Он не ответил, и Кристин повернулась к нему. Алек долго смотрел на нее, рубашка на груди была распахнута.
– Возможно, именно так нам и следует поступить.
– Что?! – Пол покачнулся под ее ногами. – Что ты имеешь в виду? Ты сам сказал, что мы идеально подходим друг другу, а теперь ты говоришь совершенно обратное?
– До сегодняшнего вечера я не понимал, чего я от тебя требую. Я был слишком сосредоточен на том, чем мне приходится жертвовать: покидать горы, оставлять работу, которая до встречи с тобой была для меня всем, бросать собаку!
– И теперь ты меняешь свое мнение? – Кристин достала шелковый халат из шкафа, но не надела его, продолжая держать перед собой, в глазах у нее все расплылось. – Это здорово. Просто замечательно!
– Нет. – Алек подошел к ней и заговорил тише: – Теперь я задаю тебе тот же самый вопрос, который задавала мне ты. Если ты выйдешь за меня замуж, Крис, ты потеряешь одобрение своего отца и никогда не вернешь его. Как скоро ты возненавидишь меня из-за этого?
У Кристин перехватило горло, и она не могла говорить.
Алек подошел к ней, мягким жестом заправил за ухо прядь растрепавшихся волос и, словно с ребенком, заговорил с ней успокаивающим тоном.
– Понимаешь, печально то, что ты можешь отказаться от нашей любви ради чего-то, что, как ты считаешь, тебе необходимо заслужить. Но я уже говорил, ты не должна ничего заслуживать, это родители должны отдавать свою любовь без каких бы то ни было условий.
– Я не отказываюсь от нашей любви. – Кристин посмотрела ему в глаза. – Это у тебя вдруг неожиданно возникли сомнения.
– Я просто вижу реальное положение дел. Пока для тебя важнее всего произвести впечатление на отца, у наших отношений нет ни малейшего шанса.
– Ты хочешь, чтобы я разругалась с ним? Разорвала с ним все отношения? Чтобы наплевала на его мнение?
– Кристин, послушай меня. – Сомкнув руки, Алек обнял ее. – Ты растрачиваешь свою жизнь на то, чего ты никогда не получишь. И ты хочешь, чтобы я тоже посвятил этому свою жизнь? Но ради чего? Ради брака, который, как я начинаю понимать, не имеет ни малейшего шанса на успех? Я не вписываюсь в тот мир, в котором живет твоя семья, точно так же, как ты не вписываешься в мой. Но мы оба прекрасно вписываемся в мир Силвер-Маунтин. Давай вернемся туда.
– Я не могу. – Кристин закрыла глаза, эти слова разрывали ей сердце. – Если я разорву контракт с больницей, это повредит моей карьере и поставит в неловкое положение моего отца. Я не могу этого сделать! Черт возьми! Не могу!
– Ты можешь! Точно так же, как ты можешь принять правду. Кристин...
Она почувствовала, что Алек обхватил ладонями ее лицо, открыла глаза и увидела, что он пристально смотрит на нее, как будто пытаясь внушить ей принять его решение.
– Отец никогда не будет любить тебя так, как он любит твоего брата. Никогда. И что бы ты ни делала, тебе этого не изменить. Ты можешь без ракеты слетать на Луну и обратно, но твой отец будет считать это заслугой Робби. Вот чего ты боишься. Ты не боишься высоты. Ты боишься посмотреть правде в глаза.
Кристин отстранилась от Алека, и комната поплыла перед ней.
– Какое отношение к этому имеет мой страх высоты?
– На самом деле в глубине души ты давно знала, что можешь обогнать своего брата, но это не будет иметь никакого значения, поэтому ты выдумала удобную отговорку, чтобы не кататься на лыжах вообще.
– Но это же просто смешно. – Она повернулась к Алеку спиной, сбросила бюстгальтер и накинула халат. – Ты хочешь сказать, что моя фобия на самом деле не существует?
– Я видел, что сегодня вечером у тебя был приступ паники, точно такой же, как в тот день в горах, и сегодня, когда ты поняла, что то, что я говорю, – это правда, все повторилось, потому что ты знала, что произойдет, когда твои родители познакомятся со мной. И точно так же, сейчас ты понимаешь, что у нас нет ни малейшего шанса, если мы останемся здесь. Признай же это, Кристин, и поставь наши отношения на первое место. Поставь на первое место свои интересы.
– Как было бы удобно для тебя, если бы я на первое место поставила свои интересы, ведь в этом случае тебе не пришлось бы ни от чего отказываться!
Алек долгое время пристально смотрел на нее, казалось, что его охватило странное спокойствие.
– Я безгранично люблю тебя. Неужели ты думаешь, что когда-нибудь то же самое тебе скажет твой отец?
– Он гордится мной! – продолжала упорствовать Кристин, но на ее глазах выступили слезы. – Я заставила его гордиться мною.
– Это не то же самое.
– И тем не менее ты хочешь, чтобы я разрушила даже это? – Она раздраженно смахнула с ресниц слезы. – Я не могу этого сделать, Алек. Не могу!
Он отвернулся, уставившись в стену. Плечи его поникли, словно под непомерной тяжестью.
– Значит, у нас нет ни единого шанса.
– Думаю, что нет! – выпалила Кристин в ответ, ей было так больно, что она ничего не соображала. – Именно это я тебе и пыталась объяснить с самого начала. Наши отношения совершенно бесперспективны и были такими всегда.
Она отвернулась от Алека, по ее щекам текли слезы.
– Что ж, – произнес он после долгого молчания, – думаю, что сказать больше нечего. – Последовала еще одна продолжительная пауза. – Хочешь, чтобы я лег на диване?
– Нет, – с трудом выдавила Кристин. – Она повернулась и обвила его руками. – Мне очень жаль, Алек. Прости меня.
– Ш-ш-ш. – Он прижал ее к себе, его губы скользили по ее лицу. – Не плачь, девочка. Не плачь.
Они легли в постель, его руки гладили и успокаивали ее. Она в ответ касалась его, отчаянно и требовательно.
– Люби меня, Алек. – Она посмотрела ему в лицо, ее терзал страх. – Люби меня.
– Я люблю. И буду любить. Всегда.
Он раздел ее и претворил слова в действие, не только доставляя удовольствие ее телу, но и проникая ей в душу и заставляя ее чувствовать себя желанной. И это заставило обнажиться все ее чувства. Когда все кончилось, когда оба они лежали обессиленные, он обнял ее и держал в объятиях, пока Кристин плакала, а потом провалилась в неспокойный сон.
Иногда победить означает вовремя выбросить белый флаг.
«Как сделать свою жизнь идеальной»
Еще не рассвело, когда Алек услышал, что Кристин начала собираться на работу, тихо передвигаясь по спальне, как это было и в другие дни, когда у нее была утренняя смена. Иногда он тоже просыпался и успевал поболтать с ней, пока она одевалась. Он садился в постели, и они разговаривали о планах на день и о том, чем будут заниматься вечером.
В это утро он лежал, повернувшись спиной к гардеробу и ванной, и притворялся, что спит, борясь с болью, засевшей в его душе. Он прокручивал в голове вчерашнюю ссору. У него не было ни малейшего представления, что сказать, чтобы все исправить, и можно ли исправить вообще.
