем.
Когда они вошли в квартиру, у двери их приветствовал Бадци, но тут же в замешательстве заскулил, когда Алек прошел мимо, лишь слегка потрепав его по загривку. В комнате было сумеречно, хотя Кристин оставила лампу у дивана включенной. Не зажигая других ламп, Алек подошел к раздвижной стеклянной двери и остановился, вглядываясь в очертания вечернего Остина. Кристин, оставшаяся стоять у входной двери, увидела, как Алек снял галстук.
Почему он все молчит?
– Мне очень жаль, что мама с отцом были не очень дружелюбно настроены. – Она положила сумочку на столик у двери. – Но они такие, какие есть. Все образуется.
Алек обернулся и посмотрел на нее:
– Нет, Кристин, не образуется.
– Образуется. – Она механически перебирала какую-то «макулатурную» почту, потом прижала пальцы к ладони, потому что дрожь в руках не унималась. – Им просто нужно время, чтобы познакомиться с тобой поближе.
– Нет. – Бесстрастный тон Алека заставил Кристин снова посмотреть на Алека, но в темноте она не могла видеть выражение его лица. – Не образуется, потому что за все время, пока мы ехали сюда, ты ни разу не сказала: «Черт с ними, Алек. Мне наплевать на то, что они думают».
Она вздрогнула, услышав, что он выругался.
– Они мои родители. И мне, конечно же, небезразлично, что они обо мне думают.
– Слишком небезразлично. Ты когда-нибудь говорила им: «Черт с вами. Я сделаю так, как хочу»?
– Не говори ерунду. Я не чертыхаюсь на своих родителей.
Нервозность сменилась раздражением. Кристин направилась в спальню, на ходу снимая серьги.
– Конечно, не чертыхаешься. – Алек последовал за ней, но остановился в дверном проеме. – Если ты будешь ругаться в их присутствии или вдруг станешь сама собой, ты перестанешь быть идеальной дочерью, и они никогда не полюбят тебя так, как тебе этого хочется.
– Я рассказала тебе, почему они этого не могут. Это не их вина.
– Это полная чушь! Дети не должны зарабатывать любовь своих родителей. То, чему я стал свидетелем сегодня вечером, было похоже на то, как если бы твоя мать говорила: «Выпрями спину, ешь овощи, не забывай о правилах хорошего тона, и тогда я буду терпеть твое присутствие». А отец вообще игнорировал твое присутствие и вилял хвостом перед своим паршивым сыночком.
Кристин резко повернулась к Алеку:
– Робби не паршивый!
– Да что ты? – Алек снял пиджак и швырнул его на стул у окна. – А как тебе нравится предложение Робби заскочить в клуб как-нибудь в субботу поиграть в теннис, чтобы он мог ввести меня в общество?
– Он пытался быть дружелюбным. – Кристин запульнула туфли в направлении гардероба и расстегнула молнию на платье.
– Он указал мне мое место, давая понять, что я не вписываюсь в ваше элитное общество, более того, никогда не впишусь. – Алек сел на кровать и снял туфли. – Но как раз его-то я могу извинить, ведь он пытается защитить тебя. А вот твои родители... Черт побери!
– Не смей их оскорблять.
Кристин вошла в ванную, на ней были только трусики и бюстгальтер, подойдя к зеркалу, она распустила волосы.
– Кристин, – Алек подошел и встал в дверном проеме, расстегивая рубашку, – почему для тебя так важно их мнение, когда ты им совершенно безразлична? Их волнует только то, как они будут выглядеть в глазах общества, если их дочь выйдет замуж за деревенщину.
– Ты не деревенщина! – В ее голосе звучала обида за него.
– Я именно такой и есть! – закричал Алек в ответ. – Ты видела, из какой семьи я вышел.
– Я также видела, чего ты достиг. Каким ты себя сделал. – Она взяла щетку и начала судорожно расчесывать волосы, боясь, что сейчас разревется. – Я горжусь тем, кто ты и каким ты стал.
В зеркале Кристин увидела, что Алек подошел и встал сзади.
– Для твоих родителей это не имеет значения. – Он положил руки ей на плечи и развернул к себе. – Я думал, что я смогу с этим смириться, но...
– Но что? – Ее пронзил страх. – Ты хочешь сказать, что не сможешь?
– Нет. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Я хочу сказать, что не уверен, что ты сможешь.
– Алек... – Кристин прошла мимо него обратно в спальню. – Почему ты так со мной разговариваешь? Это все выглядит так, словно ты думаешь, что мы должны разорвать помолвку.
