— Мы должны задать вам несколько вопросов, — сказал полисмен, — но сначала вас должен осмотреть врач. Хорошо?
— Да-да, — кивнула она.
Она понимала. Ей должны были задать вопросы. Ее надо осмотреть.
Прежде всего, сказали ей, она должна подняться по этой лесенке — в карету «скорой помощи». Кого-то ранило? Пока ей помогали забраться на ступеньки, она повернула голову, чтобы посмотреть на свою машину, но увидела только маленький белый фургон с надписью на переднем правом крыле «Цветы от Фионы — На Любой Случай». Ее машина там. Она была в ней. Беллу лихорадило, земля как будто сотрясалась у нее под ногами.
Фельдшер спросил ее, не хочет ли она прилечь. Почему она должна хотеть прилечь? Она совсем не хочет спать. Ее провели к креслу и укутали в одеяло.
В больнице ее осмотрели. Все было в порядке.
— Будет лучше, если за вами кто-нибудь приедет, — сказала медсестра. — Вам есть кому позвонить?
— Я в порядке. Правда. Спасибо. Я просто вызову такси.
Сестра показала на платный телефон:
— Номер на стене. Кто-нибудь будет дома, когда вы приедете? Не следует быть в одиночестве, когда у вас шок.
— Нет. Да. Мой… Дома кто-нибудь будет. — Она мелко кивает и отступает назад. — Я в порядке. Честное слово. Я в порядке.
На полу в прихожей валялась гора никому не нужных писем, на столе в кухне громоздились забытые липкие стаканы и грязные тарелки; заросший сад был скрыт за закрытыми шторами.
Послышался странный звенящий звук. Белла, не просыпаясь, помахала рукой над ухом, пытаясь прогнать его. Но не тут-то было, он не умолкал. А! Звонок. Определенно, это звонок. А теперь еще и стук. Чертовы соседи. До чего же шумные люди. Здесь тоже шумно. Какой смысл было уезжать из Лондона туда, где невозможно даже нормальных оливок купить, если здесь все равно так шумно? Да утихомирятся они наконец? Надо пожаловаться. Да. Ей надо написать им. Этим людям. Людям, которым обычно пишут жалобы на соседей. Так она и сделает. Снова звонок. Она вытянула руку, взяла будильник и стукнула по нему. Кнопка была уже нажата. Звонок все звенел.
Белла перевернулась и медленно спустила ноги с кровати. Тапки. Надо найти тапки. Она взглянула на ноги. Тапки уже на ней. Очень кстати. Снова стучат. Ну, хорошо же. Она спустится и разберется с ними. Рывком встала, побрела к лестнице. Шумные люди.
— Шшш!
Она стояла наверху лестницы, которая спускалась вниз, словно в Большой Каньон. Интересно, а эхо тут есть?
— Ау-у! — крикнула она.
— Ау-у! Привет! — донеслось снизу. Отлично. Эхо имеется.
— Приве-е-е-е-е-ет! — снова крикнула она.
— Белла? Привет! Это я!
Эхо было каким-то странным. Разве эхо не должно повторять твои слова? Путь вниз был бесконечным. Она плюхнулась на верхнюю ступеньку и начала спускаться вниз на пятой точке, ступенька за ступенькой.
Когда она почти добралась до самого низа, перед ней возникла пара глаз, глядящих на нее через щель почтового ящика.
Белла помахала рукой.
— Белла! Слава богу! — Глаза Вив расширились. — Что ты делаешь?
— А почему ты в моем почтовом ящике?
— Я не в твоем почтовом ящике, балда. Я пытаюсь разглядеть, дома ли ты.
— Ну да, я здесь.
— Теперь вижу.
Белла, казалось, раздумывала.
— Тут кто-то звонил.
— Ну да. Это же я звонила. Я трезвонила на всю округу минут десять. Боже, ну и холодина же на улице!
— Могу дать тебе выпить, чтоб ты согрелась. — Белла оперлась на перила и поднялась. — У меня есть воронка.
— Нет. Я не это имела в виду. Как ты думаешь, может, тебе стоит меня впустить? У меня скоро судороги начнутся.
— А от этого нужна соль. И ни в коем случае не залезать в чужие почтовые ящики. Ты перестанешь звонить, если я тебя впущу?
— Я не звоню.
— Ой, и правда.
Белла открыла дверь, и Вив практически упала на коврик в прихожей.
— Совсем околела, — сказала она. — Я стояла у тебя на ступеньках на коленях. Что у тебя стряслось? Какого черта ты не отвечала по телефону? У тебя в автоответчике вся лента забита.
— Тебе нужна воронка?
— Да не нужна мне твоя долбаная воронка! Бел, а как ты себя чувствуешь? — Вив внезапно схватила ее за плечи. — Что ты пила? Что у тебя есть?
— Да, спасибо, у меня все есть. Хочешь немного?
— Чего немного?
— Чего?
— Да, ЧЕГО, дурища? Что у тебя было?
— Нет, спасибо. Мне уже достаточно.
Вив потрясла ее.
— Белла, я серьезно. Вспомни и скажи мне точно, что ты ела или пила.
Белла с минуту подумала.
— Печенье, кексы. — Она подняла три пальца.
— Три кекса?
Белла потрясла головой.
— Три пакета.
— На меня они никогда не оказывали такого действия. Что еще?
— Ну…
— Ну что? Продолжай!
— Нугу, — она хихикнула, — огромную упаковку нуги.
— И что? Что еще? Какие-то таблетки, да?
— Нет, нет, я не больна. И таблеток никаких не принимала, только нугу ела.
— Ну да, об этом ты говорила.
— М-м-м, — она покивала, — еще вино… и несколько рюмок Бэйлиз… и море водки.
Белла сидела на ступеньке и наблюдала за Вив, которая носилась из комнаты в комнату и бормотала себе под нос:
— Белла, и что, не могла позвонить кому-нибудь? — Ник сразу бы примчался, он мог дать мой номер в Бирмингеме. — Это что, все из-за Уилла? — Что, в конце концов, происходит — невозможно поверить — вся эта суета — гора писем — у нее в офисе сказали — позвонила, что заболела — она с ума сходила — она и понятия не имела — сколько же времени Белла — воды — пить побольше воды — как могла Белла быть такой дурой…
На это все Белла спокойно возразила:
— Нельзя так торопиться все время. Приводит к несварению желудка. И еще к той, другой штуке, которую лучше не иметь… К стрессу.
Вив проскользнула мимо нее наверх, в комнату. Потом появилась снова, запихивая в сумку одежду.
— Ты поедешь к нам, поживешь несколько дней. И не спорь.
Она забежала в ванную, взяла зубную щетку и ночную рубашку Беллы.
— Ты меня до смерти напугала. Я вернулась и обнаружила, что ты исчезла с лица земли. — Вив обняла ее. — Ты ведь не знала, правда?
— О чем? — сказала Белла.
Она лежала на кровати в комнате для гостей у Вив и Ника, закутанная в пушистый халат хозяйки. Около кровати стоял стакан с водой и ведро. Из спальни доносились приглушенные голоса. Успокаивающий шепот взрослых. Дверь чуть-чуть приоткрылась.
— Бел? Ты спишь?
— Ммм-мм. Вив?
Вив вошла и остановилась у края кровати.
— Что, малыш?
