киваю. У меня нет другого выбора. Если мы сейчас навлечем на себя внимание станет еще хуже.
Таир
– Значит это правда? Амита в самолете? – задаю свой вопрос еле слышно, не потому что не могу поверить в это. А потому, что не был готов до конца, что этот день останется.
– У меня не было выбора, Таир, – поднимает уставшие глаза и сморит как всегда дальше, чем кто-либо. В душу.
– Уверена, что не было? – не знаю, о чем нам еще можно говорить.
Сейчас я как никогда обезоружен. Да, я могу прикрикнуть и сюда сбегутся все правоохранители, но я вместо этого веду разговор, который закончится по давно запланированному сценарию.
– Таир прошу тебя не забирай ее.
– Далия… – такое ощущение, что внутри меня что-то ломается. Что-то, что не исправить.
– Я ударила Латифа камнем, когда он первым стал меня избивать, они меня убьют. Даже если ты сейчас скажешь, что дашь нам видеться, это просто будет невозможно. Они не оставят меня в живых, – из ее глаз катятся слезы.
Сколько раз она плакала за эти годы? По пальцам можно пересчитать. Потому что я хотел, чтобы она улыбалась. Потому что я ее любил… зная, что в ответ, она никогда не скажет того же.
Разворачиваюсь спиной ко всей этой компании и набрав в легкие воздуха произношу:
– Улетай отсюда. Необходимые документы будут готовы уже скоро.
– Ах… – вздыхает от неожиданности и прикасается к моему плечу, но в этот раз не греет своим теплом, а скорее обжигает до кости горечью и болью. – Спасибо.
Стою так пока не слышу шаги за моей спиной, а после ухожу в другую сторону.
Приезжаю домой, сбросив при этом несколько отцовских звонков и парочку от Магди Хуссейна.
Сначала переодеваюсь у себя, стараясь не замечать опустошения этого огромного особняка, а потом уже еду к родным.
Вхожу в дом и на меня тут же набрасывается вся семья.
Галдят точно сороки.
– Тишина, – закричал и все в миг смолкли, а в гостиную вошел отец.
– Сын.
– Всем привет. В чем дело? По какому поводу сбор?
На меня смотрят порядка десяти пар глаз, пока я спокойно иду к графину с водой и наливаю себе в стакан немного жидкости, потому что сегодня ужасно жарко.
– Как это в чем дело? Пропала твоя дочь и твоя жена, которая увезла ее неизвестно куда. Не отвечает на звонки, не дает о себе знать, – начинает тетя.
– Я знаю где мои жена и дочь, этого вполне достаточно, чтобы вы успокоились?
– А ты знаешь, что произошло в доме Хуйссейн?
– Знаю. Если вы о том, что сделал Латиф, то я знаю.
– Он сделал? Далия его чуть не убила.
– Он посмел поднять руку на мою жену, поэтому, когда я увижу его он лишится этой конечности, – женщины охают, а я ставлю стакан на стол с громким стуком. – Чтобы сразу всех предупредить я сделаю общее для всех заявление. Мы с Далией решили развестись…
– А я сразу сказала, что она пропащая. И крови не было в первую ночь… – поднимается шепот родственниц.
– Тетя, я не позволю о ней так говорить. Тем более клеветать.
– Я все видела…
– Ты видела чистую простынь, потому что так решил я. Мы эту тему уже обсудили, и я думал, что ты меня поняла.
– Я же о тебе беспокоюсь.
– У тебя двое своих сыновей, позаботься о них и их будущих невестках. Итак, я продолжу. Так как мы разводимся, и я сейчас еду подавать документы, то опеку над нашей дочерью Амитой, я отдаю Далии. Без права на обжалование с вашей или стороны Хуссейн.
Снова волна шепота. Взгляды.
– То есть как это ТЫ решил? С чего ты взял, что можешь решать подобные вопросы без меня? – обрывает гомон толпы отец.
– С тех пор, как стал Амите официальным отцом, – не тушуясь отвечаю.
– Вот как? Я всегда видел в тебе неразумного мальца. И ты остался именно таким. Твой брат был другим.
– Потому что мы с ним слишком разные.
– У тебя сутки, чтобы изменить то, что ты натворил. В противном случае у меня не будет выбора.
И эти сутки я потратил на документы. У меня не было времени испугаться угрозам отца. У меня вообще не было мыслей, о чем он мог говорить. Я решил, что он о бизнесе. Но я давно отделился от его компании, хоть и управлял обеими сразу.
Напряг свои связи и людей, и уже утром мне позвонили сказать, что развод оформлен и опека над ребенком передана матери ребенка.
А потом в дверь позвонили. Поставил утренний кофе на стол и пошел открывать.
Закон в моей стране обойти можно. Но если не смог, то припрут к стене по всем статьям.
Отцу донесли о том, что я сделал. Он аннулировал все бумаги связанные с Амитой. И получилось, что я и Далия украли маленького ребенка. Вывезли из страны. Наказание? Смертная казнь, без права на суд и защиту. Вот и все.
Далия
Отпустил.
Он меня отпустил с Амитой.
Я летела уже полтора часа и не могла поверить, что это правда.
Когда Амита стала выпрашивать «папу», я запаниковала и начала уговаривать ее потерпеть, а стоило глянуть в иллюминатор на то, как эти мужчины стали на него наступать и схватили за руки я поняла, что нужно действовать. Таир был добр ко мне, и я не могла иначе поступить с ним в ответ.
Сейчас я считаю, что не заслужила его любви. Мне жаль, что такое чувство он испытал именно к той, что не могла ответить ему в ответ. Я испытывала к нему гамму чувств, кроме любви.
Мы сели с Амишей в хвосте салона самолета и тихонько рисовали. Точнее этим занималась она, а я просто молча водила карандашом по листку.
Дальше нам принесли ужин и Амита как того требовал организм стала зевать.
– Лала? – появился внезапно Орхан.
Мы обе посмотрели на него и он, подмигнув дочке продолжил.
– Эти кресла раскладываются. Нам лететь еще минимум три часа, а она зевает.
– Спасибо. А то я не хотела, чтобы она спала сидя.
Он быстро справился с импровизированным спальным местом, а стюардесса принесла нам мягкий плед.
– Зачем? Жарко же.
– В России ноябрь заканчивается.
– Там холодно, да?
– Поверь, очень холодно. Нас встретят с теплыми вещами. Не переживай.
– Не получается. Как бы не старалась.
Он сжал мое плечо и ушел, задвинув
